Скиппи умирает, стр. 26

Ну, примерно этого от тебя ожидают. Только сегодня вечером что-то разладилось и ты не можешь играть по правилам.

— Я тут подумал…

— Что?

Ты понимаешь, что не скажешь этого. И говоришь что-то другое.

— Я подумал… А вы решили что-нибудь насчет середины семестра?

— О… Знаешь, у нас пока не было случая об этом поговорить, дружок. В последнее время все немного вверх дном. Но думаю, все будет в порядке. Чтоб не сглазить.

— О, — говоришь ты.

Ты подходишь к окну и дотрагиваешься до занавески, будто надеешься, что она обладает волшебными чарами.

— Эм-м… — мычишь ты и делаешь глубокий вдох. Ты правда сейчас это скажешь? Правда? — Как ты думаешь, мне можно приехать домой на эти выходные?

— На эти выходные? — Отец не понимает. — Что ты хочешь сказать, герой?

— Я просто подумал… — Ты со стыдом слышишь, как дрожит у тебя голос — это же против правил! — Ну, меня же сегодня вырвало, и я подумал: совсем хорошо было бы оказаться дома в выходные…

— М-м-м… — За этим “лоскутным” голосом ты слышишь, как отец кричит: Ты что ж это делаешь? — Знаешь, дружок, мы оба были бы очень рады тебя видеть, но я ведь уже сказал — в последнее время тут все немного… м-м… вверх дном, понимаешь…

— Знаю, но… — Такое чувство, что твое горло забивается пеплом и опилками.

— Да, конечно, тебя стошнило, но… Понимаешь, я не уверен, что это такая уж хорошая идея.

— Ну пожалуйста! — Ты рыдаешь, глотая слезы и большие комки слизи.

Отец делает вид, что не слышит:

— Знаешь, думаю, лучше всего, если мы будем придерживаться прежнего плана, ладно? Мы оба действительно очень хотим повидать тебя в середине семестра, и я уверен — я почти на девяносто девять процентов уверен, — что если мы будем придерживаться прежнего плана, все будет прекрасно. А середина семестра — ведь это совсем скоро, через две недели, верно? Разве не так?

Ты не в силах ничего ответить. Поэтому отец продолжает говорить:

— Твоя мама локти себе будет кусать, что не поговорила с тобой сегодня. Она очень волнуется из-за твоих следующих соревнований, нам обоим очень жаль, что мы не смогли прийти в субботу, но в следующий раз — точно, она уже решила, и доктор Гульбенкян считает, что тут мы обязательно прорвемся вперед, так что постучи по дереву и продолжай тренироваться, ну а в ноябре мы — да, мы… — Тут у него заканчиваются слова, и он просто ждет, когда ты прекратишь всхлипывать. — Ты как — в порядке, Дэнни?

— Да, — кое-как, запинаясь, выговариваешь ты.

— Ну вот и славно, — говорит отец. — Ну, давай ты теперь немного отдохнешь, хорошо?

— Да, наверно.

— Ладно. Скоро созвонимся, герой. Скучаем по тебе.

Ты отключаешь связь, вытираешь рукавом глаза и нос, а потом еще долго стоишь у окна, прерывисто дыша и вздыхая. В подвальный этаж залетело много свернувшихся осенних листьев, они запутались в пуху паутины. На сквозняке колышется Рупрехтова карта Луны — там горы, кратеры и болота, моря, которые вовсе не моря: Море Дождей, Море Змей, Море Кризисов — все это застывшее, серое и недвижимое, как глазурь на именинном пироге, к которому уже тысячу лет никто не притрагивался.

Да откуда они знают, как что-то выглядит где-то там, в космосе, если никто не может сказать, что происходит внутри человека, который здесь, у них прямо под носом?!!

Ну-ну, Скиппи, ты собираешься снова поплакать? Или ты примешь таблетку и снова уснешь? Или включишь “Нинтендо” и поиграешь в свою любимую игру?

Тебе кажется, что тебя проглотила какая-то огромная пасть?

Эти пальцы, они клеймом прижигают тебе щеку. Отвечайте мне, мистер Джастер!

Снова у нижней ступеньки осыпающейся лестницы. На месте птиц на оголившихся деревьях уже что-то другое. Дверь со скрипом распахивается, и ты входишь в Большой Зал. Крадешься дальше мимо шепчущихся камней, сквозь шахты серого света, попавшегося в ловушки паутины. Виляешь в стороны, уклоняясь от зомби, которые вырываются из библиотечных часов, забираешься в кухонный лифт. Ты проделывал все эти действия столько раз, что это уже перестало пугать, стало просто неким алгоритмом, которому следуешь не задумываясь.

Некогда этим королевством правила прекрасная принцесса. Ее можно увидеть на экране, когда появляется название игры (над ней средневековым шрифтом написано название — “Страна надежд”): голубые глаза, волосы медового цвета; от мороза она сверкает, как далекая звезда. В замороженных руках она держит маленькую арфу — когда-то она играла на ней по утрам за бастионами своего дворца, чтобы разбудить солнце. Но потом арфу украл Минделор и вызвал с ее помощью трех древних демонов, которые разорили все королевство и заковали саму принцессу во льды! Старейшины выбрали тебя, Джеда, обыкновенного лесного эльфа, чтобы ты разыскал волшебное оружие, спас принцессу и освободил все королевство от власти демонов. У тебя уже есть Меч Песен и Стрелы Света — теперь осталось завладеть только Плащом-Невидимкой, и тогда ты будешь готов к битве с демонами. Но ты все никак не можешь выбраться отсюда, из Дома мертвецов…

— Ты все еще играешь в эту штуку?

Дверь распахивается, и в комнату шумно входит Рупрехт. Не дожидаясь ответа, он садится за свой компьютер и, пока тот загружается, нетерпеливо барабанит пальцами по ноге.

— Тебя разыскивал отец Грин, — говорит он через плечо.

— Знаю.

— Что ему нужно было?

— Просто узнать, стало ли мне лучше.

— А… — Рупрехт уже перестал слушать — он хмурится, глядя, как загружается страница с его входящими сообщениями.

В начале месяца Рупрехт написал электронное письмо, которое затем передал с помощью спутника в космос:

Зарегистрировавшись на сайте СВЗР, можно следить за продвижением этого сообщения. Пока оно не дошло даже до Марса; но все равно Рупрехт каждый вечер включает компьютер и проверяет, не написал ли ему ответ какой-нибудь инопланетянин.

— Да какой идиот станет отвечать на такое? Это самое дурацкое послание, какое я видел, — говорит Деннис. — Кроме того, это полные враки: какой из тебя “заядлый спортсмен”? Разве что поедание пончиков — это вид спорта!

— Вполне возможно, что в каких-нибудь отдаленных галактиках поедание пончиков считается видом спорта, — отвечает Рупрехт.

— Ну ладно, допустим, даже так. И даже если где-то там и существует кучка толстых и хромых инопланетян, играющих в покер на костях, все равно это твое письмо будет идти до них лет сто! Ты уже давно умрешь, когда они тебе ответ напишут.

— Может, умру, а может, и нет, — так, довольно загадочно, отвечает на это Рупрехт.

СВЗР расшифровывается как “Сообщения для Внеземного Разума”, это ответвление сайта “Поиск Внеземного Разума”, ПВЗР. Этот Поиск — совместный плод усилий множества “ботанов” со всего мира, он сосредоточен в основном на стихийных сигналах, которые каждый день бомбардируют Землю из космоса. Эти сигналы улавливает радиоастрономическая обсерватория ПВЗР в Пуэрто-Рико, а потом они разделяются на множество пакетов данных и рассылаются на разные компьютеры — Рупрехту и другим ботанам вроде него, а затем те просеивают эту информацию, силясь найти в массе невразумительных помех, излучаемых звездами, хоть какую-то последовательность, какой-то алгоритм или систему, которая могла бы указать на присутствие в космосе разумных существ, способных на общение.