Гарри Поттер и методы рационального мышления, стр. 41
— Понятно, — протянул Гарри. — Что ж, больше я не буду произносить этого после щелчка пальцев.
Пусть оно и произвело тактически выгодный эффект.
— А почему ты тогда…
— Вырос у маглов, а они думают, что это смешная шутка. Серьёзно. Извини, но не напомнишь своё имя?
— Меня зовут Эрни Макмиллан, — сказал пуффендуец и протянул руку. Гарри её пожал. — Для меня честь с тобой познакомиться.
Гарри слегка поклонился.
— Мне тоже приятно с тобой познакомиться — давай отбросим эту ерунду про честь.
Остальные мальчишки окружили его и принялись представляться.
Когда знакомство закончилось, Гарри сглотнул. Для него это будет очень непросто.
— Кхм. Извините меня все, но… я хотел бы кое-что сказать Невиллу…
Когда все взгляды скрестились на последнем, тот испуганно попятился.
— Наверно, — робко начал Невилл, — ты хочешь сказать, что мне надо быть храбрее…
— Да нет, ничего подобного! — быстро перебил Гарри. — Я вообще не о том. Просто мне кое-что сказала Распределяющая шляпа…
Остальные мальчишки внезапно очень заинтересовались, а лицо Невилла сделалось ещё испуганнее.
Гарри хотел покончить с этим неприятным делом как можно скорее, сказать всё быстро и сразу, но слова камнями застревали в горле. Насилу совладав с губами, с трудом выуживая каждый звук, он наконец смог произнести:
— Из-ви-ни ме-ня, — выдох и глубокий вдох, — за то, что я вчера сделал. Не нужно проявлять ко мне снисхождение. Я пойму, если ты меня теперь ненавидишь. Я не пытаюсь строить из себя что-то эдакое, извиняясь перед тобой, и тебе необязательно прощать меня. Я поступил плохо.
Невилл молча прижал книги к груди.
— Почему ты так поступил? — спросил он наконец тонким, нерешительным голосом, смаргивая слёзы и стараясь не расплакаться. — Почему все надо мной издеваются, даже Мальчик-Который-Выжил?
Гарри захотелось провалиться под землю. Так гадко он себя ещё никогда не чувствовал.
— Извини, — повторил Гарри, внезапно охрипнув. — Просто… у тебя был такой испуганный вид, будто у тебя на лбу написано: «жертва». Мне захотелось тебе тогда показать, что не всегда всё заканчивается плохо, что иногда и чудовища раздают шоколадки… И тогда, подумал я, ты поймёшь, что нечего так бояться…
— Но ведь есть чего, — прошептал Невилл. — Сам сегодня видел, есть!
— Они бы ничего серьёзного не сделали при свидетелях. Их главное оружие — страх. Потому-то они и прицепились именно к тебе: они поняли, что ты их боишься. Я хотел помочь тебе побороть этот страх… показать, что на самом деле всё не так плохо… так, во всяком случае, я себе говорил, но Распределяющая шляпа объяснила мне, что это самообман и на самом деле я просто развлекался. Потому я и извиняюсь…
— Мне было больно, — сказал Невилл. — Только что. Когда ты меня схватил и дёрнул, — Невилл указал на руку, за которую его схватил Гарри. — У меня тут теперь будет синяк. Даже толчки слизеринцев не были такими болезненными.
— Невилл! — прошипел Эрни. — Он же тебя спасал!
— Извини, — прошептал Гарри. — Просто, когда я тебя увидел, я… очень-очень разозлился…
Невилл спокойно на него посмотрел:
— И потому ты так сильно дёрнул меня, встал на моё место и сказал: «Привет, я Мальчик-Который-Выжил».
Гарри кивнул.
— Мне кажется, однажды ты станешь очень крут, — сказал Невилл. — Но сейчас я бы так про тебя не сказал.
Гарри сглотнул ком в горле и пошёл прочь. После развилки он свернул налево и потопал куда глаза глядят.
Ну и что ему оставалось делать? Никогда не злиться? Но кто знает, что бы случилось с Невиллом и его книгами, если бы Гарри не разозлился? Да и если верить фэнтэзийным романам, всё равно с этой злостью поделать ничего нельзя. Если попытаться её закупорить, ничего не выйдет: она будет прорываться снова и снова. И после долгого путешествия по тропе самопознания он обнаружит, что злость — это его неотъемлемая часть, и, лишь смирившись с этим, он научится с умом её использовать. Только во вселенной «Звёздных войн» ответом и впрямь было полное отсечение негативных эмоций, но Йода всегда производил на Гарри впечатление маленького зелёного недоумка.
Таким образом, чтобы не тратить время зря, лучше все самокопания пропустить и сразу признаться, что злость можно контролировать только тогда, когда не пытаешься её полностью задавить.
Но вот в чём загвоздка: от злости он никогда не терял самообладания. Когда разум застилала холодная ярость, он полностью осознавал все свои поступки. И только потом оказывалось, что весь эпизод в целом пошёл как-то… вкривь и вкось.
Интересно, а что по этому поводу думает Ведущий игры? Сколько он заработал или потерял баллов? Самому Гарри показалось, что он прилично проштрафился. А пожилая женщина из картины, конечно, сказала бы, что только его собственное мнение на этот счёт и стоит учитывать.
И ещё… уж не Ведущий ли подослал профессора Спраут? Ведь записка предупреждала, что будет извещено руководство игры — и вот она тут как тут. А может, она и есть Ведущий игры? Ведь главу факультета Пуффендуй никто никогда не заподозрит, а значит, она в самом верху списка подозреваемых. Да, Гарри и детективы читал. Целых два.
— Ну и как мои успехи в игре? — спросил он вслух.
Через голову перелетела записка, словно кто-то её бросил из-за спины — Гарри развернулся посмотреть, но коридор был пуст. Он подобрал осевшую на пол бумажку.
В ней говорилось вот что:
БАЛЛЫ ЗА СТИЛЬ: 10
БАЛЛЫ ЗА БЛАГОРАЗУМИЕ: ?3 000 000
БОНУС ЗА БАЛЛЫ КОГТЕВРАНУ: 70
ТЕКУЩИЕ БАЛЛЫ: ?2 999 871
ОСТАЛОСЬ ХОДОВ: 2
— Минус три миллиона баллов? — возмутился Гарри. — По-моему, чересчур! Хочу подать руководству игры апелляцию! Да и как прикажете наверстать три миллиона баллов за два хода?
Ещё одна записка перелетела через голову.
АПЕЛЛЯЦИЯ: ОТКЛОНЕНА
НЕПРАВИЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ: ?1 000 000 000 000 БАЛЛОВ
ТЕКУЩИЕ БАЛЛЫ: ?1 000 002 999 871
ОСТАЛОСЬ ХОДОВ: 1
Гарри мысленно махнул рукой. Раз остался последний ход, придётся выдать свою лучшую догадку, хоть она и не очень хороша.
— Мне кажется, игра олицетворяет собой жизнь.
Последний клочок бумаги вылетел из-за спины:
ПОПЫТКА ПРОВАЛЕНА
ПРОВАЛЕНА ПРОВАЛЕНА ПРОВАЛЕНА
АЙ-АЙ-АЙ-АЙ-А-А-А-А-А-А-А-А-АЙ
ТЕКУЩИЕ БАЛЛЫ: МИНУС БЕСКОНЕЧНОСТЬ
ТЫ ПРОИГРАЛ
ПОСЛЕДНЯЯ ИНСТРУКЦИЯ:
иди в кабинет профессора МакГонагалл
Последняя строчка была написана его собственным почерком.
Гарри некоторое время её рассматривал, а потом пожал плечами. Кабинет профессора МакГонагалл, так кабинет профессора МакГонагалл. Если это она Ведущий Игры, тогда…
Честно говоря, Гарри даже не знал, что тогда. Его разум отказывался что-либо предполагать. Для него это было в буквальном смысле невероятным.
Через два портрета — путь от класса трансфигурации был недалёкий, во всяком случае, по понедельникам нечётных лет — Гарри остановился перед её кабинетом.
Постучал.
— Войдите, — глухо прозвучал голос МакГонагалл из-за двери.
И он вошёл.
Глава 14. Непознанное и непознаваемое
«Бывают загадочные вопросы, но загадочный ответ — это явно противоречивое понятие».
— Войдите, — глухо прозвучал голос МакГонагалл из-за двери.
И он вошёл.
Кабинет заместителя директора оказался чистым и аккуратным. На стене у стола был настоящий лабиринт полок различных форм и размеров. Почти все они были заполнены свитками пергамента, и почему-то сразу становилось ясно, что МакГонагалл точно знает, где что лежит, даже если со стороны какую-либо упорядоченность обнаружить было невозможно. Профессор сидела на табурете за столом, на пустой поверхности которого покоился один-единственный свиток. Позади неё находилась дверь, закрытая на несколько замков.