Солнце мертвых, стр. 71
– В эту субботу, – ответил Стас, – а что?
– А то, что по древним укладам тринадцать лет – это совершеннолетие. Теперь ты полный хозяин всего. Старух этих, и не только старух. Нечисти разной, вроде Мирона, ты их повелитель. Не обижай их, они тебе пригодятся.
Старик торжественно встал и положил обе руки на плечи мальчика.
– Знаю я, – сказал старик, – чувствую, что твое могущество превысит мое. Не всегда будет такая слякотная жизнь, как сейчас, довольно скоро все перевернется.
Пророчества старика звучали торжественно и мрачно, и Стас невольно поддался их силе. Асмодей вдруг вздрогнул, как бы пришел в себя и крикнул:
– Эй, бабы, идите сюда!
В горницу вошли три женщины, две старые, а одна средних лет.
– Вот ваш новый господин! – властно произнес Асмодей. – Кланяйтесь!
Все трое упали на колени перед испуганным и удивленным Стасом.
16
Осенний день быстро подходил к концу. Отбойные молотки во дворе дома номер 13 заработали, когда уже было почти темно. Жители расходились. И хотя грохот особого восторга не вызывал, никто не ругался. Все были довольны, что их бедами наконец-то занялись. Надо сказать, что рабочие пока не вскрывали асфальт. Они просто долбили в нем дыры, нечто вроде шпуров в разных местах двора. Довольно быстро грохот прекратился.
– Неужели все? – поинтересовался Тарасов у Левы.
– Да нет, какой там все. Основная работа будет завтра. Сначала нужно добраться до грунта. Для этого и долбили асфальт. Потом в шпур вставляются электроды, в ход идет электромагнитометр. Замеряется электросопротивление грунта. Дело в том, – пояснил Лева, заметив недоуменное выражение лица майора, – что пустоты обладают высоким сопротивлением, тогда как окружающий грунт имеет сопротивление значительно ниже. По электросопротивлению можно определить, сухой подземный ход или залит водой. Кроме того, кирпичные своды хода дают магнитную аномалию. Таким образом, вероятность обнаружения подземных объектов очень высока. Я не сомневаюсь, что завтра мы наверняка что-нибудь отыщем. Приборы у нас очень чувствительные, к тому же не раз уже показали себя в деле.
– Ну, дай вам бог удачи, – пробормотал майор. – Вы где остановились?
– В принципе нам гостиница не нужна, – сообщил Лева. – Можем мы в автобусе, в нем все приспособлено для этого, да и еду готовим там же.
– Удобно, – одобрил Тарасов.
– Конечно! – воскликнул Лева. – Ведь нам необходимо постоянно присутствовать на месте происшествия. Вот и сегодня ночью мы намерены находиться в доме. Хорошо бы, чтобы вы нам оставили ключи от тех квартир, где имели место факты полтергейста. Можете не беспокоиться, все будет в целости и сохранности.
– Хорошо, – сказал майор, а сам подумал: «Пускай лично убедится». Он отдал Леве ключи, а сам пошел в гости к Кнутобоевым, в свою собственную квартиру.
Следующее утро, а была уже пятница, выдалось солнечным, но очень холодным. Дул сильный северный ветер. Он свистел между стен высотных домов и, казалось, пронизывал до костей. Тарасов и Кулик явились во двор дома номер 13 сразу после утренней оперативки. Именно на оперативке они получили приказ неотлучно находиться при ученых.
– Люди эти весьма серьезные, а ведомство, которое они представляют, еще серьезнее, – почтительно сказал начальник управления. – Вы и представить себе не можете, откуда мне был звонок с требованием обеспечить ученым все условия для работы. Так что, Николай Капитонович, бери людей и находись неотлучно при ученых. Оцепление приказано не выставлять, чтобы не будоражить жителей, но нужно быть готовым к любым эксцессам.
Даже если бы Тарасову запретили присутствовать при работе ученых, он бы нашел способ обойти запрет. А тут руководство само шло навстречу. «Штаб наш, – думал Тарасов, – будет в квартире Кнутобоевых».
Вчера он побывал у своих друзей и вкратце рассказал о произошедшем. Ни Аполлон, ни Матильда не возражали, что их квартира оказалась в центре событий. Напротив, они, казалось, были рады тому, что остались в стороне от кошмара, царившего в доме.
– Вся школа полна слухами, – тревожно шептала Матильда, – да и в магазине только об этом говорят. Нет уж, Николай Капитонович, мы пока поживем у вас. Вы ведь не возражаете? – спрашивала она, игриво строя глазки майору. Тот не возражал. Тем более что в первый момент он даже не узнал своего жилища, настолько оно блистало непривычной чистотой.
Часов в десять утра он вместе с Куликом из окна квартиры Кнутобоевых наблюдал за тем, что происходит во дворе дома. Тут же в квартире у телевизора сидели еще два милиционера в штатском. Несколько человек прогуливались среди любопытной толпы, внимательно следившей за действиями ученых. Наготове стоял компрессор с отбойными молотками и колесный экскаватор. Ученые – Лева и Кутепов – с наушниками на головах и какими-то приборами через плечо суетились во дворе. Они о чем-то возбужденно переговаривались. Примерно через час Лева начертил мелом на асфальте большой круг. Снова загрохотали отбойные молотки. Толпа придвинулась почти к самому кругу. До этого момента Саркисяна не было видно. Теперь же он вылез из автобуса. Подошел к толпе и стал что-то объяснять, видимо, просил отодвинуться. Но толпа не только не отодвинулась, но все больше прижималась к компрессору и рабочим с отбойными молотками.
– Надо бы вмешаться, – тревожно сказал Кулик.
Тарасов и сам видел, что надо, он оторвал своих людей от телевизора и вместе с Иваном вышел во двор. Перед этим он попросил прислать дополнительный наряд милиции. Милиция стала отжимать людей от места раскопок. Толпа недовольно ворчала, но постепенно отодвинулась на приличное расстояние. В этот момент подъехал экскаватор и осторожно зацепил ковшом асфальт.
– Осторожно, осторожно! – кричал экскаваторщику Лева.
Примерно на глубине полутора метров обнаружилась кирпичная кладка свода подземного хода. Работы были прекращены, и все отправились совещаться в квартиру Кнутобоевых.
Та и впрямь стала походить на штаб, то и дело заходили и выходили люди, беспрерывно звонил телефон, начальство хотело быть в курсе!
Тарасов с тоской смотрел на затоптанный пол и в который уже раз корил себя, что вмешался в это дело.
– Итак, – сказал Саркисян, и его унылое лицо стало еще унылее, – пробиваем свод и опускаемся в подземелье.
Все согласно кивнули.
– Пойдем я и Лева, Степан Петрович останется наверху.
– И мы! – хором воскликнули Тарасов и Кулик.
Саркисян задумчиво поглядел на них, его большой бананообразный нос нависал над верхней губой, что придавало ему еще более грустный вид.
– Ну что ж, – сказал он, – возьмем и милицию.
Рабочие ломами попытались пробить дыру в своде. Но старинная кладка никак не хотела поддаваться.
– Придется отбойным молотком, – сказал Саркисян. – Только осторожнее. Чтобы свод не рухнул. Техника не подвела.
В кирпичном своде быстро образовалась приличная дыра. Толпа снова надвинулась и почти смела сдерживающих ее милиционеров.
Лева нагнулся и посветил в дыру мощным фонарем.
– Глубоко, – заметил он. – Ну что, будем спускаться? – Он вопросительно посмотрел на Саркисяна.
Тот молча кивнул.
Появилась складная лестница, которую опустили в провал. Первым спустился Саркисян, за ним Лева, Тарасов и Кулик.
Тарасов ступил на каменный пол хода. Сверху посыпался мусор: это спускался Кулик.
Было совершенно темно, только над головой светлел квадрат неба. Ход был довольно высокий – метра три. Тарасов всегда думал, что подземные ходы бывают узкими и тесными. Этот, напротив, был просторный.
– Ну что, двинулись? – подал он голос.
– Подождите, Николай Капитонович, сейчас спустят приборы и фонари, – ответил Саркисян. Через минуту он вручил каждому по фонарю.
– Ну, с богом. – И Тарасов с удивлением заметил, что Саркисян перекрестился. Исследователи зашагали вперед. Тарасов светил фонарем под ноги, по сторонам, рассматривал кладку хода. Она, видимо, была достаточно древней, но очень хорошо сохранилась. Незаметно было ни одного вывалившегося кирпича. Да и сам кирпич был необычный. Большой, значительно крупнее современного, он был гладкий и ровный, точно отполированный. Как определил Тарасов, ход вел в сторону дома. Воздух в подземелье был свеж и чист, будто в нем работала современная вентиляция. На это же обратили внимание и остальные члены группы.