Один плюс один, стр. 67

– Часто достаточно просто повесить камеру, чтобы отпугнуть хулиганье.

Что тут плохого? Он вполне может улизнуть, прежде чем дети проснутся. Но кого они пытаются обмануть? Никки и Танзи наверняка догадались, что между ними что-то происходит.

– Джесс? – Эд стоял перед ней.

– Ммм?

– Надо только просверлить здесь дыру и пропустить провода через стену. Сделаю внутри небольшой узел, и все будет довольно просто подключить.

У него был самодовольный вид, какой напускают на себя мужчины, работая с электроинструментами. Эд похлопал себя по карману, проверяя, не потерял ли винты, и внимательно посмотрел на Джесс:

– Ты вообще слышала, что я говорил? – (Джесс виновато ухмыльнулась.) – Ты неисправима, – произнес он, помедлив. – Честное слово. – Оглядевшись, чтобы убедиться, что никто не подсматривает, он ласково обхватил рукой ее за шею, притянул к себе и поцеловал. Его подбородок зарос щетиной. – А теперь иди и не мешай мне работать. Полистай меню еды навынос.

Ухмыляясь, Джесс похромала на кухню и принялась рыться в ящиках. Она и не помнила, когда в последний раз заказывала еду навынос. Все меню наверняка устарели. Эд отправился наверх подключать провода. Он крикнул, что нужно передвинуть кое-какую мебель, чтобы добраться до плинтуса.

– Я не против! – крикнула Джесс в ответ.

Она услышала грохот, скрежет громоздких предметов, которые передвигали по полу у нее над головой в поисках розетки, и снова восхитилась, что этим занимается кто-то другой.

Затем Джесс легла на диван, положила на ногу свежий пакет со льдом и начала просматривать пачку старых меню, которые нашла в ящике с полотенцами. Разлепляла забрызганные соусом или пожелтевшие от времени страницы, отсеивала рестораны, до которых много миль или которые давно закрылись. Китайского ресторана точно больше нет. Что-то связанное с загрязнением окружающей среды. На пиццерию нельзя положиться. Меню индийского ресторана выглядело вполне стандартным, но Джесс не могла забыть о курчавом волоске в джалфрези Натали. С другой стороны, балти с курицей. Пилав. Лепешки из чечевичной муки. Джесс вспомнила слова Эда о том, как они будут сидеть рядом и в благоговейном страхе смотреть на животы друг друга. Она напрочь забыла о карри и задумалась об обнаженном животе Эда.

Она настолько увлеклась, что не услышала его шаги, когда он медленно спустился по лестнице.

– Джесс?

– Думаю, это подойдет. – Она подняла меню. – Я решила, что волосок сомнительного происхождения – невысокая цена за приличное джал…

И тогда она увидела выражение его лица. И то, что он неверяще держал в руке.

– Джесс? – Его голос словно принадлежал кому-то другому. – Как мой пропуск оказался в твоем ящике для носков?

28. Никки

Джесс не вставала с постели почти два дня.

Когда Никки спустился вниз, она просто сидела на диване и смотрела прямо перед собой, как будто в трансе. Дрель «Блэк энд Деккер» лежала на подоконнике, лестница была прислонена к фасаду дома.

– Мистер Николс уехал за едой? – Никки немного расстроился, что не успел заказать луковые колечки.

Она как будто не услышала.

– Джесс?

Ее лицо было застывшим. Она слегка покачала головой и тихо ответила:

– Нет.

– Но он же вернется? – спросил Никки через минуту.

Он открыл дверь холодильника. Он не знал, что рассчитывал там найти. На полках лежала упаковка сморщенных лимонов и полупустая банка овощного чатни «Брэнстон».

Последовала долгая пауза.

– Не знаю, – ответила она. А затем повторила, как будто забыла, что уже сказала это: – Не знаю.

– То есть… еды навынос не будет?

– Нет.

Никки разочарованно замычал:

– Ладно, рано или поздно ему придется вернуться. Его ноутбук у меня наверху.

Они явно поссорились, но Джесс вела себя не так, как когда ссорилась с папой. Прежде она хлопала дверью и бормотала: «Козел» – или поджимала губы с видом «Ну почему я должна жить с этим идиотом?», но ничего не говорила, когда Марти на нее орал, – из-за детей. А теперь казалось, что ей только что сообщили о смертельной болезни.

– С тобой все в порядке?

Она заморгала и прижала руку ко лбу, как будто проверяя температуру.

– Гмм. Никки. Мне нужно… Мне нужно прилечь. Ты не мог бы… Ты не мог бы сам о себе позаботиться? Там что-то оставалось. Еда. В холодильнике.

За все годы их совместной жизни Джесс ни разу не просила Никки самого о себе позаботиться. Даже когда слегла с гриппом на две недели. Прежде чем он успел что-либо ответить, она повернулась и, хромая, побрела наверх, очень медленно, оставив его разбираться со всем самостоятельно.

Поначалу, когда она не спустилась, Никки решил, что дело лишь в том, что они с мистером Николсом поссорились и Джесс из-за этого переживает. Они с Танзи ошивались около ее комнаты, шепотом обсуждая сложившееся положение. Затем отнесли Джесс чай и тост, но она только смотрела на стену, хотя окно было до сих пор открыто, а на улице холодало. Джесс словно не замечала. Никки закрыл окно и убрал лестницу и дрель в гараж, который казался непривычно огромным без «роллса». А когда вернулся через пару часов забрать посуду, чай и тост оказались нетронуты – так и стыли на прикроватном столике.

– Наверное, она выбилась из сил за время поездки, – предположила Танзи, словно пожилая особа.

Но и на следующий день мать осталась в постели. Когда Никки вошел, покрывало почти не было смято, и на Джесс была та же одежда, в которой она легла.

– Ты заболела? – спросил он, раздергивая занавески. – Вызвать врача?

– Никки, мне просто нужно полежать денек в постели, – прошептала она.

– Натали заходила. Я сказал ей, что ты позвонишь. Что-то насчет уборки.

– Скажи ей, что я заболела.

– Но ты не заболела. И еще звонили полицейские, спрашивали, когда ты заберешь машину. И мистер Цвангараи звонил, но я не знал, что ему сказать, так что просто переключил на автоответчик.

– Никки. Пожалуйста.

Ее лицо было таким печальным, что он пожалел, что вообще что-то сказал. Джесс мгновение подождала, натянула одеяло до подбородка и отвернулась.

Никки приготовил Танзи завтрак. По утрам он чувствовал себя непривычно полезным. Даже не скучал по своей нычке. Он выгулял Нормана в саду и прибрался за ним. Мистер Николс оставил систему освещения у окна. Она так и лежала в коробке, отсыревшей после дождя, но ее никто не стащил. Никки поднял ее, отнес в дом, сел и уставился на коробку.

Он подумывал позвонить мистеру Николсу, но не знал, что сказать. И ему было довольно неловко снова просить мистера Николса вернуться. В конце концов, если кто-то хочет с тобой быть, его ничто не остановит. Что бы ни произошло между мистером Николсом и мамой, по-видимому, это достаточно серьезно, и стоит ли вмешиваться? Это настолько серьезно, что мистер Николс даже не вернулся за своим ноутбуком.

Никки убрался у себя в комнате. Ненадолго вышел в Сеть, но игры ему надоели. Он смотрел в окно на крыши главной улицы и далекий оранжевый кирпич досугового центра и знал, что больше не хочет быть роботом в доспехах и расстреливать инопланетян, спускающихся с неба. Не хочет торчать в комнате. Никки вспомнил, как впереди стелилась дорога и машина мистера Николса мчалась вдаль, как долго тянулось время, когда они не знали даже, куда направятся дальше, и понял, что больше всего на свете ему хочется выбраться из этого маленького городка.

Ему хочется найти свое племя.

Никки хорошенько поразмыслил и решил, что к середине второго дня вправе немного рассердиться. После выходных должна начаться учеба, и он не сможет заботиться одновременно о Джесс, малявке, собаке и всем остальном. Никки пропылесосил дом и постирал кучу сырого белья, которое нашел в стиральной машине – оно уже начинало попахивать. Танзи помогла ему развесить постиранное белье. Он сходил с ней в магазин за хлебом, молоком и собачьим кормом. Никки испытал немалое облегчение, оттого что никто не ошивался у магазина и не называл его «гомосеком», «придурком» и так далее, но постарался скрыть это от Танзи. И он подумал: вдруг (всего лишь вдруг) Джесс права и все изменилось? И наконец начался новый этап его жизни?