Гарри Поттер и методы рационального мышления, стр. 169
Мы преодолеем её...
И людям никогда больше не придётся говорить «Прощай»...
Он поднял палочку и точно направил её на дементора.
— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!
Мысль взорвалась, словно прорванная дамба, волной взметнулась по руке в его палочку и вырвалась слепящим белым светом. Светом, который стал материальным, принял форму и набрал плотность.
Вертикально стоящая фигура с двумя руками, двумя ногами и головой. Животное Homo Sapiens, образ человека.
Он сиял всё ярче и ярче, по мере того как Гарри вкладывал в заклинание все свои силы, он сверкал раскалённым светом ярче угасающего заката. Авроры и профессор Квиррелл заслонили глаза руками...
И в будущем, когда потомки человечества расселятся от звезды к звезде, они не станут рассказывать своим детям историю Старой Земли до тех пор, пока те не станут достаточно взрослыми, чтобы выдержать её. И, услышав её, дети будут плакать, узнав, что такая вещь, как смерть, вообще когда-либо существовала!
Человеческая фигура теперь сияла ярче, чем полуденное солнце, так лучезарно, что Гарри мог почувствовать, как её свет согревает кожу. И он выплеснул свой вызов навстречу тени смерти, открыл все шлюзы внутри, чтобы только этот блестящий образ сверкал всё ярче и ярче.
Вы не непобедимы, и однажды человеческий род уничтожит вас.
Если я смогу, я уничтожу вас сам, силой разума, магии и науки.
Я не буду прятаться от смерти в страхе, пока у меня есть хоть малейший шанс на победу.
Я не позволю смерти коснуться себя, я не позволю ей коснуться тех, кого я люблю.
И даже если вы уничтожите меня раньше, чем я уничтожу вас,
За мной придут другие, а за ними ещё и ещё,
До тех пор, пока рана мира наконец не излечится…
Гарри опустил палочку, и яркая фигура человека угасла.
Он медленно выдохнул.
Будто просыпаясь после долгого сна, словно открывая глаза по пробуждении, Гарри оторвал взгляд от клетки. Он огляделся вокруг и увидел, что все изумлённо уставились на него.
Альбус Дамблдор уставился на него.
Профессор Квиррелл уставился на него.
Трое авроров уставились на него.
Они все смотрели на него так, как будто он только что уничтожил дементора.
Посреди клетки лежал потрёпанный плащ. Пустой.
Глава 46. Человечность. Часть 4
Солнечный диск скрылся за горизонтом. Последние красные отблески угасали на верхушках деревьев. На лесной поляне, покрытой пожухлой и местами заснеженной травой, шесть человек стояли вокруг пустой клетки, на полу которой валялся потрёпанный плащ.
Гарри чувствовал себя... ну, опять нормально. Вменяемо, более-менее. Чары Патронуса не отменили все события и потрясения дня. Раны не исчезли бесследно, но их как будто... перевязали, залечили? Трудно описать.
Даже Дамблдор выглядел бодрее, хотя ему всё же стоило бы отдохнуть. На секунду старый волшебник повернул голову в сторону профессора Квиррелла, и они встретились глазами. Затем его взгляд вернулся к Гарри.
— Гарри, — сказал он, — собираешься ли ты упасть от истощения и, возможно, скончаться?
— Как ни странно, нет, — ответил Гарри. — Заклинание отняло какую-то часть сил, но гораздо меньшую, чем я ожидал.
А может быть, оно не только отнимало... возможно, оно дало что-то взамен.
— Честно говоря, — продолжил он, — я думал, что где-то в эту секунду моё тело должно грохнуться на землю.
Послышался характерный звук падающих на землю тел.
— Спасибо, что позаботились об этом, Квиринус, — обратился Дамблдор к профессору Квирреллу, стоявшему позади трёх бесчувственных тел авроров. — Признаться, я всё ещё ощущаю некоторую усталость. Впрочем, с чарами памяти я справлюсь сам.
Профессор Квиррелл церемонно кивнул и уставился на Гарри:
— Я пропущу добрую часть бессмысленного уже неверия, замечаний о том, что даже Мерлин потерпел неудачу в этом деле, и так далее, и перейду сразу к главному вопросу: тысяча ползучих змей, что это было?
— Заклинание Патронуса, — ответил Гарри. — Версия 2.0.
— Я рад, что ты вновь стал самим собой, — сказал Дамблдор. — Но ты, юный когтевранец, никуда отсюда не уйдёшь, пока не расскажешь, какую именно светлую и счастливую мысль ты использовал.
— Хм-м, — протянул Гарри, задумчиво постучав пальцем по щеке, — я вот думаю: а стоит ли?
Профессор Квиррелл неожиданно ухмыльнулся.
— Пожалуйста? — попросил директор. — Пожалуйста-пожалуйста плюс мороженка?
И, повинуясь импульсу, Гарри решился. Идея опасная, но вряд ли в этой жизни у него ещё когда-либо будет такая возможность.
— Три газировки, — сказал Гарри своему кошелю, затем взглянул на профессора Защиты и директора Хогвартса.
— Джентльмены, — начал он свою речь, — я купил эти банки с газировкой, когда впервые посетил платформу Девять и три четверти, по пути в Хогвартс. Я хранил их для особого случая. На напиток наложено специальное заклятье, которое гарантирует, что он будет выпит в определённый момент. Это всё, что осталось от моих запасов, но не думаю, что мне ещё когда-либо представится столь прекрасный случай. Не откажетесь?
Гарри передал одну банку Дамблдору, а другую кинул профессору Квирреллу. Волшебники пробормотали одинаковые заклинания и, получив результат проверки банок, слегка нахмурились. Гарри же, в свою очередь, сразу распечатал банку и начал пить.
Профессор Защиты и директор Хогвартса вежливо последовали его примеру.
— Я думал о своём категорическом неприятии смерти как естественного порядка вещей, — сказал Гарри.
Возможно, воспоминание о случившемся после произнесения этой фразы, не слишком подойдёт для вызова патронуса, однако оно по праву займёт место в десятке лучших воспоминаний Гарри.
Он на секунду занервничал под взглядами, которыми его наградили и директор и профессор Защиты, пока брызги Прыского чая растворялись в небытии. Но затем волшебники переглянулись и, видимо, решили, что ни один из них не сможет безнаказанно совершить с Гарри ничего по-настоящему ужасного в присутствии другого.
— Мистер Поттер, — сказал профессор Квиррелл, — даже я знаю, что это заклинание работает отнюдь не так.
— Именно, — согласился Дамблдор. — Объяснись.
Гарри открыл рот и почти сразу же его захлопнул. Неизвестно, знала ли этот секрет Ровена, но Годрик знал наверняка и никому не рассказал. Возможно, были и другие волшебники, которые догадались, но всё же помалкивали. Нельзя намеренно что-то забыть, и как только кто-нибудь поймёт, за счёт чего работает заклинание патронуса, то он уже никогда не сможет призывать животную форму полного телесного патронуса, а учитывая, что большинство волшебников не имеют правильного воспитания, необходимого для полной победы над дементором...
— Э-эм, извините, — произнёс Гарри, — но я буквально только что понял: детальное объяснение будет чрезвычайно плохой идеей, по крайней мере до тех пор, пока вы сами не придёте к некоторым выводам.
— Это действительно так, Гарри? — медленно протянул Дамблдор. — Или ты лишь притворяешься мудрым...
— Директор! — воскликнул Квиррелл с искренним потрясением в голосе, — мистер Поттер сказал вам, что это одно из тех заклинаний, которые нельзя обсуждать с волшебниками, неспособными их творить! Нельзя настаивать на ответе!
— Если я скажу вам... — начал Гарри.
— Нет, — весьма строго прервал его профессор Квиррелл. — Вы не должны объяснять нам почему, мистер Поттер. Вы просто говорите нам, что мы ещё не готовы. И если соберётесь дать нам подсказку, вы должны делать это со всей возможной осторожностью, хорошо подумав, а не в середине разговора.
Гарри кивнул.