Счастливого плавания, «Шхуна ровесников»!, стр. 17
А лес темнел до самого горизонта, и где-то далеко светились огни маленького поселка. Там не узнали, что случилось на перевале.
— Давайте никому ничего не рассказывать, — предложил Владик Бурухин. — Кому какое дело?
— Давайте! — согласился Володя Козловский.
— На Сахарной наши! — шепнула Лена Пронченкова. — Неужели заметили?
— Нет, — мрачно сказал Володя, разглядывая сгоревшие кеды, — вечерняя поверка.
— Взгреть бы вас, — встретил доблестную группу капитан. — Ходите где-то. Становитесь в строй.
Недавние герои молча стали в шеренгу у флага.
Здесь, при свете фронтовой коптилки, которую все пытался погасить ветер, участники операции получали мандаты — маленькие фотокарточки с изображением парнишки, встречающего восход…
Меня часто спрашивают: «Как сочинилась песня «Бригантина»?
Очень просто сочинилась.
Познакомился я с Павлом Коганом заочно, по радио. Радионаушник возле больничной койки, где я лежал со сломанной ногой, зашептал стихи. Я стал слушать: передавали выступления победителей детской поэтической олимпиады. Юношеский голос, напористый и звонкий, читал немного нараспев, как читают поэты:
Стихи были красивые, солнечные и показались мне тогда «по-взрослому» зрелыми. Вскоре я встретился с Павлом.
Мы быстро подружились, виделись почти ежедневно. И вот этот осенний солнечный день в моей комнате. Читали стихи. Курили. Я что-то наигрывал. Не помню, кому из нас пришло на ум сочинить песню, но мы сразу принялись за дело. Павел через несколько минут показал мне первое четверостишие:
Я никогда прежде не сочинял музыку да и нот как следует записать не умел, играл по слуху. Тем не менее я храбро взял бумажку с текстом и сел за рояль, не сомневаясь в успехе, а Павел пошел в соседнюю комнату дописывать стихи.
Написав новое четверостишие, он выходил ко мне и читал.
Тем временем я импровизировал мелодию. Сначала пришла музыкальная фраза на последние две строчки, а потом придумалось и начало. Кажется, не прошло и двух часов, как «Бригантина» была готова к «спуску на воду».
Откровенно говоря, авторы остались довольны своим произведением. Понравилось оно и нашим друзьям. Хотели даже послать песню в адрес снимавшегося тогда кинофильма «Остров сокровищ», да так и не рискнули. Мы часто пели «Бригантину».
Года два она не выходила за пределы узкого круга друзей, а потом я был призван в армию. Там до меня доходили слухи, что нашу песню поют и незнакомые люди.
Началась война, связь прервалась. О гибели Павла Когана под Новороссийском я узнал в 1943 году. А песня тем временем поплыла своими неведомыми путями…
Георгий ЛЕПСКИЙ,
научный сотрудник Академии педагогических наук СССР
Глава шестнадцатая — деловое предложение читателю
Никто не знал, что ровно в час ночи от Огня вечной славы был зажжен факел. Группе из семи ребят, которую возглавлял Володя Зигура, поручили выполнить особое задание: доставить на вершину Сахарной головы священный огонь с площади Героев.
Его предстояло пронести через весь город и поднять в горы.
Часа через два начали подъем по узкой каменистой лощине…
В половине пятого утра пришли на место. Володя оставил всех у развалин немецкого блиндажа, а сам прошел немного вперед. Здесь, недалеко от вершины Сахарной, будет хорошо слышен условный сигнал.
С каждой минутой приближался восход. Заполненные туманом, плыли долины…
Со «Шхуной» Володя не впервые, и Сахарную облазил вдоль и поперек. Не раз и с уроков отпрашивался, чтобы принести в редакцию заметку для номера «Шхуны». Но больше всего ему нравились операции. Тут уж полный простор для фантазии.
Он чуть не зазевался. По гребню горы уже двигалась цепочка. Надо предупредить своих…
Свисток боцманской дудки. Условный сигнал.
И начался палубный сбор.
— Товарищ капитан! Факел, зажженный от Огня вечной славы в орденоносном Новороссийске, на высоту Сахарная голова доставлен! — четко отдал рапорт Володя Зигура.
Рядом с ним — его боевая группа.
У флага на вершине сейчас выстроились мальчишки и девчонки.
Капитан Сергей Дмитриев скомандовал:
— Начать утреннюю поверку!
В чистом и свежем утреннем воздухе звучали имена.
— Павел Коган…
— Погиб двадцать третьего сентября сорок второго года, — отвечает Володя Козловский.
— Виктор Новицкий…
— Погиб восьмого сентября сорок второго года при защите города, — говорит Сережа Корнев.
— Толя Масалов…
— Не вернулся из разведки.
И в память павших на Сахарной голове минута молчания.
— Зажечь Огонь вечной славы! — приказ капитана.
В заржавленной каске одного из безымянных защитников Новороссийска, лежащей среди серых камней, вспыхивает огонь. Он будет теперь зажигаться каждый раз, когда «Шхуна» станет проводить «Бригантину».
— Рот Фронт! — подняли кулаки ребята.
А потом взвилось очередное полотнище флага-памятника, присланное из Армавира, от членов клуба «Звездолет романтиков».
На Сахарной голове было уже много флагов от друзей «Шхуны»: из белорусского города Кричева (туристский клуб «Вертикаль»), из Жданова (легион «Подвиг» клуба будущего воина), из Тулы (батальон «Факел» бригады «Искатель»), из Москвы (студенческий отряд педагогического института имени В. И. Ленина), из Петропавловска-Камчатского (от ребят школы № 7).
Решила «Шхуна» провести эстафету флагов, посвященную 25-летию победы над фашистской Германией. Написали письма во все большие города, выступили по всесоюзному радио в передаче «Ровесники».
И начали приходить в Новороссийск бандероли с алыми полотнищами. Поднимались над Цемесской бухтой флаги из Норильска, Омска, Красноярска, Ростова-на-Дону, Судака, Всероссийского пионерского лагеря ЦК ВЛКСМ «Орленок»… А однажды мы получили посылку из Тульской области, от ребят Бучальской средней школы. Они тоже отозвались на наше обращение, и вскоре поднялся на Сахарной голове тульский флаг…
Знаешь, товарищ читатель, ты ведь тоже можешь принять участие в этой необычной эстафете.
Размер флага: полтора на два метра. В левом верхнем углу — звезда и якорь. А внизу напиши название своего города. Только, пожалуйста, масляной краской. Льют ведь дожди, шумят ветры над горным перевалом.
Глава семнадцатая, пропахшая дымом костра
Как видишь, у «шхунатиков» много друзей. Их становится все больше. Вовсю работает шхуновская радиорубка, получая письма со всей страны. И хотя за переписку отвечают начальник рубки и два радиста, нередко им на помощь приходят другие ребята: всем интересно узнать, как живут другие мальчишки и девчонки.
Письма читаются прямо на палубном сборе.
Вот так же прочли письмо, пришедшее из Туапсе.
…Приезжайте, друзья, к нам! Лагерь наш будет расположен в прекраснейшем месте! Рядом река, которая по ночам будет петь колыбельные песни. Горы — в снежных папахах.
А лес — многотысячное войско, стерегущее наш покой. Мы будем пить воздух, настоянный на облаках…
Все у нас будет необыкновенно, и сами мы станем необыкновенными.
«Пилигримы»