Рыцарь Золотого Сокола, стр. 46

— Да, Ваше Величество, и он принимает это как должное.

— У тебя прекрасная семья, милая. Я хочу, чтобы вы все украсили своим присутствием сегодняшний ужин.

Лицо Катарины приняло озабоченное выражение.

— Я надену свое самое лучшее платье — голубое. И, пожалуй, не стану покрывать голову: Райену всегда нравились мои волосы… Да, так я и сделаю.

Потом она торопливо присела и удалилась.

«Дурочка, — думала Мелесант, глядя ей вслед. Неужто она и правда рассчитывает вернуть Райена своим „лучшим платьем“? Все женщины глупеют, как только дело касается мужчин…»

Все, кроме Мелесант. Для себя она уже давно решила, что ни один мужчина не будет иметь над нею власти, — так оно и было. Ни муж, ни один из многочисленных любовников, перебывавших в ее постели, не оставили следа в ее сердце.

Ей вспомнился палатин Джиллианы — высокий, горделивый — пожалуй, даже заносчивый. Он держался с нею довольно прохладно… Не беда, как-нибудь она сумеет его приручить. Сегодня же вечером она призовет его к себе — и он придет.

Джиллиана старалась не давать воли раздражению, хотя было совершенно ясно, что мать Райена нарочно к их приезду вызвала в замок Катарину Хайклер. С какой готовностью Райен устремился ей навстречу! «Наверное, сейчас они вместе, — думала она, — и Райен объясняет ей, что женился не по своей воле, а только ради того, чтобы избежать худшей участи».

Нетта не торопясь распаковывала сундук и поглядывала на королеву, рассеянно ходившую из угла в угол маленькой клетушки, которую королева Мелесант отвела своей невестке. У стены стояло всего две скамьи, от комковатого тюфяка на кровати исходил затхлый, тяжелый дух, словно его сроду не проветривали.

Нетта старательно вытерла тряпкой скамью, прежде чем разложить на ней платье своей госпожи.

— Здешние слуги, видать, не переломятся, — проворчала она. — Как закончу раскладывать вещи, соберу эти вонючие простыни и скажу, чтобы вам принесли свежие.

— Здесь так зябко и неуютно… Знаешь, Нетта, мне кажется, будто за мной захлопнулась дверь какой-то ужасной клетки. Не могу поверить, что королева Мелесант совсем не занимается своим домом и нисколько не заботится об удобствах гостей. Скорее всего она обдуманно создает для меня невыносимые условия. Мне кажется, все, что она делает, делается намеренно.

— Боюсь, что в этом я ничего не понимаю, Ваше Величество. Вам приготовить на вечер, зеленое платье?

— Нет. Сегодня я останусь у себя в комнате. У меня нет ни малейшего желания ужинать вместе с этими людьми. Я хочу лишь одного покинуть этот отвратительный замок как можно скорее.

— Да, Ваше Величество, замок такой мрачный, что оторопь берет. Право, еще сильнее хочется домой, в Талшамар. Разве так вы стали бы там жить? — мечтательно проговорила Нетта.

— Ничего. Как только я удостоверюсь, что с будущим ребенком все благополучно, мы сядем на корабль и поплывем домой.

Нетта удовлетворенно кивнула.

— Передать, что вы отужинаете у себя?

— Да.

Но не успела Нетта дойти до двери, как Джиллиана окликнула ее:

— Постой! Я не желаю прятаться в своей комнате, как жалкая зверушка в норе. Приготовь-ка мне платье… да не зеленое, а белое с золотом, цветов Талшамара! И все украшения, которые к нему полагаются.

Нетта просияла.

— Хорошо, Ваше Величество. И пусть они все полопаются от зависти!

Райен потратил остаток дня на поиски рыцарей, которые были с ним в тот злополучный зимний день в Англии. Задача оказалась не из легких, поскольку почти всем бывшим соратникам Райена приходилось теперь скрываться.

Когда ему удалось наконец кое-кого отыскать, возникла другая трудность собравшиеся рыцари держались крайне замкнуто, и Райену пришлось потратить немало усилий на то, чтобы их разговорить.

Сперва неохотно, потом более раскованно они начали рассказывать ему о том, что люди в деревне гибнут от голода из-за безалаберного хозяйствования правительницы, о жестоких податях, которыми его мать обложила всех от мала до велика, и о кастильцах, которые теперь наводили свои порядки в округе. Один из рыцарей признался Райену, что земли его изъяты в пользу казны по распоряжению королевы Мелесант. Многие из тех, кто верно прослужил отцу Райена всю жизнь, были казнены по обвинению в государственной измене. В королевстве творились произвол и беззаконие именем королевы.

Бессильный гнев душил Райена. Будь у него сейчас войско, он, не раздумывая, смел бы проклятых кастильцев со своего острова, но войска не было, и взять его было неоткуда.

— Я сделаю все, чтобы освободить свою страну от власти чужеземцев, — твердо сказал он своим верным рыцарям, не имея еще определенного плана.

— Но для этого вам придется сразиться с собственной матерью — готовы ли вы к этому?

Принц Райен не колебался ни минуты, глаза его светились холодной решимостью. Никто — ни его родная мать, ни кто другой — не имел права превращать его людей в рабов, умирающих с голоду.

— Я готов сразиться со всяким, кто хочет причинить зло моему народу, но прежде я должен накопить силы для удара. Передайте всем, кто хранит верность мне и моему отцу пусть ждут. Когда придет время, я призову их на защиту Фалькон-Бруина. Рыцари заметно воспряли духом. Настоящий правитель вернулся.

— Я верил, что вы не покинете нас, Ваше Высочество! — крикнул стоявший сзади рыцарь по имени сэр Доннели. — Я понял это, как только до нас дошла весть о вашем возвращении.

— Не теряйте надежды, — решительно произнес Райен. — Вместе мы избавим свой остров от чужеземцев. Готовьтесь!

Вернувшись в замок, он тотчас бросился искать королеву Мелесант, однако слуги доложили, что она уехала и вернется только к вечеру.

Внутри у Райена все клокотало от нетерпения. Он сегодня же потребует у матери, чтобы она отреклась от регентства и отослала прочь своих кастильцев. Половина жителей Фалькон-Бруина находится на грани голодной смерти — она не может об этом не знать. Он сделает все, чтобы спасти страну от гибели, или погибнет сам.

Поскольку королевы не было, он решил найти Эскобара. Это оказалось нетрудно — королевский сенешаль мирно пребывал в библиотеке. Войдя, Райен плотнее затворил за собой дверь и направился прямо к столу, за которым тот сидел.

— Слушай меня внимательно. Сейчас ты пошлешь людей в восточную кошару, пусть они заберут оттуда овец, сколько смогут доставить. Потом ты погрузишь пятьдесят корзин зерна и девять говяжьих туш на повозку и сам распорядишься свезти все это в ближнюю деревню.

Эскобар снисходительно усмехнулся: у принца не было никакой власти, и он отнюдь не собирался выполнять его распоряжения.

— Я не могу предпринимать столь серьезные шаги без ведома Ее Величества. Сперва вам придется договориться об этом с ней, — уверенно произнес он.

Райен схватил его за шиворот и тряхнул так, что тщедушный кастилец безвольно повис над столом.

— Делай, как я тебе велю, не то я перережу тебе глотку от уха до уха! Вольно ж тебе сидеть тут с набитым брюхом, пока мои подданные умирают от голода!.. Нет уж, больше им не придется ждать, покуда моя мать соблаговолит снизойти до их нужд. Ты понял меня?

— Да, Ваше Высочество, — прохрипел Эскобар. — Я все сделаю! Только, нижайше прошу вас, уж вы скажите Ее Величеству, что я действовал по вашему строгому приказу!..

Райен брезгливо отшвырнул Эскобара в сторону, так что тот, не удержавшись, упал на пол. Медленно поднимаясь, он смотрел на принца с неподдельным ужасом.

— Я главный советник Ее Величества… Она не позволит вам обращаться со мною так неуважительно, — нерешительно сообщил он, пытаясь спасти лицо.

— Болван, ты для нее всего лишь игрушка, которую красиво назвали, и годишься только для забавы, — презрительно сказал Райен. — Не понимаю, как мой отец мог терпеть тебя столько лет. Немудрено, что он старался меньше бывать на острове. Пошевеливайся!