Автоматическая Алиса, стр. 29
Глава XI — Дороти, Дороти и Дороти
Третья дверь заколебалась и исчезла, как только Алиса прошла сквозь неё; Алиса стояла на маленьком холмике, с которого открывался взору чрезвычайно приятный пейзаж. Яркое солнце приветствовало её появление радостной улыбкой на безоблачном лике. Перед ней лежала извилистая деревенская улочка, лениво растянувшаяся в лёгком летнем тумане. Птичка ласково насвистывала восхитительную мелодию, прячась где-то в ветвях ближайшей ивы, парочка кроликов, наслаждаясь брачным периодом, счастливо скакала по полю, заросшему лютиками. «Я определённо выбрала правильную дверь» — поздравила себя Алиса. — «Вот если бы Селия оказалась здесь, чтобы насладиться данным прелестным уголком Манчестера вместе со мною!»
В мире, где она оказалась, никогда не мог пойти дождь; неподалёку ленивая струйка дыма поднималась от трубы маленького деревянного домика. Алиса сошла с холмика и по извилистой улочке направилась к домику, и пока она шла, птички и кролики обращались к ней. «Дорогая маленькая Алиса» — щебетали они, — «как это мило с твоей стороны, что ты нас посетила!» Алису тронула их нежность, да так что она напрочь забыла про время, и головоломку, и убийства, и даже про урок писания! Как туман рассеивались её заботы. Алиса беззаботно шла, пока не достигла маленького увитого розами домика. На двери красовалась миленькая резная табличка ХВАТИТ УДИВЛЯТЬСЯ. Алиса тихонько постучала костяшками по двери, и до неё донёсся мягкий голос изнутри, «Входи же. Открыто.»
Алиса толкнула дверь и вошла.
Старый, старый старик сидел за накрытым столом, на котором стояли две тарелки, а в них дымились жаркое, морковь и картошка. Запах еды напомнил Алисе, как давно, давно она ничегошеньки не ела (не считая малюсенького чюрвя, и всё!). «Ты, должно быть, проголодалась, Алиса» — сказал старик, указывая ей на вторую тарелку, — «не разделишь ли со мной эту трапезу?»
«Спасибо, сэр» — сказала Алиса, садясь за стол, — «Вы очень любезны.»
Старик посмотрел на Алису. Он внимательно изучал её, как если бы старался запомнить навсегда, но девочка была так занята, набивая рот едой, что совершенно не отвлекалась на его пристальное внимание. «Неужели ты так просто забыла меня, Алиса?» — наконец набрался смелости спросить её старик.
Этот вопрос заставил Алису на мгновение замереть (с полной вилкой варёной моркови на полпути к её губам), и взглянуть на старика, сидевшего по другую сторону стола. То, что она увидела, побудило её опустить нож и вилку. «Мистер Доджсон!» — вскричала она, соскочила с места, обежала вокруг стола и прижалась к старику в объятии. «Вы так ужасно постарели» — прошептала она, — «что это у Вас в глазах? Слёзы?»
«А что это у тебя во рту? Обслюнявленное мясо?» — ответил ей старик в том же духе.
«Но что Вы делаете в Манчестере, мистер Доджсон?»
«Это не Манчестер, Алиса; ты выбрала третью дверь, которая была неправильной.»
«Но ведь я решила задачу столь логически! Как я могла совершить ошибку?»
«Ты забыла вспомнить о том, что вторая дверь в действительности была первой, соответственно, третья дверь была воистину первой дверью. »
«Значит, мне следовало выбрать вторую дверь?»
«Верно, дорогая Алиса» — ответил старик, пустив ещё одну следу. — «Вторая дверь вывела бы тебя в безопасное место, в то время как третья привела лишь в Бесчестер. Этот мир — место, куда жизнь перетекает после того, как она закончила жить. Здесь я и живу, окончив мои дни в 1898 году.»
«О, мистер Доджсон!» — вскричала Алиса. — «Означает ли это, что я тоже умерла?»
«Ты была проглочена Верховным Гадом, Алиса, в моей третьей книге о тебе. Я как мог пытался спасти тебя, но был уже слишком стар и измождён, чтобы помочь тебе. Я боюсь, что это как раз означает, что ты умерла.»
«А Селия? Она тоже проглочена?» — спросила Алиса.
«К счастью, я сумел дать Селии выбраться. Я обнаружил, что её необыкновенная автоматическая энергия позволяет ей противостоять змеиному аппетиту.»
«Но где же она теперь?»
«Не желаешь ли пудинга, Алиса?» — спросил старик.
«У меня нет времени даже на третью часть Вашего пудинга!» — закричала Алиса (пожалуй, что черезчур грубо, я так полагаю). — «Я хочу вернуть мою драйняжку! И я хочу домой!»
«Я не могу вернуть прошлое, Алиса! Что случилось, то случилось…»
«Но я хочу выбраться, в отличие от Вас, мистер Доджсон.»
«Давай рассуждать логически» — сказал старик. — «Я был реальным персонажем, который однажды умер; но ты, Алиса, одновременно реальная и воображаемая, но разве можно уничтожить воображаемое? Не исключено, что для тебя сохраняется некоторый шанс продолжить свою историю… хотя это означает вступить в противоречие с законами жизни, смерти и повествования.» Слёзы почтенного старца капали на недоеденное жаркое, образуя на нём лужицы. «Я так надеялся, что мы сможем хорошо провести время вдвоём с тобой, Алиса» — сказал он сдавленным голосом, — «но, возможно, тебе действительно стоит покинуть меня сейчас…» Затем почтенный мистер Доджсон низко склонился над Алисой и произнёс эти последние слова, — «Поцелует ли меня юная Алиса на прощанье?»
Алиса поцеловала его, ощутив соль на губах…
«Стебаться Фтебаться!»
«Что, простите?» — сказала Алиса.
«Шманаться Наматься!»
«Боюсь, я не вполне понимаю.»
«Колбаситься Долбаситься!»
«Да кто же вы?» — спросила Алиса.
«Шлёпаться Хлёпаться!»
«Куда я попала?» — закричала Алиса.
«Химерка Фанерка!»
«Это Химера?»
«Весьманца Точнянца!»
«Боги!» — сказала Алиса. — «Похоже, меня занесло на представление Химеры. Вот куда меня отцеловал мистер Доджсон, так или иначе.»
«Мистерца Доджсица!»
«Стало быть, Вы — Шлёпаться Хлёпаться?» — спросила Алиса сине-оранжевого кролика, развязанно разгуливавшего рядом с ней. — «Я видела Ваше имя на афише Химеры, верно, мистер Кролик?»
«Афишца Конешца!» — прогоготал размалёванный кролик, прыгнул и вцепился Алисе в ногу!
«А я здесь зачем?» — вскричала Алиса, оглядываясь в поисках путей к отступлению. Мягкий белый свет заливал всю пустоту, внутри которой она была теперь заточена, а кругом этой пустоты плясали, смеялись и корчили рожи дети, глупо радовавшиеся попыткам Алисы стряхнуть с ноги вцепившегося кролика.
«Алиса, у тебя наконец получилось!» — крикнул ей другой голос. — «Я ждал этого целую вечность!» Это был голос Капитана Развалины, и Алиса не могла понять, откуда он к ней обращается, пока не разглядела притаившееся в толпе детей взрослое барсучье лицо, принадлежавшее, безусловно, Капитану Развалине.
«Капитан Развалина!» — крикнула Алиса. — «А Вы что делаете здесь?! »
«Птичка указала мне путь» — ответил Барсучник.
«Уж не Козодой ли?» — спросила Алиса.
«Он самый» — ответил Развалина. — «Он сказал, что ты в настоящее время участвуешь в моргании во Дворце Химеры в Рашхолме. Это дневное представление называется Шлёпаться Хлёпаться, Всё На Смарку; это детский сеанс, и ты, Алиса — приглашённый артист на этой неделе.»
«Губаца Раскатаца!» — пропищал кролик, поднимаясь по ноге Алисы.
«Но что есть Химера?» — спросила Алиса Капитана. — «И как мне отделаться от этого весьма прилипчивого кролика?»
Тут захохотали дети, немало позабавленные.
«Химера — это вроде театра теней» — ответил Развалина, — «разве что нечто более реальное. Стоит тебе лишь пощекотать в носу щекотальным пёрышком, и ты становишься частью происходящего. Ты врубаешься в это. Это называется собирательным вюртуальным опытом.»
«А как мне избежать вюртуального собирания?» — спросила Алиса, через Ю.
«Очень просто» — сказал Барсучник, — «тебе достаточно вырубиться.»
«А как вырубиться?»
«Просто произнеси громко слова ХВАТИТ УДИВЛЯТЬСЯ.»
Как только Развалина произнёс громко слова ХВАТИТ УДИВЛЯТЬСЯ, он растворился в окружавшем их свете и исчез из Химеры. Алиса незамедлительно последовала его примеру. «ХВАТИТ УДИВЛЯТЬСЯ!» — крикнула она.