Мир вне закона, стр. 46
Глава 16
Я стоял возле окна, прислонившись плечом к стеклу (в замке Его Боссовства были стекла, а не лиловая пленка) и держал перед глазами лист грубого пергамента. Освещение оставляло желать лучшего, но все же кое-что я различал. Со двора доносился шум, но внутри стояла гробовая тишина, и это вдруг напомнило мне далекое время…
Далекое?
Вернее сказать, еще и суток не прошло…
…Да, то далекое время, когда я сидел один в темном сельском доме и прислушивался к равномерному скрипу половиц за стеной.
Положив план на подоконник, я склонился над ним.
– Ага… – машинально сказал я.
Итак, пристройка, второй этаж…
Я нашел соответствующее место на плане… И выпрямился.
Еще в лодке у меня возникло впечатление, что Советчик не просто треплется, но пытается как-то реагировать на происходящее. Может быть, стоит попытаться установить с ним какое-нибудь подобие взаимопонимания? Я почесал затылок и сказал:
– Эй, ты что-то хотел сказать мне?
Молчание.
– Возможно, мне показалось, но, по-моему, ты имел в виду, что вот, мол, пока всё спокойно, но скоро может начаться черт-те чего, да?
– Значит, ты теперь можешь говорить только стихами? И стихи только из книжки в которую ты, гм… спроецировался?
Тишина. Наверное, он не смог подобрать нужных строк.
– А вернуться обратно ты можешь? Или, к примеру, сам сочинить что-нибудь подходящее?
– Се выше разуменья моего…
– Другими словами, тебя на это не программировали. Но если ты самостоятельно влез туда, то почему не способен вылезти?
– Наверное, опять фактор-икс? А как вообще твои впечатления? Ну, я имею в виду, когда торчишь внутри какого-то стихотворения, прыгаешь со строчки на строчку и можешь говорить только стихами?
Я не ожидал такой реакции на свой вопрос – ну он и разошелся!
– Ладно, ладно, успокойся…
– …Как иглы на взъяренном дикобразе! – заключил он.
– Страсти-то какие. Лучше молчи. Я вообще-то не очень люблю стихи. Наверное, потому, что никогда их не читал. А может, и наоборот… Не важно. Так вот, описываю обстановку: я нахожусь в замке Свена Гленсуса. Чоча Пат-Рай повредил ногу и не смог идти со мной, Лата Пат-Рай ждет где-то внизу… Если еще ждет. У меня есть план тайных ходов замка. Сейчас я нахожусь на втором этаже одной из пристроек в запертой снаружи лаборатории и пытаюсь найти какую-нибудь скрытую дверь или что-нибудь в этом роде и… и… и вот ее уже нашел! – с воодушевлением закончил я, тыча пальцем в пергамент. – Точно, Чоча ведь говорил про дверь под ковром. Здесь так и написано. «Под квр.», а дальше – «ряд. со шкф.», то есть «рядом со шкафом»… М-да, а где шкаф?
Я попытался что-нибудь разглядеть.
В темноте проступали очертания отдельных предметов меблировки, но слишком расплывчатые, чтобы понять, где среди них шкаф.
Я медленно двинулся вперед и – разве можно было ожидать чего-нибудь другого? – немедленно стукнулся головой обо что-то твердое и острое.
– Пробил башку? – отреагировал Советчик.
– Трамтарарам! – Я потер лоб. – Ну что за невезение у нас в последнее время!
– На колпаке фортуны мы не шишка.
– Зато у меня на лбу теперь будет шишка.
Он стал говорить, меняя высоту голоса, как будто два человека вели диалог:
– Не на колпаке – но и не на подошве ее башмаков?..
– Ни то и ни другое.
– Так вы живете ниже поясницы, в сосредоточенье милостей ее?
– Мы занимаем место скромное, как должно.
– О конечно, она особа непотребная.
– Ну, ну, – сказал я. – Веселым малым был тот, кто написал эти стихи.
Впрочем, столкновение имело один положительный результат. То, обо что я ударился, оказалось углом шкафа, и вскоре выяснилось, что это как раз нужный мне шкаф. Я обошел ею и нащупал на стене ворсистую поверхность. Тут Советчик заголосил:
– Поторопись, нам промедленье – гибель!
Как черный рок, зловещий, неотступный…
– Чего это ты? – спросил я, и тут в замке входной двери скрипнул ключ. Я рывком поднял ковер, нырнул под него и принялся ощупывать стену.
Дверь открылась, кто-то вошел в лабораторию, а я ощутил под пальцами одной руки вертикальную щель и, секундой позже, под пальцами другой – вторую.
Дверь полуметровой ширины. Я толкнул ее.
– Где выключатель? – проблеял незнакомый голос. Звук шагов стал громче. Дверь не открывалась. Я просунул пальцы в щели и потянул ее на себя. Ни с места.
– А, вот он! – Раздался щелчок, послышалось гудение, над ковром вспыхнул яркий белый свет.
Я замер размышляя.
Дверь не открывалась ни вперед ни назад, но она не могла откатываться вправо или влево, там ведь щели…
Звук шагов возобновился.
Ладно, значит, вверх или вниз. Если вверх, то стена над ковром должна быть шире, чтобы скрывать появление двери, а расширять стену рискованно, это заметно…
Шаги звучали уже возле самого шкафа.
После того как я нажал вниз, дверь легко и бесшумно опустилась.
Я шагнул вперед. Ковер лег на место.
Почти минуту я стоял не шевелясь, гадая, успел ли человек заметить меня, и осваиваясь с новым освещением. Вернее, с почти полным отсутствием оного, за одним небольшим исключением – тонким лучиком света, проходящим через отверстие в ковре и упершимся мне в грудь, после того как я обернулся.
– Погасла свечка – дальше темнота, – печально сообщил Советчик.
– Тонкое замечание, – прошептал я, наклоняясь к отверстию.
Яркий белый свет имел электрическую природу, шел от светильников, похожих на те, что были на РД-станции. Электричество, видимо, производила динамо-машина, находившаяся где-то под полом, откуда доносилось гудение. Шкаф мешал рассмотреть лабораторию, но те устройства, которые я увидел, тоже напоминали аппараты со станции.
Посередине лаборатории сидел и болтал ногами маленький толстенький человечек с круглым розовым лицом и в очках.
Нет, это не Свен Гленсус, решил я.
Незнакомец вскочил, подсеменил к принесенным ящикам и стал раскурочивать один из них. Движения его были порывистые, дерганые.
– Проволока, ага, – быстро произнес он. – А-лю-минь! А тут? Изоляция… Ага, ага… Фьють, фьють… Тпру! Это что? Пань-пань-пань… Предохранители, ого! Здесь у нас что?.. Фьють, фьють…
Беспрерывно что-то бормоча, насвистывая, причмокивая, производя множество звуков и ненужных телодвижений, человек перенес содержимое ящика на стол и принялся что-то там делать, но что именно, я разглядеть не мог.
– Контакт А к контакту Бэ, – доносилось до меня. – Штекер Вэ в гнездо Гэ… Понь-понь-понь… Подходит, м-да… Фьють, фьють… Ах-ха! Готово!..
Толстяк повернулся, сжимая в руках клубок разноцветных проводов и незнакомых мне деталей. Он метнулся к устройству, в котором я признал деформационную машину, но только очень неказистую с виду и без кристалла-энергонакопителя в месте пересечения штанг.