Нимформация, стр. 44

— Они касаются всех, — возразил ей Джимми. — Макс хочет уничтожить домино.

— Неужели из-за Пола? Из-за того, что случилось? Забудьте о нем. Я уже забыла и ни разу не пожалела об этом. Моя жизнь стала лучше. Мы сделали ошибку и заплатили за нее. Все кончено, ребята.

— Нет, ничего не кончилось, — ответил Хэкл. — АнноДомино опасно. Кости провоцируют нимфомацию. Сьюзен, ты знаешь, что может произойти…

— Макс хочет открыть лабиринт, — добавил Джимми. — Он хочет вернуться к ядру.

— И кого ты убьешь на этот раз?

— Такого больше не случится, — буркнул Хэкл. — Мы будем осторожны.

— Другого выхода нет. Если только мы не найдем Пола Мэлторпа…

Сьюзен подозрительно покосилась на Джимми.

— Желаю вам удачи. Хотя вряд ли удача как-то связана с этим.

Она посмотрела на часы.

— Мне пора идти.

Джимми повернулся к Максу.

— Как ты думаешь, что случиться, если…

— Если что?

— Мне стало интересно, как директор школы отнесется к некоторым слухам…

— К каким еще слухам? Джимми, не темни.

— К слухам о том, что его уважаемая учительница была вовлечена в убийство.

— Он не поверит вам, — сказала Сьюзен. — Он знает меня.

— Возможно, знает, — ответил Макс. — Но не так хорошо, как мы.

Сьюзен посмотрела через витрину на школьный двор, где играли дети. Затем она снова повернулась к столику.

— Я виделась с Полом десять лет назад. Он вернулся в Манчестер с кучей новых планов. Предложил мне сотрудничество.

— Что за планы?

— Он сказал, что раскроет их после того, как я войду в дело. У него была новая любовница.

— Мы ее знаем? — спросил Джимми.

Сьюзен рассмеялась.

— Конечно. Это была мисс Сейер.

— Мисс Сейер?

Джимми не верил своим ушам.

— Она же…

— Да, старая дряхлая женщина. Но это уже его проблемы. Я отказалась присоединиться к Полу.

Она с улыбкой взглянула на изумленные лица мужчин и направилась к выходу. Затем повернулась и сказала на прощание:

— Прошу вас больше не беспокоить меня. Спасибо за встречу.

Несколько мгновений Хэкл и Лав молча сидели за столом, собирая разбежавшиеся мысли.

— Кровавый ад, — наконец произнес Джимми. — В ту пору мисс Сейер было около шестидесяти пяти лет. Неужели Пол сошел с ума?

Макс не слушал его. Он мечтательно смотрел на привлекательную учительницу младших классов, которая возвращалась в школьный двор…

Начало и конец. Когда Макс и Джимми возвращались в Манчестер, Диджей зашел к приятелю, учившемуся на медицинском факультете. На этой неделе он впервые появился в университете. Все предыдущие дни Доупджек провел в своей творческой лаборатории. Он все глубже и глубже проникал в систему защиты АнноДомино. Его ДНК было наполнено мечтой одаренного хакера. Он прошел через начальные слои, вскрыв связи костяшек с Хумфи, полицией и мэрией. Он добрался до закрытой информации, но так и не достиг реального секрета: «Как, черт возьми, выигрывать в игре!»

Доупджек объявил войну не только костяшкам, но и команде Хэкла — его тупым любимчикам и особенно этому чесночнику Джазиру Малику. Диджей буквально сходил с ума, одинокий и злой, как разъяренный волк. Это было новым и захватывающим переживанием.

Сейчас он решал другую проблему, слишком примитивную для глупых умненьких ублюдков, работавших на Хэкла. Выиграть игру можно только простыми методами. Это стало откровением. Кто из них додумался бы просветить костяшки рентгеновскими лучами? Одно живое домино, купленное утром, и мертвая косточка, таившаяся с прошлой недели. Тест на сравнение. До после лотереи.

Примерно через час его друг вернулся с пачкой снимков. Ничего определенного, но картинки отличались друг от друга. На фотографиях живой костяшки рентгеновские лучи выявили темный участок на более прозрачном фоне. Это пятно в дюйм длиной перемещалось от снимка к снимку по какой-то сложной траектории. На мертвой костяшке пятно продолжало свой танец. Что же получается? Числа умерли, а внутренние процессы не прекратились. Интересная задачка.

Внезапно кто-то ударил его по плечу. Диджей повернулся и увидел…

— Что ты здесь делаешь, сопливый уродец? Рассматриваешь свой мозг?

Перед ним стояли Нигель Зуз и два его дружка из Лиги Зеро. Сине-кремовые футболки, оскаленные рты и смех, не предвещавший ничего хорошего.

— Это один из тех, с кем мы дрались, — сказал приятель Зузы.

— Точно! — добавил второй. — Трахнутый защитник черных недоносков. Нигель выхватил снимки из рук Доупджека.

— Твой мозг выглядит мертвым, застывшим, как кость. Я думаю, ты нуждаешься в лечении. Ну-ка, парни, навалились…

Начало и конец…

В четверг бродяги хоронили одного из лучших нищих города. В поминальных речах много говорилось о мерянной и найденной любви. Драки и ссоры были прощены и преданы забвению. Эдди Ирвелла уложили о старую дыру на площади Святой Анны. Нынешний владелец благородно отказался от своих прав на место. Любопытные прохожие останавливались, чтобы поглазеть на странный ритуал бродяг. После общей молитвы яму засыпали землей. Лопата за лопатой — прямо на тело покойника. Вместо надгробной плиты и а на могиле посадили небольшое дерево. Оно должно было перенести дух Эдди в следующий век и сохранить о нем память, по крайней мере, лет на двадцать пять.

Целия Хобарт не пришла на церемонию. Ей запретили покидать дом профессора в Западном Дидсбери. Однако позже, с наступлением сумерек, у могилы в центре города остановились две фигуры. Одной девушке было на вид девятнадцать лет. Взъерошенная короткая стрижка; голова, набитая цифрами и сомнениями. Вторая персона — маленькая девочка лет восьми — теребила желтовато-зеленое перо, вплетенное в длинные белокурые волосы. Похоже, она шептала что-то доброе и печальное. Возможно, проклинала злые кости и оплакивали счастье, которое украли у нее. Или говорила о том времени, когда могилы бездомных бродяг превратят этот город в священный лес зеленого духа свободы.

Над ними кружила рекламка. «Сыграйте хотя бы один раз, но с желанием выиграть».

Полночь. Джазир лежал без сна в своей постели и в полудреме глазами рекламной бабочки наблюдал за сценой у далекой могилы.

Он отращивал крылья.

Начало и конец. Четверг стал пятницей.

День шансов…

ИГРА № 45

Навозный доминошный день проклятия. Рехнувшийся и заплесневелый Харччестер. Выбей дурь из наших мозгов. «Игра номер сорок пять», — как сказали бы местные млекокостяшные. Выдави парочку прыщей и прижмись к хитровизору. Сочись от неги, наблюдая за вступительными титрами игры. Они ползут по экрану, обманчивые и числотошнотные — вероятные жребии, танцующие очки, пятнистая чума фортуны. Доминация! Революция рекламы! Набухшие бабочки, беременные бэбиданными, наводнили улицы сплошным жужжащим роем. Играй, красавчик Мачочестер! Играй ради победы нескольких счастливчиков! Выжми из нас сок игры и окропи им эту грязную, провонявшую выхлопами пятницу. Комбинации из шести точек, заставляющие выть озверевшие орды понтеров! Клацающие друг о друга домино, нервно сжатые в пальцах. Лязг костяшек о стол. В меблированных комнатах, в спальнях и гостиных, в самых запретных и потаенных помещениях. Город, превратившийся в костяной Пьюнибург. Круговерть и оцепенение гиперскорости. Весь Толпочестер дрожал от азартной лихорадки.

Наводим фокус на этот бум костей!

Цветение пульсирующих точек. Песня мечты. Насос лотерейных очков.

Томми Тумблер! Тумбовидный Томми. Пышка Шанс, пышущая сказочными шансами. Игроки, целующие косточки, мечтающие о богатой жизни, выполняющие последние приготовления и настройки. Понтеры, жующие бургеры и поющие осанны под звуки ржавых фортепьяно. Поклонники игры, мастурбирующие и тупо сосущие пивные бутылки — эти символические фаллосы патентованных богов удачи и секса.