Кровавый шабаш, стр. 27
ЧЕМ КРЕПЧЕ НЕРВЫ,
ТЕМ БЛИЖЕ СРОК…
Майор явно был не в духе. Женя поняла это сразу, как только явилась утром в управление и попала на оперативку. Здесь присутствовали несколько неизвестных ей лиц, а кроме них, Валеев.
– Итак, мы имеем новое преступление, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, сообщил майор. – Видно, нас хотят завалить трупами. Этот, на кладбище, который без головы, а следом девица Кавалерова.
– Кто?! – не сдержавшись, воскликнула Женя.
– Да-да! Твоя знакомая. Вчера во второй половине дня она подверглась нападению в кинотеатре.
– Неужели и ее?..
– Жива. Находится в больнице. Значит, все-таки маньяк? Нападение на Кавалерову очень похоже на способ убийства Вержбицкой. Преступник подкрался сзади, накинул на шею удавку, и, если бы не появилась смотрительница туалета, Кавалерова оказалась бы задушена.
– В таком людном месте… – сказал неизвестный Жене капитан.
– Нынче кинотеатры – как раз места нелюдные. На сеансе присутствовали пять человек, включая жертву. Видимо, он шел за ней следом, потом купил билет и сел неподалеку. Кассирша и билетерша, кстати, подтверждают это, однако лица человека они не запомнили. Допросили родителей Кавалеровой. Кстати, мать сказала, что ты была у нее позавчера вечером? – обратился Буянов к Жене.
– Да.
– Родители также утверждают, что она почти не выходила на улицу, целыми днями сидела дома. Можно допустить, что за ней велась слежка, если, конечно, Кавалерова стала не случайной жертвой, а у меня именно такая версия. Непонятно, за что ее убивать. Неудавшаяся студентка, увлекается наркотиками. Теперь ее связь с предыдущей жертвой убийцы. Родители утверждают: у нее не было знакомой с такой фамилией. Однако нам известно, что Кавалерова ночью посещала городской морг, и в тот момент там находилась именно Вержбицкая. Зачем, мы так и не выяснили. Вроде речь идет о какой-то мистике. По мистике у нас специалист Евгения Белова. Евгения Яковлевна, отправляйся в больницу и досконально расспроси свою подружку. Кстати, когда ты была у нее, она ничего не говорила? В смысле, не опасалась нападения?
– Нет. Мы беседовали о жизни, зашел разговор и о Вержбицкой. Кстати, Кавалерова даже не знала ее фамилии. Как она объясняет, ставила некий эксперимент по связи с потусторонним миром.
– Дожили! Но то, что она не знала Вержбицкой, скорее всего говорит об отсутствии явной связи между двумя преступлениями. Маньяка нам только не хватало! Теперь о другом. Установлено, что труп в дымоходе камина принадлежит Кувалдину Ивану Ивановичу. Но куда исчезла голова и кому она понадобилась? Может, еще кто-то пытается общаться с потусторонним миром? Бред и еще раз бред!
Женя несколько раз посмотрела на Альберта, но он словно не замечал ее.
Она решила съездить к Глаше. Подходила к троллейбусу, когда ее кто-то окликнул.
Женя обернулась – Маковников! Чего он к ней прицепился? Она оглянулась на здание управления. А может быть, вернуться назад, только бы не общаться с этим типом.
– Да не бойся, иди сюда.
"Еще кто-нибудь увидит, – с досадой подумала Женя, – решат, что я с ним постоянно контактирую, чего доброго, передаю информацию".
– А чего мне бояться? – спросила она, подходя к бежевой «девятке», за рулем которой сидел редактор.
– Ну как же! Твои могут лишнее подумать. Садись.
Женя нехотя села на переднее сиденье.
– Тебе куда?
– В городскую больницу.
– Навещать кого? – осторожно поинтересовался Маковников. – Или заболела?
– Допустим, навещаю.
– Ты говоришь со мной довольно агрессивно. А почему? Ведь до сих пор ничего плохого я тебе не сделал.
– Надеясь на лучшее, готовься к худшему.
– У тебя бойкий язычок, – захохотал редактор. – Так к кому же? Наверное, к Кавалеровой?
– Откуда вы знаете?
– Я многое знаю. Что она твоя школьная подруга, что любит баловаться травкой или чем там еще… Но главное, на нее вчера совершено нападение. И она чудом осталась жива. Мне бы хотелось повидать ее. Может быть, сделать пару снимков…
– Так кто же мешает?
– Не пускают к ней. Представляешь?! Прессу не пускают! Она лежит в отдельной палате. К ней приставили мента, то есть милиционера, – поправился он, – и к тому же двух частных охранников. Кроме того, при ней все время находится мать. Я пытался, но со мной довольно грубо обошлись. Кстати, этот факт я обязательно обнародую. Меня, конечно, не пустят, а тебя – вне всякого сомнения. Не можешь ли ты поговорить с ней?
– Для этого я туда и направляюсь.
– И поделиться информацией со мной. Как, чего?..
– С какой стати?
– Обмен.
– Какой обмен?
– Информация на информацию.
– Нет, – сказала Женя, – себе дороже.
– Нет, ты сначала послушай. Я действительно раскопал… сатанинскую секту! Вышел на них!
– Плохо верится.
– Слово даю! Существуют реально. Ты мне выкладываешь сведения о Кавалеровой, я тебе о секте.
– Опять непонятно. Вас же интересовала эта тема, почему сами не хотите заняться?
– Это уж мое дело. Впрочем, могу объяснить откровенно. Боюсь. Да, боюсь! Не сомневаюсь, убийство этой троицы – их рук дело. Не хочу стать следующим.
– Но почему бы вам самому не пойти к руководству и все рассказать?
– Они меня не то что слушать не будут – на порог не пустят! Мало я им крови попортил? Короче, решил довериться тебе.
– Хорошо. Что вас интересует?
– Скажем, какие-нибудь интимные подробности. Коли на нее напал сексуальный маньяк, чем-то же она его привлекла?
– Глафира – красивая девушка.
– Красивых девушек много, а нападают не на каждую. Может, она пахнет?
– Остановите машину, мне с вами, гражданин, не по пути. Информацией поделись! «Клубнички» захотелось!
– Ладно, успокойся, – примирительно произнес Маковников, – довезу тебя до больницы, и будь здорова. – Он на некоторое время замолчал. Примолкла и Женя.
– Я тебе наврал про сатанистов, – неожиданно заявил Маковников.
– Я так и подумала.
– Но тем не менее они все равно существуют. – И без всякой связи добавил: – Слушай, не твой ли дружок плетется за нами?
Женя обернулась – на хвосте у «девятки» болталась «копейка». Нет, вроде не Пашкина. К тому же в салоне находились несколько человек.
– Странно, – прокомментировал Маковников. – Машина уж больно грязная, а дождей несколько дней не было. И номеров не видно.
– Ну и что?
– Да ничего. Вообще на мою жизнь уже совершено несколько покушений. Чудом остался цел. Раз у подъезда подкараулили, избили, потом стреляли…
– Не попали? – ехидно спросила Женя.
– В окно целили, – не замечая издевки, пояснил Маковников. – Я потом дырку в стекле сфотографировал и снимок в своей газете поместил: мол, смотрите, какими темпами идет отстрел демократической прессы. Народ на дыбы встал. "Руки прочь от совести нашего города!" – такой транспарант три дня носили у дверей редакции. Так-то вот!
– А кто носил? – полюбопытствовала Женя.
– Почитатели, естественно, читатели-почитатели.
В этот момент «жигуленок» пошел на обгон. Маковников тоже прибавил газу. Но бойкий «жигуленок» пер, как «Мерседес». Оторвавшись метров на сто, он вдруг затормозил и развернулся поперек дороги.
Маковников нервно оглянулся назад. Их догоняла "шестерка".
– Слава богу! При свидетелях они не решатся…
Он медленно подъехал к ставшему поперек дороги автомобилю, поглядывая в зеркало заднего вида. «Шестерка» тоже снизила скорость и теперь шла впритык к их машине.
Из «жигуленка» вышли двое – здоровенный, стриженный наголо детина лет двадцати в спортивных штанах и такой же куртке и невысокий довольно плотный человек постарше, одетый в светлые брюки и рубашку. Оба были в темных очках.
– Вылезайте! – скомандовал человек в светлом, приблизившись к машине Маковникова.
– По какому праву? – закричал редактор, продолжая сидеть в машине.