Коронка в пиках до валета, стр. 28
У берегов Сахалина
В холодное серое утро пришли к Сахалину и остановились в пустынной Дуйской бухте. Моросил мелкий осенний дождь, и промозглая сырость заволакивала далекий неприветливый берег. Оттуда, с берега, доносился отдаленный рев прибоя у гряды прибрежных скал и подводных камней. Упорный ветер дул с моря и разводил в заливе довольно крупную зыбь.
— Хуже стоянки и не выдумать! — ворчал старый штурман.
— Грунт каменистый, — сказал он командиру, — засвежеет, может якоря сорвать и на камни выкинуть.
Командир посмотрел в серую туманную даль открытого моря, повернулся к берегу, прислушиваясь к реву бурунов, и ничего не ответил.
Он послал баркас за водой и припасами в маленькое селение на берегу бухты. Там был острог для ссыльных каторжан.
— Как вернется баркас, снимемся, — сказал он штурману. — Чего в этой дыре сидеть?
— Следите за якорной цепью, — сказал он вахтенному. Потом заглянул на барометр и отправился греться в свою каюту.
Старший офицер остался на мостике с вахтенным и штурманом и озабоченно слушал его мрачные разглагольствования. Опасения штурмана передались и ему.
— Бамбуковое положение, ей богу! Уходить надо отсюда! И чего те там копаются? Вывесить что ли позывные?
— Копаются, сукины дети, долго ли воды набрать?
С разрешения командира были вывешены позывные.
— Позывных, ваше высокоблагородие, с берега видать не будет! Эва, какая мразь в атмосферах, — сказал боцман. — Лучше на катере кого за ними послать, поторопить.
— Пошли, Евсеич, — сказал старший офицер.
Катер быстро отвалил от борта и исчез в тумане.
Командир опять появился на мостике и тревожно смотрел на небо. Теперь оно все сплошь закрылось черными рваными тучами. Они быстро неслись с моря к берегу.
— Баркас идет и катер тоже! — крикнул сигнальщик.
Но вдруг налетел шквал и сразу развел большую волну в заливе. Яростно взвыли буруны на каменной прибрежной гряде. «Диана» дрогнула на своих цепях.
Налетел еще шквал…
— Шторм будет, — мрачно сказал штурман. — Дождались! Как мы теперь из этой дыры выберемся? Ей богу, не знаю!
…Еще один удар ветра, и якорная цепь вдруг зазвенела, как гигантская гитарная струна.
С трудом выгребали против ветра маленький баркас и катер… Их заливало.
Теперь все море ревело и кипело в узком заливе. Волны, как бешеные, метались от одного берега к другому, сбиваясь в клубы пены.
Температура сразу упала. Вместо моросящего дождя понеслась снежная крупа. Колючими иглами впивалась она в лицо, руки…
Сохраняя спокойствие, командир стоял на мостике с рупором в руке. Он ждал момента, чтоб ринуться навстречу этому ледяному ревущему ветру, но он не мог уйти без лодок, которые выбивались из сил в борьбе с волнами.
Вдруг «Диана» вздрогнула всем корпусом… Раздался резкий лязг и крик со шканцев:
— Цепи лопнули!
И сразу «Диану» потащило к берегу. Забросили запасной якорь. В этот момент к борту пристали баркас и катер.
На минуту, другую «Диана» задержалась, но скоро лопнула и эта новая цепь…
Тогда «Диану» повернуло бортом и понесло на камни. Крик ужаса огласил палубу. Смерть глянула всем в глаза! Надежды на спасение не было, и предсмертная тоска охватила самые смелые сердца. Офицеры, кто в чем, выскочили из кают-компании. Один матрос вдруг захохотал и бросился в кипящую пену, — с ума сошел от ужаса. Старые матросы кинулись в кубрик надевать белые рубахи, — к смерти приготовиться! Офицеры и матросы, все в куче, как стадо испуганных баранов, столпились на палубе около грот-мачты, и только на мостике, крепко держась за поручни, стоял прямо командир, а рядом с ним хмурый старый штурман. Спиридоний держал в объятиях какую-то бочку, выпучил глаза и лязгал зубами, — должно быть, молился.
И вдруг командир вспомнил, что еще утром он заметил с левой стороны бухты небольшой залив, который с бухтой соединялся узким проходом между каменными грядами. Берега этого заливчика были песчаные. «Авось туда проскочу? — мелькнула мысль в его голове. — Рискну!»
— Паруса ставить! — закричал он не своим голосом. — Марсовые к вантам! Живо!
С опасностью для жизни матросы полезли на реи. Цепко держась ногами, они отвязывали марсель, вязали рифы… Они работали на страшной высоте. Ледяной вихрь отрывал их от веревок. От боковой качки реи «Дианы» и матросы, вместе с реями, иногда уходили в ледяную воду. Но они руками, ногами, зубами цеплялись за паруса, за веревки, рвали ногти до крови, развязывая мокрые замерзшие концы.
«Диана» боком неслась к берегу. Волны перекатывались через нее. Уже раза два киль фрегата чиркал о подводные камни. Но паруса были поставлены, и «Диана» с марселями в четыре рифа вдруг рванулась вперед и, накренившись, бортом черпая воду, понеслась в сторону того прохода, который должен был ее привести в другой залив. Она удачно влетела в узкий пролив — сам командир стоял у руля — и врезалась в прибрежный песок.
Крики «ура», вопли безмерной радости огласили залив. Спасена была жизнь! Спасена была и «Диана»! Успокоится море. Придет прилив, и на заносных якорях можно будет сняться с берега и уйти из этой проклятой дыры.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Секретная инструкция
«Диана» на всех парусах неслась по Охотскому морю. Погода стояла сырая, промозглая, «петербургская». Серые облака, словно клочки грязной ваты, ползли по морю. Но ветер дул ровный, без порывов, и фрегат легко делал свои законные десять узлов.
Но вот вдали, в сером тумане, стал вырисовываться скучный, однообразный берег, по-видимому, пологий у моря, а далее медленно, постепенно повышающийся и покрытый лесом.
Штурман стоял на мостике, смотрел в свою трубу и что-то усердно ловил впереди. Наконец он оторвался от трубы и сказал отрывисто: «Охотск». Подошли к берегу, но не решились особенно приближаться. Остановились. Пушкой вызвали лоцмана. Гулко раскатился выстрел над серым, спокойным морем. Командир пригласил всех офицеров к себе в каюту, и через несколько минут капитанская каюта на корме фрегата была полна офицерами.
— Господа, прошу садиться, — сказал командир. — Кто желает, курите!
Когда все расселись, он взял со стола конверт, запечатанный пятью сургучными печатями, и сказал:
— По приказанию его высокопревосходительства господина морского министра я распечатываю этот конверт для сообщения его содержания всем вам. Приказано вскрыть его при входе в порт Охотска — вот надпись на конверте.
— Итак, господа, первый этап нашего плавания окончен. Поздравляю вас!.. — Все, слегка приподнявшись, ответили полупоклоном на это поздравление. Он торжественно вскрыл конверт и прочел:
«Инструкция касательно плавания и службы фрегата „Диана“ в водах Берингова моря и Тихого океана.
ј 1. По приходе в Охотск взять полный груз припасов и пополнить запасы огнестрельных снарядов.
ј 2. Командир „Дианы“ берет на себя главное командование над шхунами „Алеут“ и „Камчадал“, а равно и над всеми судами Российско-Американской компании, для чего должен войти в непосредственные сношения с начальниками портов в Охотске и Петропавловске, с командирами перечисленных судов, а также с начальником российских колоний на Американском побережье.
ј 3. Озаботиться приведением в полный порядок перечисленных судов, для чего укомплектовать их опытным воинским составом из экипажа „Дианы“, не останавливаясь перед устранением со службы лиц, состоящих в списках команды „Алеута“ и „Камчадала“, и не удовлетворяющих требованиям служебной инструкции.
ј 4. Главным местом стоянки эскадры, состоящей из фрегата „Диана“ и шхун „Алеут“ и „Камчадал“, считать порт Петропавловск-на-Камчатке. На полуострове Аляска избрать место стоянки, наиболее удобное в морском, военном и коммерческом отношениях. Озаботиться постройкой на полуострове Аляска фортов, редутов, гаваней, а также доков для починки судов.