Нам не узнать друг друга сразу, стр. 103

Появившись, Гайяр сразу же позвал нас обедать. Мысль всей семьей посетить столовую показалась удачной — так почувствуешь себя увереннее, ведь ходить туда все равно придется. Мне был выдан сразивший наповал размерами пищевой бокс с едой. С ума они с Тинарагом сошли, что ли, если думают, что я столько съем? Но честно поела всего понемногу. Все это сопровождалось таким неусыпным вниманием со стороны мужа, что я, мысленно смирившись с тем, что наша тайна скоро станет секретом Полишинеля, из вредности показала ему язык. Половина присутствующих в столовой в шоке уронили столовые приборы и спешно бросились их поднимать, а Гайяр неожиданно тепло улыбнулся в ответ. Это добило и самых стойких, породив в помещении гул брякающей посуды и отодвигаемых стульев. А Ланаира только молча, с улыбкой наблюдала за нами.

Прежде чем вернуться в наши апартаменты, я обзавелась семью бутылками обожаемого Оболтусом минерального коктейля и вручила их Гайяру под его возмущенное сопение.

— Лопнет! — горестно высказался он в пространство, направляясь к лифту. — И всех забрызгает. А он, хочу напомнить, ядовитый.

— Не переживай, — поспешила я его успокоить, — не все сразу, часть останется про запас.

— Ты сама в это веришь? — проявил объективный скептицизм муж.

Поскольку возразить мне было нечего, поспешила сменить тему:

— А где это ты пропадал, пока я с Ланаирой болтала?

— Э-э-э… секрет, — с небольшой заминкой нашелся муж.

— Начинается! Замужем всего ничего, а уже есть секреты от меня, — трагическим голосом сообщила я.

— Нет, это не секрет, это… В общем, я готовлюсь к прилету и делаю тебе сюрприз.

Горестно вздохнула. Меня обняли свободной рукой и чмокнули в висок.

— Не переживай, тебе понравится. Только обещай мне одну вещь. — Голос мужа странно дрогнул, заставив меня напрячься.

— Что? — настороженно спросила я.

— Можно по прибытии на Неймар я тебе глаза завяжу и открою их немного позже? — Взгляд такой… ну, умоляющий, не иначе.

Ой! Ну как тут откажешь? Смиренно кивнула.

— Но, — тут же решительно заявила я, — не забывай о моем состоянии — пугать меня нельзя и нервировать тоже нежелательно.

Мой неймарец довольно кивнул. Даже подозрительно, вот на что я подписалась? Гадай теперь…

Активировав отпирающий механизм, уже собралась шагнуть вперед, когда муж придержал на месте:

— Погоди, дадим Оболтусу шанс вернуться в горшок и сделать вид, что он там весь день отдыхал и совсем не предпринимал попыток штурма кухни, — тихо прошептал он мне на ушко.

Поразившись прозорливости мужа, застыла. И за что он мне достался, такой понимающий? Минут через семь вошли. Кактус как ни в чем не бывало восседал в родном горшке, но, видимо, по причине страшной спешки, частицы грунта неподалеку от кухонной двери его выдали с головой.

— Оболтус! — укорила я его, окинув возмущенным взглядом.

Гайяр позади философски хмыкнул и, помахав одной из бутылочек на виду у кактуса, передал ее мне. Развернувшись под ободряющее молчаливое скандирование всех отросточков будущего розового няня, изъяла у мужа еще одну бутылочку. Кактус в предвкушении кормления радостно закачался. Не дав ему погибнуть голодной смертью, влила смесь в горшок. И, понаблюдав немного его блаженное плавное колыхание, вслед за мужем ушла в спальню.

Остаток дня провели в сказочной обстановке природного уголка, развалившись на гамаке, и под чарующую музыку водопада делились друг с другом детскими воспоминаниями. Давно я не смеялась столько, как во время описаний мужем упорных споров с Ланаирой маленького Гайяра.

А перед сном, когда мы уже устроились в постели, Гайяр показал мне, как можно раскрыть потолок, сделав его прозрачным. Так и заснули, укутанные одеялом бесконечного, в россыпи звезд, космоса.

Глава 53

Гайяр

Оля с Шейн-оганом тихонько спорили, обсуждая только что подготовленный прогноз. Тарн всегда с большим уважением относился к ее суждениям, но в шутливой форме задеть ее профессиональную горячность возможности не упускал. Так и сейчас — дейрана рвалась для подтверждения результатов сделать дополнительный прогноз по сопутствующим данным. Они занимались анализом информации, полученной от одной из наших разведывательных сетей. Было ощущение, что часть ее — это дезинформация, имеющая целью вынудить нас на неоправдано рискованное разоблачение собственного агента. И вот именно сработавшейся паре прогнозистов «Эндорры» я и дал задание выявить недостоверные куски данных. Оля, как всегда опираясь на свою гениальную интуицию, начала копать в совершенно неожиданном месте, в результате выявив целую группу моих собственных сотрудников, работающих параллельно и на Объединенную межгалактическую торговую гильдию, что приводило к тому, что многие нежелательные операции несколько коррелировались в отчетных данных ведомства. Сейчас эта вечно ищущая истину в спорах парочка занималась проверкой каждого агента в проштрафившемся секторе, готовя по каждому прогноз с определением процента вероятности работы на сторону. И мне оставалось только терпеливо дожидаться результатов. В том, что они справятся и раскроют весь замысел, я даже не сомневался. Оля всегда доводила дело до конца.

Дейрана стала для меня невероятным откровением. Ни одна женщина до этого не удивляла меня с такой регулярностью. Каждый день приносил новые открытия, позволяя мне увидеть ее с новой стороны. Мы всегда были вместе. На работе переборка, отделяющая блок прогнозистов от капитанского мостика, опускалась в редчайших, самых конфиденциальных случаях. Вне рабочего времени мы тоже не расставались. За месяц, предшествовавший прибытию на мою родную планету, Оля стала самым главным существом в моей жизни. Важнее даже сущности первородного. Поэтому, придя в себя и осознав факт зачатия, впал в отчаяние, в результате решив, что предпочту ее интересам собственной расы. Возможно, утешал я себя мыслью, чуть позже попробовать с ребенком можно снова… Но Оля и тут оказалась на высоте, сумев собственным примером изменить мое восприятие ситуации. Если может она, то и я смогу наверняка. Суждено нам иметь детей — они у нас будут, не сумеют выжить — переживать это будем вдвоем. Все равно никто другой понять нас и помочь не сможет. Поэтому просьбу Оли держать беременность в тайне воспринял с облегчением. Независимо от результата, чем меньше чужое окружение будет беспокоить ее как поздравлениями, так и сочувствием, тем лучше.

Постоянно наблюдая за ней, я убеждался, что какая-то часть меня настроена на нее постоянно. Чем бы я ни занимался, насколько глубоко ни был бы погружен в изучение очередных данных с границы или планирование новой операции, всегда знал, чувствовал ее. Они с Шейн-оганом составили великолепный профессиональный дуэт, значительно повысив результативность ведомственного прогнозирования. Не раз отмечая этот факт, я думал о том, что оказался трижды прав в своем рискованном плане, доверившись выбору Кадрового Центра, хотя в то время не мог и предположить последствий, к которым он приведет.

Как-то, когда мы вечером были у себя, Оля задумчиво спросила:

— Можешь ответить мне на один вопрос? Я давно думаю об этом, но ответа не нахожу.

Я со всем вниманием кивнул, а Оля, ненадолго замолчав, собралась с духом и озвучила мучивший ее вопрос:

— Как получилось, что меня, землянку, направили по переброске на «Эндорру»?

Улыбнулся. И всего-то?

— Это моя вина, если можно так сказать, — признался откровенно. — Мы раз за разом в чем-то ошибались, что-то упускали. И даже когда казалось, что проблему удалось устранить, я чувствовал, что это заблуждение, что чего-то не вижу. А потом стал догадываться, что где-то в моем окружении завелся шпион. Самому вычислить его не получалось, к тому же ощущение опасности нарастало. А прогнозы снова и снова откровенно расстраивали отсутствием конкретики. Тогда, наверное, в отчаянии, связался с Кадровым Центром и потребовал предоставить мне лучшего прогнозиста конфедерации. Независимо от того, кто он и где работает. Выявить лучшего и направить ко мне! Так что благодари свой талант и профессиональное мастерство. Как бы смешно это ни звучало, но направление ко мне ты заслужила собственным трудом, оказавшись единственным прогнозистом, за время работы не сделавшим ни одного неверного прогноза. И процентный показатель был наивысшим.