Сказки для добрых сердец, стр. 37
— Ну что же, — разводит крыльями дятел, — придется собирать всех ученых леса — лечить вашего Ушастика.
Улетел важный доктор разыскивать еще более важных. А друзья маленького Ушастика уж и здесь, давно собрались. Из-за ветки маленькой зеленой елочки выглядывает озабоченная мордочка рыжего бельчонка Прыгалки. Ежонок Ежинка, всегда веселая и озорная, а сейчас печальная, конечно, тоже здесь. Она всегда может придумать тысячу полезных хитростей. Но сейчас… И еле заметный в лесной траве лягушонок Лашка здесь. Он принес Ушастику желтую-желтую, самую красивую речную кувшинку. Так и сидит с цветком в лапах. Мама зайчиха благодарна зверятам за то, что не оставили друга. Она даже погладила колючую Ежинку.
— Подождем, — говорит, — ребятки, врачей. Может быть, помогут
— Должны! — решительно, пошуршав иголками, заявила Ежинка.
— Помогут, — мягко сказала белка Прыгалка, спрыгнув с елки на пенек.
И вот врачи собрались. Местный врач-дятел разыскал главных знаменитостей: профессоров-филинов, желтоглазого и зеленоглазого, и главного ученого всех наук — летучую мышь. Врачи посоветовались, посовещались и сказали, что ничем, кроме травы неболейки, пыльцы цветка болезабывайки, шляпки гриба болел-да-перестал, лечить зайчонка нельзя.
Улетели знаменитые врачи, а доктор-дятел сказал, что, раз лекарства не помогают, придется удалять больной зуб. Как это ни печально.
— Ой-ой-ой! — завизжал маленький Ушастик. — Боюсь, боюсь! Бельчонок Прыгалка, подпрыгивая от волнения на пеньке, предложила обмотать щеку Ушастика своим пушистым теплым хвостиком.
— Нет, нет, — сказал Ушастик, — уже проходит…
Ежонок Ежинка бегала вокруг пенька и сердилась на врачей:
— Маленькому зайчонку маленький зуб вылечить не могут! Обязательно удалять…
— Мне уже легче, не волнуйся так.
…А интересно, почему это вдруг, ни с того ни с сего, зайчонку легче стало?
Зеленый Лашка, обрывая листочки желтой кувшинки, не мигая смотрел на Ушастика своими выпученными глазками.
— По-лег-че мне, по-ни-ма-ешь? — подмигнул Ушастик. Что-то начал понимать Лашка, подмигнул Ежинке, хитрущая Ежинка тоже стала о чем-то догадываться. Она дернула бельчонка за хвост и повторила очень выразительно:
— Ушастику лег-че, ты меня по-ни-ма-ешь?
Маленькая белка сразу все поняла, перепрыгнула на елку, потом на другую елкину лапу, потом на верхушку и снова на пенек. Рыжий пушистый хвост так и мелькал.
— Понимаю, понимаю, понимаю, — подпрыгивает на пеньке Прыгалка. — Зуб у Ушастика больше не болит.
А вот и доктор-дятел с инструментами прилетел.
— Ну что, — спрашивает, — как зуб? Если все еще болит, будем удалять. Инструменты готовы.
— Не болит! Нет! Нет! Нет! — завертел головой зайчонок.
— Не болит! Не болит! — зашумели, оглушая дятла и зайчиху, Лашка лягушонок. Прыгалка бельчонок, Ежинка ежонок.
— Не болит, — облегченно вздохнула мама зайчиха. — Спасибо вам, доктор.
— Не болит?.. — удивился дятел. — Интересно, какое же лекарство все-таки помогло?
…А чуть позже зайчонок Ушастик признался своим маленьким друзьям, что зуб у него вовсе и не болел. Просто захотелось вдруг, чтобы его пожалели. Все, все, все. Ведь бывает так?
— Бывает, — согласились зверята.
Скоро, забыв все неприятности, зайчонок, бельчонок, ежонок и лягушонок весело играли в свою лесную игру. Мама зайчиха смотрела на них и улыбалась. А серьезный доктор-дятел сидел на сосне, постукивал клювом и размышлял: «Какое же, ну, какое же лекарство все-таки помогло Ушастику?»
ЭХ ТЫ, КОТЕНОК…
А потому им очень хотелось узнать, кто живет в красивом кирпичном, с тремя окошками домике, в другом конце сада. И вот однажды, осторожно прячась среди травы, лягушата припрыгали к домику. Возле домика, вокруг круглой клумбы с красивыми цветами по гладкой, посыпанной песком дорожке, прогуливался котенок. Маленький котенок с большим голубым бантом на шее. Рядом с котенком грустно катился совсем маленький, не больше мандарина, мячик. Замечательный мячик: желтый-желтый, с оранжевой полоской посередине.
А грустным мячик был вот почему. Только он хотел чуть-чуть попрыгать, котенок придерживал его лапкой и предупреждал:
— Осторожно! Попадешь в траву — травинка прилипнет. Или:
— Осторожно, попадешь на клумбу — цветы помнешь.
Еще много разных указаний получал мячик. Было это очень скучно. Мячику хотелось попрыгать и по траве, пусть цепляется. И по клумбе — он постарался бы не помять цветы.
Как только лягушата увидели мячик, они забыли обо всем на свете. Ведь такой замечательный, удивительный мячик. Желтый-желтый! Наверное, очень веселый мячик.
Лягушатам так захотелось познакомиться с ним, поиграть, что они один за другим выпрыгнули на дорожку. Сели в ряд перед котенком с мячиком, глаза вытаращили.
Осторожный котенок присел, подкатил мячик к себе, вопросительно посмотрел на лягушат. Лягушата хором квакнули, а потом один из них тихо сказал:
— Какой красивый у тебя мячик! А другой погромче:
— Он веселый? Да?
А третий еще громче:
— Вы играете? Да?
Лягушатам очень хотелось, чтобы котенок предложил им поиграть вместе, но он только потрогал свой бант и сказал:
— Да, красивый. Да, веселый. Да, мы играем.
Лягушата переглянулись, и первый лягушонок робко спросил:
— А ты не думаешь?.. А второй подхватил:
— Что веселее будет…
А третий, набравшись смелости, закончил:
— …веселее будет играть вместе?
Мячик обрадовался, услышав это. Он тоже считал, что вместе играть веселее. Он уже почти покатился навстречу лягушатам, но котенок придержал его лапкой и покачал головой:
— Не знаю даже. Откуда вы взялись?
— Мы оттуда. — Лягушата махнули головками в сторону заброшенного угла сада.
— Оттуда? — удивился котенок. — Странно… — И он чуть-чуть замялся. — Так вы даже и не домашние?
— Как это? Не домашние? — Теперь уже лягушата удивились.
— Очень просто, — высокомерно объяснил котенок, — не домашние — значит, бездомные, бродячие. Может быть, даже дикие.
Лягушата почти обиделись, очень растерялись, тихо квакнули, а потом затараторили.
— Мы не дикие! — выпалил первый.
— Не бездомные! Не бродячие! — подхватил второй.
— Мы совсем домашние! — поддержал третий.
— У нас чудесный… — Это опять первый.
— У нас замечательный… — Это второй.
— …самый лучший дом на свете! — Это уже третий лягушонок.
— Интересно… — не понимал котенок (не видел он никакого дома там, куда показывали лягушата), — интересно, что же у вас за дом?
— Лопушок, — хором и очень гордо ответили лягушата, — красивый, теплый лопушок.
— Лопух! — рассмеялся котенок. — Это вы называете домом! Лопух какой-то. Смешно! Вы просто маленькие бродяжки. Дом должен быть кирпичным, как у моих хозяев.
Котенок подтолкнул свой удивительный мячик и важно прошел мимо обиженных лягушат. Мячик нехотя покатился рядом.
— Уходите, — оглянулся котенок, — я с такими не играю. Очень обиделись лягушата. Не так за себя, как за свой дом. Ведь лопушок укрывал их и в дождь, и в жару, и ночью, когда кругом темно и страшно.
— Глупый котенок, — тихо квакнул первый лягушонок.
— Ничего не понимает, — грустно добавил второй.
— А еще в банте! — возмутился третий.
— Не в банте, а с бантом, — поправил его первый. Но это было уже не очень важно. Расстроенные лягушата попрыгали назад в самый дальний, в самый заросший уголок сада, туда, где рос их домик. Тихо сидели они, даже играть не хотелось. Так было обидно.