Врата рассвета, стр. 65
Принцесса медленно подошла к мерцающим прутьям клетки, остановилась и оглянулась на Фегана. Тот ободряюще улыбнулся и кивнул.
Шайлиха сделала глубокий вдох и осторожно просунула руку между прутьями. Благодаря усилиям увечного мага Птица оставалась неподвижной, но ее красные глаза вспыхнули ярче, в них читалась угроза.
Принцесса положила свою ладонь на голову Птицы. И тут же на лбу Шайлихи выступил пот, глаза женщины выкатились из орбит, зубы обнажились в злобном оскале, дыхание участилось, и дрожь охватила все ее тело. Феган испугался, что принцесса не выдержит и расстанется с жизнью прямо у них на глазах. Он беспомощно, с ужасом наблюдал за молодой женщиной, мучаясь вопросом, стоило ли им идти на столь серьезный риск.
Однако вскоре дыхание Шайлихи выровнялось, лицо разгладилось, и она сняла руку с головы Птицы. Теперь принцесса, величественно сложив на груди руки, замерла и пристально, не отрываясь, глядела в кроваво-красные глаза плененной твари.
Не вызывало сомнения, что в этой схватке Шайлиха постепенно одерживает верх. Почувствовав, что момент подходящий, Феган ослабил усилия, которыми удерживал Птицу от движений. Глядя, как лазурное мерцание медленно тает, принцесса заговорила.
— Кому ты служишь? — требовательным тоном спросила она.
— Только тебе, госпожа, — смиренно ответило красноглазое создание.
«Птица назвала Шайлиху госпожой! — потрясенно пронеслось в голове Фегана. — Конечно, так и должно было случиться! „Отсроченные заклинания“ внедрены в ее кровь Фейли, которая, без сомнения, желала, чтобы все создания, вызванные к жизни при помощи ее магических усилий, именно так и воспринимали принцессу! »
— А какое отношение к тебе имеют Николас, Рагнар и Скрундж? — Это был второй вопрос, который маги велели Шайлихе задать Птице.
— Этого я не знаю, — отозвалась та. — Я служу тебе, госпожа, остальное меня не касается.
«О таком мы даже мечтать не могли! — возликовал увечный маг. — Мало того, что, как и в случае с бабочками, прикосновение принцессы к этому существу привело в действие очередное „отсроченное заклинание“, благодаря исключительным качествам своей крови Шайлиха смогла стереть из сознания Птицы все воспоминания о ее прежних хозяевах. Теперь Птица полностью в нашей власти! »
— Сейчас я задам тебе еще один вопрос, — продолжала принцесса, — на который ты ответишь не вслух, а мысленно. Скажи, Птица, кто я такая? — Шайлиха закрыла глаза, напряженно ожидая ответа.
И вот внезапно в сознании у нее ясно, отчетливо зазвучал голос красноглазого создания. Оно «произнесло»: «Шайлиха, пятая волшебница Шабаша».
Принцесса повернулась к изумленным магам, повторила слова Птицы и… рухнула на пол.
Феган с помощью магии переместил ее в кресло.
— Что произошло? — взволнованно вопросил Виг.
— Девочка потеряла сознание, — раздраженно отозвался увечный маг. Выглядела принцесса, надо сказать, скверно — черты мертвенно-бледного лица были искажены. Феган оттянул ее веко и, слегка успокоенный, произнес: — Думаю, ничего страшного.
Через некоторое время Шайлиха пошевелилась и открыла глаза.
— Получилось? — хрипло спросила она, убирая со лба пряди мокрых от пота волос. — Я помню все как-то смутно…
— То, чего тебе удалось добиться, превысило все наши ожидания, — ответил увечный маг. — Но вот что меня интересует, принцесса. Ты можешь мысленно общаться со всеми другими Птицами или только с этой?
— Только с этой, — медленно произнесла Шайлиха, оглянувшись на Птицу. — Странно… Ведь что касается бабочек, я могла «говорить» с любой.
Феган задумался.
— Возможно, потому, что магия Птиц гораздо сильнее, поскольку Николас использовал для их создания «отсроченное заклинание», исходящее непосредственно от Еретиков. Учитывая это, ты и так добилась невероятно многого.
Принцесса медленно встала, словно проверяя, достаточно ли уверенно ее держат ноги, и осторожно подошла к клетке.
— Теперь я ее не боюсь, — сказала она. — Это создание мое — мое сердцем и душой.
Виг тоже встал. Шайлиха заботливо взяла старика за руку.
— Спасибо тебе, дитя мое, за все, что ты сделала, — произнес слепой маг. — Однако боюсь, что на этом нам придется остановиться. Мои силы на исходе.
Все трое подошли к двери. Внезапно принцесса остановилась и обернулась к Птице.
— В мое отсутствие ты должна повиноваться двум этим людям — только им одним и никому более. Ты хорошо меня поняла?
— Да, госпожа, — отозвалась Птица, покорно склонив голову.
Ненависть, не так давно пылавшая в ее красных глазах, исчезла без следа.
Феган наклонился к Шайлихе и что-то прошептал ей на ухо. Принцесса кивнула.
— Выслушай еще один мой приказ и учти — ты должна выполнять его буквально, как и все остальные, — снова обратилась она к Птице. — Помнишь Избранного, человека без крыльев, который доставил тебя сюда? — Красноглазое создание кивнуло. — Так вот — ни при каких обстоятельствах он не должен узнать, что ты способна разговаривать. И ты никогда ни слова не произнесешь в его присутствии, а также не будешь отвечать на вопросы, которые он может задать, чтобы проверить, владеешь ли ты речью, — а он наверняка попытается сделать это. Вообще о том, что ты умеешь говорить, должны знать только те три человека, которых ты сейчас видишь перед собой. В присутствии других ты будешь хранить молчание. Это ты тоже поняла?
— Да, госпожа, — ответила Птица.
— Ты была просто великолепна, принцесса. — Увечный маг подмигнул Шайлихе и, не в силах сдержать восторг, взлетел вместе с креслом, дважды описал круг в воздухе и опустился на пол. Принцесса еле заметно улыбнулась.
После этого все трое покинули комнату.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
Придя в сознание, Тристан почувствовал себя донельзя слабым и разбитым. Он тяжело дышал, истекая потом, нестерпимо болела каждая клеточка тела. Лежа на снегу, принц видел над головой голые ветки, покачивающиеся под порывами ветра. Он смутно припомнил, как Окс тащил его под деревья. Сейчас Фаворит сидел рядом, не сводя с него глаз.
Тристан попытался приподняться, и Окс помог ему сесть. Принц настороженно посмотрел на Фаворита и еле слышно произнес:
— Благодарю тебя.
— Окс делает то, что велели маги, — отозвался тот; выражение искреннего беспокойства облагородило его грубое простоватое лицо. — Окс радуется, что Избранный жив.
— Это ведь ты оттащил меня сюда?
— Окс сделал это, чтобы остальные воины не увидели Избранного в момент, когда он болен и слаб.
Тристан почувствовал во рту странный привкус — проведя языком по зубам, он понял, что между ними то-то застряло. Поковырявшись, он сплюнул на ладонь крошечный кусочек коры.
— А это что? Тоже твоя работа? — осведомился он.
— Маги велели Оксу, если с Избранным произойдет неладное, положить это ему в рот, — ответил крылатый воин. — Чтобы Избранный не проглотил язык и не умер. — Он улыбнулся, почти лукаво. — Избранный едва не откусил Оксу палец. Это не страшно, ведь маги легко прирастили бы его обратно, как и мою ногу.
Слабая улыбка снова тронула губы принца.
— Долго я был без сознания? — спросил он, потирая ноющий затылок.
Фаворит посмотрел на солнце.
— Сейчас полдень. Значит, часов пять.
«Пять часов, — мрачно подумал Тристан. — Это второй приступ, а всего мне, по словам моего сына, отведено четыре. Признаться, третий я даже представить себе не в силах. Еще два, и я покойник…»
Взглянув на правое предплечье, он увидел, что темная паутина вен расползлась еще дальше, захватив уже и тыльную сторону ладони. Вся рука до самого плеча сильно болела, и действовать ею принц почти не мог. Он немного посидел молча, а потом с помощью Окса встал на ноги. Проверил оружие и осмотрелся вокруг. В сопровождении крылатого воина Тристан молча прошел мимо разрытой могилы и зашагал к воротам Цитадели.
Добравшись до подъемного моста, принц с Оксом, к своему удивлению, никого не увидели — охрана отсутствовала. Не услышали они и звуков, характерных при производстве строительных работ. Заподозрив неладное, Тристан остановился. И в этот момент откуда-то справа до них донеслись звуки, похожие на крики людей.