Я смотрю на тебя, стр. 51

– Может, пойдем в какое-нибудь более спокойное место? – предлагает Клаудия. Не дожидаясь ответа, поднимается с дивана и берет меня за руку. Я сразу же ищу взгляд Леонардо, и он берет меня за другую руку. Улыбаемся друг другу, как сообщники, и следуем за Клаудией. Теперь я сама себе хозяйка и знаю, что сейчас произойдет.

Поднявшись на этаж выше, мы оказываемся в длинном, освещенном редкими огнями коридоре, вдоль которого видны разные двери. Клаудия прекрасно знает, куда идти, и открывает одну из них, предлагая нам войти.

Комната окутана полутьмой, очертания предметов неясны, как эмоции, бушующие внутри меня. В центре – кровать с балдахином, а в углу большая черная свеча пирамидальной формы догорает в канделябре, распространяя запах ладана. Клаудия поворачивается к нам. Она прекрасна, будто одна из тех мраморных статуй античной Греции. Дотронувшись до моей шеи, она приближается к Леонардо и жестами приглашает нас к поцелую. Она поглаживает мне плечо, медленно опускаясь к груди, ее рука легко касается моей кожи. Она другая: теплая, деликатная. Я отрываюсь от Леонардо и смотрю на нее. Ее зеленые глаза захватывают меня, притягивая, как магнит. Внутри меня внезапно разгорается огонь, растворяющий все мои запреты. Губы, не поддаваясь контролю, неуверенно опускаются на губы Клаудии. Наши рты смешиваются в своей влажности, языки сплетаются, в то время как сильные руки Леонардо двигаются по нашим разгоряченным телам.

Я целуюсь с женщиной.

С незнакомкой.

И мой мужчина обнимает ее, здесь, рядом со мной.

Внезапно Клаудия отдаляется, держа меня за руку, целует Леонардо. Потом возвращается ко мне. Их слюна перемешивается у меня во рту, полном желания. Леонардо тем временем ласкает ее грудь, расстегивая пуговки на платье спереди. Тело Клаудии гладкое, тонкое и желанное: оно открывается постепенно, отдаваясь нашим взглядам. Леонардо раздевает ее, а через мгновение она уже раздевает меня. Потом мы с Клаудией снимаем одежду с него.

Теперь мы втроем полностью обнажены. Вид этих тел, настолько прекрасных, близких и таких живых, вызывает во мне прилив возбуждения. Из зала внизу доносятся отдаленные крики и музыка, но единственные реальные звуки – наше дыхание. Растягиваемся на кровати, сдвигая дамасковое покрывало. Три любовника, три желания, которые встретились для получения оргазма.

Клаудия придвигается ближе и приглашает меня попробовать – языком тела она просит меня забыть обо всем и принадлежать ей. Ее ноги, горячие и доминирующие, открываются передо мной, ее плоть напротив моей. Она мокрая, лижет мою грудь, трется своей вульвой об мою, а Леонардо ложится рядом со мной и целует меня. Потом мы меняемся местами, и теперь я нахожусь сверху, над ней, не сдерживая желания попробовать ее грудь. В это время руки Леонардо прокладывают дорогу и мягко проникают в меня. Его взгляд, наполовину суровый и провоцирующий, будто спрашивает, смогу ли я достичь оргазма, смогу ли я играть в эту игру. Теперь на место его пальцев в меня проникает Клаудия. Она ласкает меня с умением, как знакомая, а Леонардо берет мою руку и кладет ей между ног. Это горячая скользкая щель, она ждет меня. Колеблясь, запускаю пальцы в ее мокрую плоть и исследую. Мои мышцы расслабляются, я ощущаю абсолютную свободу, и наконец-то я овладеваю ею и позволяю овладеть собой.

Со мной это впервые. Это моя ночь. Но на самом деле это Леонардо управляет нашими движениями, рассчитывая степень удовольствия. Прежде чем мы достигаем вершины, вспотевшие и запыхавшиеся, он разделяет нас, целуя груди по очереди. Потом подталкивает Клаудию поцеловать меня, а сам овладевает ею сзади. Чувствую, как ее губы все сильнее сжимают мой сосок, в соответствии с нарастающим общим ритмом. Она кончает на мне, уткнув голову мне в грудь, и я крепко обнимаю ее, радуясь ее оргазму, а мои глаза встречаются со взглядом Леонардо, сладострастным и доминирующим.

Клаудия приподнимается с моей груди, еще красивее – с покрасневшими щеками и блестящим взглядом, и без сил падает на кровать, ища наши руки.

– А теперь ваша очередь, – говорит, глядя на нас обоих. Она заботливо подкладывает две подушки мне под голову, потом привязывает меня к железному изголовью, оторвав два лоскута от своего платья. Леонардо позволяет ей сделать это, с удовольствием наблюдая за процессом.

Клаудия подбирается ко мне, нежно соблазняя, горя желанием. Этот ее особенный способ смотреть на меня заставляет меня чувствовать себя богиней. Она соскальзывает вниз, между моих ног. Все мое тело готово к катастрофическому, взрывному удовольствию. Никакой Элены нет, есть только мои чувства и ее язык. Ее руки и руки Леонардо. Я – тело, настроенное на восприятие, кожа, которая внемлет и общается.

Взглядом я приглашаю Леонардо войти в мою вульву, опухшую и блестящую от желания. Язык Клаудии остается еще на какое-то время во мне. Потом она позволяет Леонардо заполнить меня знакомыми толчками его напряженного члена. Наши жаждущие тела переплетаются, ищут друг друга и овладевают, подталкиваемые похотливым взглядом Клаудии. Теперь уже она целует меня, поглаживая руками вдоль всего тела, до отверстия, в котором еще находится Леонардо. Она ласкает нас обоих, получая удовольствие за нас и от нас, и ее чувства безмерно усиливают наши.

Оргазм наступает сразу же и прорывает все заграждения. Эта вышедшая из берегов река выплескивается из моих глаз, окрашивает мои губы, рвется огнем из горла. Это новый кислород для легких, новая лимфа для вен, новые чувства. Леонардо со мной и тоже разделяет экстаз того узла тел, в который мы превратились.

Растягиваемся вдоль кровати и снова обнимаемся, объединенные изнеможением.

Когда мы выходим из палаццо, я ничего не понимаю, мне кажется, что я утратила все основы, и мне нужно некоторое время, чтобы узнать мир, который встречает нас снаружи. Прощаемся с Клаудией, нашей попутчицей в путешествии на одну ночь. Между нами нет смущения, только приятное ощущение затишья после бури. Я и Леонардо направляемся к дому. Скоро взойдет солнце, его слабый свет начинает окрашивать небо над нами. Ночь отступает.

Медленными шагами мы углубляемся в послевоенный сценарий – улицы наполнены остатками праздника: горы отходов, бутылок, бумажек и неустойчивых тел. Сегодня ночью мир перевернулся, и теперь ему сложно снова встать на ноги. В один и тот же момент мы с Леонардо поворачиваемся и смотрим друг на друга. На нас больше нет масок. Улыбаюсь жизни, умирающей ночи, исчезающему сумасшествию, всем тем маскам, которые я сняла с себя, телу женщины, которое я познала. Улыбаюсь Леонардо, с благодарностью. Без него этого бы никогда не произошло.

Глава 16

В девять тридцать утра площадь Рома [60] представляет собой Вавилон, полный людей, машин, автобусов и скутеров, приезжающих или уезжающих. Это граница между островной Венецией и провинцией с асфальтированными дорогами. Я здесь, потому что Леонардо решил отвезти меня на холмы Тревизо [61], он должен приехать за мной на арендованной машине. Я не представляю, куда мы поедем, знаю только, что у него назначена встреча с производителем вин. «Это рабочая поездка, но мне хочется, чтобы ты меня сопровождала», – сказал он мне однажды ночью, когда мы были в постели. Естественно, его предложение вызвало во мне бурный энтузиазм, но я постаралась, насколько возможно, не показывать этого. С тех пор как мы знакомы, мы еще ни разу не выезжали из города и никогда не проводили целый день вместе.

Я уже несколько минут на парковке, продолжаю оглядываться вокруг, пытаясь угадать, откуда он появится, но здесь так многолюдно, что я не вижу ничего дальше двух метров. Внезапно сильный гудок заставляет меня обернуться. А вот и он – на «BMW X6» белого цвета, чисто вымытой. Припарковывается, включив сигнальные огни. Не выходя из машины, дотягивается, чтобы открыть дверь. Я сажусь.