Город теней, стр. 60
– Ничего подобного! – воскликнула Бланка. – Я своего согласия не давала! Я пока только думаю.
– Ну, думай, думай, голубка. Оно, конечно, думать не запрещено. Напротив, даже полезно. Однако ты мне вполне подходишь. И собой хороша, и роду подходящего. Из колдунов испанских, как я уже сообщал, происходишь. Поэтому в самый раз.
Бланка хотела возразить, но гнусный тип предостерегающе положил ей руку на плечо, и она промолчала.
– Я, конечно, понимаю, – продолжил гнусный тип, – что облик у меня вовсе не соответствует жениховскому. Староват, вяловат и дрябловат… Как говорится, вышел в тираж. Вот я и подумал… – гнусный тип кашлянул, – не перевоплотиться ли мне… в кого-нибудь помоложе. Вот хотя бы в него, – гнусный тип указал на Толика.
– Почему именно в меня?! – взвизгнул тот.
– А чего ты, добрый молодец, испугался? Не горячись раньше времени. Погоди, послушай… Во-первых, по некоторым обстоятельствам, времени у меня мало. А оно требуется на поиски подходящей кандидатуры. Ведь в кого попало не перевоплотишься. А ты вполне подходишь. Молод, собой хорош (тут Толик стеснительно потупился), грамотен, к тому же проживаешь в стольном граде. И с девицей сей знакомство водишь. Опять же плюс. Потом, она тебе нравится. Не так ли? Вот! Ты даже готов на ней жениться. Конкурент мне, так сказать, – гнусный тип хохотнул. – Впрочем, она за тебя, такого вот обыкновенного, и не пойдет. Ей, видишь ты, состоятельный требуется. Но пока ты разбогатеешь, у-ух сколько времени может пройти! А коли ты станешь мной, в материальном плане никаких проблем не предвидится. Деньжата, между нами, у меня водятся. Все твое будет. А отсель и весьма приятные перспективы, как-то: путешествия в далекие страны, роскошная жизнь на родине, почет и уважение со стороны окружающих. И учиться не нужно… То есть, конечно, без диплома нынче никуда, но получить его будет значительно проще, чем неимущему. Словом, как пишут в романах: перед тобой развертываются радужные перспективы.
– Но как же… – с ужасом воскликнул Толик, – ведь я потеряю собственную индивидуальность!
– А есть ли она у тебя, мил человек, эта самая индивидуальность? – язвительно поинтересовался гнусный тип. – Сдается мне: если и есть, то довольно убогая. А в случае твоего согласия, этой самой индивидуальности, причем, – тут гнусный тип поднял палец кверху, – самой отборной и качественной, будет хоть отбавляй.
– Но мое собственное «я»?! – заверещал Толик.
– Так и останется при тебе, только немного по-двинется. Так тебе принадлежит весь дом, а иначе – полдома. Полдома твои, полдома мои. Усек? Уживемся как-нибудь.
– Почему именно я? – со слабым интересом поинтересовался Толик.
– Я же говорю… Искать некогда. К тому же ты – девственник. А это основное требование.
– Девственник? – хихикнула Бланка. – Вот уж не думала, что это обстоятельство нынче имеет какое-либо значение.
– И ты тоже девственница, моя милая. И это имеет значение. Все складывается как нельзя лучше. Итак, требуется только твое согласие, молодой человек.
– Я даже не знаю… А деньги правда у вас есть?
– И не сомневайся, голубь. Есть! Еще и какие деньжищи! Не веришь, пойдем покажу.
– Да нет, не стоит. Верю я… Просто интересно. А внешность моя… С ней ничего не случится?
– Чего ты волнуешься, малыш? Внешность – самое ценное, что у тебя есть. Как же я могу допустить ее искажение. Ну, решайся!
– Ты как думаешь, соглашаться? – спросил Толик у Бланки.
– Твое дело. Я бы не стала.
– Почему?
– Да как-то странно все. Был ты, стал не ты.
– Вот и я думаю…
– Ты его не сбивай, девица. Себе же хуже делаешь, – посуровел гнусный тип.
– Почему это себе?
– Замуж-то идти лучше за молодого. А того фантома, которого я тебе показывал, во внимание не принимай. Фантом, он и есть фантом. Пар один.
– Я, по-моему, еще согласия не давала.
– Вот что, ребята, – строго произнес гнусный тип. – Никто вас насильно в дамки не тащит. Хотите быть богатыми и счастливыми? Предоставляю вам такую возможность. Не хотите… Ничего не попишешь. Других найдем. Посговорчивее. Думайте. Однако напоминаю. Богатство добыть легко только тому, кто знает, где его добыть и как. У вас обоих желания много, а толку от этого мало. Только суетитесь бессмысленно…
– Ну, ладно, ладно… Я согласен! Что делать-то нужно?
– Согласен? Вот и отлично, малыш. Такой разговор мне по душе.
– Погодите, погодите! А с вами-то что станет?
– Да ничего. Почию с миром.
– А как же имущество, деньги?
– Не волнуйся, отрок! Все учтено. В прах обратится лишь моя оболочка, а сам-то я буду в тебе, вернее, тобой. Так что беспокойство твое хоть и похвально, но лишено оснований. Я все предусмотрел. Итак, приступаем к ритуалу. Ты должен возложить свои ладони мне на плечи и, смотря в глаза, громко произнести: «Был я, стал ты», и я одновременно с тобой должен сказать то же самое.
– А я? – пискнула Бланка. Ей вдруг стало необычайно тоскливо и даже страшно.
– Ты сиди… – отозвался гнусный тип. – Сиди и смотри.
Толик поднялся из-за стола и встал против того, с кем должен был поменяться разумом. Он совершенно ничего не чувствовал. Ни страха, ни удивления, только бесконечное, тупое безразличие. Равнодушно положил руки на плечи гнусного типа, как он мысленно продолжал называть обменщика. Краем сознания вдруг зафиксировал: какое у того холодное тело. Даже сквозь пиджак он чувствовал это. Впрочем, какая разница. Обменщик тоже положил свои руки на плечи Толика. Ледяные ладони!
Толик взглянул в глаза того, кто стоял напротив. Неподвижные зеленоватые зрачки, словно два осколка бутылочного стекла, желтоватая, стариковская склера… Кажется, что-то нужно говорить.
– Ты помнишь слова? Был я…
Толик молчал.
– Ну же! Был я, стал ты!
– Был я, стал ты.
В голове вдруг возник тягучий гул, словно он находился не в квартире, а в токарном цехе.
– Был я, стал ты, – услышал он сквозь этот гул стариковский шепот.
Гул нарастал, превращался в пронзительный визг, и вдруг голова с мелодичным хлопком взорвалась и разлетелась на тысячу кусков. Толик качнулся, глаза его закатились, и он упал на пол. Одновременно с ним рухнул наземь и гнусный тип. Одна Бланка продолжала сидеть за столом, совершенно не понимая, что, собственно, происходит. Так продолжалось минут десять. Потом лежащий на полу Толик зашевелился. Бланка смотрела во все глаза. Конечности Толика задергались невпопад, как у картонного паяца. Он раскрыл глаза и захлопал ресницами, потом стал обводить взглядом потолок, наконец приподнялся на локте, взглянул на Бланку и произнес:
– Ну, вот все и кончилось. Или только началось?
ГЛАВА 17
Пылающая фигура переминалась возле ямы, словно размышляя, что ей делать дальше. На пожирающий ее огонь она совершенно не обращала внимания. А между тем горела она славно. Примерно так же пылают хорошо просушенные, выдержанные доски. И присущего горящей плоти тяжелого жирного запаха не наблюдалось. От существа шел густой дух, очень схожий с ароматом томящегося на мангале шашлыка.
– Пахнет довольно приятно, – констатировал Сергей.
– Жареным, – отозвался Мазепа. – А полыхает-то как славно. Кто бы мог подумать, что они так лихо горят. А ему хоть бы что. Не реагирует на огонь. Так и сгорит… бедолага.
Тут из дыры выглянуло еще одно существо и завертело головой, Жора был готов поклясться, от любопытства.
– Погоди, пока вылезет полностью, – руководил Сергей, – а потом обдай его раствором. Можешь даже не поджигать. Сам займется вон от того.
Мазепа брызнул на нового пришельца из импровизированного огнемета, и тот в момент запылал. Однако в отличие от первого он не стал стоять на месте, а довольно резво направился в сторону своих губителей.
– Сюда идет! – закричал Мазепа.
Сергей подобрал длинный обрезок трубы, подскочил к горящему и ткнул того концом трубы в грудь. Нечисть рухнула и медленно засучила конечностями, напоминая опрокинутого на спину жука.