Сияние Вышних Богов и крамешники, стр. 85

— Его душу.

— Теперь выясняется, что только часть души. Из творческого потенциала он забирает только то, что его интересует, то есть всё, что относится к разрушению. А высшие вибрации где? Они у хозяев эгрегора. У тех, кто его создал. Собственно, для того он и был создан.

— Опять ящероголовые? — спросил я.

— Не знаю, — они или другие. Может, есть твари и похлеще, только не в нашем измерении. Факт, что они есть. Удовлетворён?

— Частично.

— Большего мы тебе сказать не имеем права. Ты ещё не готов. Так что извиняй! Всему своё время… Но вернёмся к «Титанику». Построить корабль поручили компании Моргана. Того самого, который пытался финансировать Николу Тесла. Для постройки корпуса подобрали самую плохую из сталей. Такую, которая в холодной воде колется как стекло. По документам была одна сталь: вязкая и одновременно упругая, но на самом деле — другая. Так со всем кораблём. При постройке на нижних палубах были установлены специальные решётки, и никому в голову не пришло, зачем? Оказалось, для того, чтобы закрыть ими людей, чтобы никто не смог выйти на палубу. Короче, для пассажиров из корабля была сделана самая настоящая ловушка. Теперь стал вопрос: как его затопить? Торпедировать было нельзя, открыть кингстоны тоже. Оставалось купить капитана. Как известно, у кого есть деньги — тот правит миром. Но что мог капитан? Только закрыть глаза и вслепую вести судно. Больше ничего. Затопить корабль он не мог.

И вот тут на помощь заговорщикам пришли те, кто их создал, и кто ими управляет. Я имею в виду ящероголовых. Потому что только их сверхмощной цивилизации было под силу за тысячу миль прибуксировать гигантский айсберг и установить его на пути «Титаника». Но всё чуть не испортил старший помощник капитана. Он, несмотря на то, что вперёдсмотрящих на судне не оказалось, увидел ледяную гору и дал полный назад. Удар был слабый, еле слышный. Будь на судне нормальная обшивка, ничего бы и не произошло. Но, как известно, корпус корабля был сделан под холодную воду. От удара он стал трескаться. И «Титанику» ничего уже не могло помочь. Ни его водонепроницаемые переборки, ни сверхмощные насосы. Как погибал корабль, ты знаешь. Рассказывать не буду. На нижних палубах людей специально заперли. Кто? На этот вопрос до сих пор нет ответа. Вот так. Это тебе второй пример того, что собой представляет западная буржуазно-феодальная элита. Крамешники-дегенераты — нелюди! Ничуть не лучше и наша свора так называемых олигархов и их прихвостней на подхвате — политиков.

— С той лишь разницей, — добавил из темноты Светозар, — что наши паскуды и холуи в своих жилах не имеют «голубой» крови рептилий.

— Для Запада это — брак! Но придурки всё равно на что-то надеются. Мечтают, что их, ушлых, по ликвидации России крамешники из тайных обществ оценят, — закончил мысль Дадоныч. — А теперь — спать! — приказал он мне. — Спать! Твои веки тяжелеют, ты расслаблен… Спать! — последние его слова, я услышал сквозь пелену наступившей дремоты…

Часть вторая.

Научное мифотворчество

Глава 31.

Чёрная элита Европы

Вдруг я проснулся от сильного толчка. Какая-то неведомая сила подбросила меня в воздух, и я больно ударился головой о кирпичи рухнувшей трубы.

— Спасайся, кто может! — раздался голос Светозара.

Этот весельчак умудрялся шутить в любой ситуации. Изба от подземных толчков выплясывала «комаринскую», а он покрикивал на неё:

— Ты что с ума сошла? Пьянка до добра не доводит, — пытаясь этим хоть как-то разрядить обстановку.

Второй толчок бросил нас всех на пол.

— Надо заскочить на крышу и закрыть отверстие для трубы оленьей шкурой, — поднялся на ноги Дадоныч. — Иначе через час в избе станет холодно, как на дворе.

Услышав команду, я стал на ощупь искать свою одежду. Но меня опередил челдон. Он, накинув на себя шубу и сунув ноги в пимы, выскочил на улицу и полез по лестнице на чердак. От третьего толчка избушка опять запрыгала. Меня отбросило к печи, а старика швырнуло на пол.

— Когда это кончится? — простонал я.

— Терпи! — услышал я в темноте. — Землетрясения в этих местах не редкость. Но такого сильного никогда не было.

Каким-то чудом Светозару удалось добраться до отверстия в потолке и накинуть на него несколько сухих оленьих шкур. Когда толчки прекратились, Чердынцев нашёл, наконец, свой фонарь. То, что мы увидели, потрясло: вся мебель лежала на полу. Трубы у печи не было.

— Надо же, стёкла в окне сохранились! — удивился дедушка.

В этот момент в избе появился челдон.

— Вот и долгожданное землетрясение, — констатировал он. — Началось тогда, когда о нём все забыли.

— Так всегда и бывает, — улыбнулся, оглядывая своё разгромленное жилище, Дадоныч. — Раньше трясло не раз, но чтобы так — никогда!

— Всё течёт, всё меняется, Дадоныч. Плохо то, что печь растопить не можем. Надо срочно трубу ремонтировать.

Через несколько минут, когда в избе улеглась пыль, мы стали собирать свою одежду. В этот момент послышались шаги и на пороге появились эвенки.

— Видите, что у нас, — показал им на полуразрушенную печь Светозар. — Всё вдребезги. Ладно, глинобитка устояла. А в вашем кильдыме как?

— У нас ничего! Печка, правда, оказалась под нарами, но её поставили назад.

— Тогда надо растопить вашу печь и поставить на неё глину. Без неё нашу трубу не восстановить, — покосился на свою полуразрушенную печь лесовик.

— Пойдём, — кивнул головой сыну Лючеткан.

— Глина у меня в мешке за дверями, в кладовке, — сказал им вслед дедушка. — Там же и кастрюля.

— Я вот что думаю, — посмотрел на старика Светозар, — надо срочно ехать в схрон. Сам он выдержит что угодно, но проходы туда могут оказаться заваленными. Их придётся расчищать.

— Делаем трубу, восстанавливаем всё в избе и вперёд! Заберёшь с собой Белослава. Сомнений никаких — он свой, — хлопнул меня по плечу Чердынцев. — Если понадоблюсь, дай знать.

— Добро! — кивнул головой челдон, одеваясь.

Через пару часов общими усилиями труба в нашей избушке была восстановлена, и мы смогли растопить печь.

— Вот почему сбежали наши олени, — оглядел собравшихся Светозар. — Подальше от трясучки.

— Когда столкнулись с чулуканами, надо было сразу догадаться, что дело дрянь, — проворчал Чердынцев. — Если они решили в трескучий мороз поменять убежище — значит, что-то почувствовали.

— До нас не дошло. Но ведь землетрясения в этих горах довольно редки.

— Зато метки! — осмотрел свою покосившуюся хату Дадоныч. — С чего начнём?

— Естественно, пьём чай, дожидаемся рассвета и — по коням! — посмотрел на нас строго Светозар. — Пока не увижу, что там произошло, не успокоюсь.

— Понятно! — кивнул головой лесовик. — Едем ловить оленей, а я со всеми вами прощаюсь.

— Неужели я тебя больше не увижу? — посмотрел я на хранителя.

— С чего ты взял? — улыбнулся старик. — Через пару недель мы снова встретимся. Только в другом месте. Смотрю я на вас, — окинул Дадоныч взглядом меня со Светозаром, — вы спелись! Стали «не разлей вода». Так что вам и быть вместе! А я так, на подхвате. Буду появляться, когда вспомните. Когда во мне появится нужда.

— Ты о чём? Неужели на лыжах отправишься за нами? Да ещё в такую морозюку? — удивился я.

— Он на лыжах?! — засмеялся челдон. — Сколько себя помню, Дадоныч лыжами не пользуется. Ты у него их видел?

— Признаться, нет.

— И не увидишь!

— Тогда как?

— У него во дворе в снегу ступа закопана. Он на ней примчится. С помелом в руке! Ты что, не понял, что перед тобой ведьмак?

— Опять твои шутки?!

— Я совсем не шучу. Сам увидишь, как он появится. Рот откроешь! Поначалу такие вот появления ниоткуда меня пугали до смерти. Потом привык и ты привыкнешь.