Эхо времен, стр. 35

— Но теперь, стоит нам только услышать этот звук, мы убегаем как зайцы, — вставила Павлова. — Мы спросили про джекков у одного из мува, он-то и объяснил нам, кто они и как следует себя с ними вести. Сами они никого не любят, но прикидываются, будто пытаются изучить «науку изгнания». Насколько я понимаю, вам тоже пришлось столкнуться с этим видом?

— Они заправляют всем в цеху, куда нас сегодня перевели, — ответила Риордан. — И если мы хотим получить в своё распоряжение транспортное средство, нам надо придумать, как обойти этих пакостников на повороте.

Гордон задумчиво проговорил:

— Делают вид, что пытаются изучить «науку изгнания»… Интересно. Очень интересно, — повторил он, рассеянно постукивая кончиками пальцев по краю тарелки. — По идее, с ними должно бы происходить что-то нехорошее из-за такого антиобщественного поведения. Ведь оно совсем не укладывается в схему приспособленчества, верно?

— По-моему, совершенно не укладывается, — согласился Росс и отставил в сторону тарелку. Он наелся, и еда была вкусная, но ему так страстно хотелось выпить чашку кофе и съесть чего-нибудь нормального. Он рассердился, поймав себя на этом желании, и вернулся к той проблеме, которую они обсуждали.

— А знаете, чем это попахивает? Политикой. Какой-то политикой. И я вам скажу: мне очень и очень не нравится этот запашок.

— Политика может стать для нас проблемой, — заметил археолог. — Но пока, по крайней мере, наши интересы не пересекаются с интересами рвущихся к власти или уже имеющих её. Не хотелось бы, чтобы эта проблема застала нас врасплох.

Он перевёл взгляд на русских женщин.

— Понятно, — кивнула Вера. — Я знаю, что ты скажешь дальше: надо больше слушать. Мы делаем, что можем.

— Понимаю, — вздохнул Эш. — Но чем больше мы будем знать, тем быстрее сможем действовать. Я сильно ограничен в доступе к источникам информации, поскольку должен оставаться поблизости от Дома знаний, пока не смогу окончательно убедиться, что Сабе не грозит опасность.

— Верно, — кивнула Эвелин. — Что ж, будем стараться. Станем работать как лошади. Посмотрим: может, джекки от нас отвяжутся. Нам совершенно необходим свой транспорт.

— Насколько я понимаю, возможности красть запчасти, чтобы потом собрать глайдер и спрятать его, у вас нет? — спросила Ирина и смущённо улыбнулась. — Михаил Петрович обязательно сделал бы так.

При упоминании о русском Росс почувствовал раздражение. Базарова явно намекала на то, что американец не настолько сообразителен и ловок.

— У нас там все учитывается и запирается на замок, никакого доступа… — начал он, но оборвал себя и нахмурился. — Нет, так нельзя. Может быть, нам и удалось бы собрать глайдер, но ведь этот транспорт летает над вкопанными в землю рельсами, и нашу машину пришлось бы зарегистрировать в центральной диспетчерской службе — или как там это у них называется — во избежание столкновений с другими глайдерами. По крайней мере, мы выяснили, что порядок именно такой. Но вот джекки со своим воровством…

— Не может ли быть так, что они собирают машины для себя? Если так — то с какой целью? — спросила Эвелин. Её взгляд стал задумчивым.

— А не стоит ли нам наябедничать виригу, а потом посмотреть, что из этого получится? — подхватил её муж. — Что до меня, я терпеть не могу стукачества, но после того, как эти твари меня сегодня достали, я бы, нажаловавшись на них, ничего, кроме глубочайшего удовлетворения, не испытал.

— Это слишком просто, — покачал головой Гордон. — Если ваш виригу — не законченный тупица, он давно сам все заметил.

Мердок вздохнул.

— Ну да, ты у нас, как всегда, прав. Насколько я понимаю, заняться мне надо вот чем: я должен проследить, на самом ли деле джекки уносят с работы украденные ими детали, или они потом кладут их на место. Но если все так и есть, то это — диагноз.

— Что для одного — диагноз, для другого запросто может быть традицией. Тебе это известно. Это нам сказали на самом первом занятии, когда мы только начали учиться на агентов времени. — Он поднялся.

— Ну ладно. Я устал. Мне нужно хорошенько отдохнуть перед очередным рабочим днём в качестве мусорщика. Завтра истекает неделя, поэтому я попробую связаться с Михаилом и Виктором. — У двери Гордон помедлил, обернулся и спросил, обращаясь к Павловой: — Никто из вас ничего от них не слышал?

— Нет, — ответила Вера и опустила взгляд.

— Нет, — скованно отозвалась Базарова.

«А правда ли это?» — подумал Росс, но сразу отбросил эту мысль.

У них и без того хватало проблем теперь, когда встал вопрос о возможных тайных происках среди нурайлов. Думать о том, что что-то скрывают его товарищи, Мердоку совсем не хотелось.

— Завтра я расскажу, что они мне ответили — если они вообще ответят. Всем доброй ночи.

Археолог кивнул и вышел.

Ирина тихо проговорила:

— Надо нам постараться узнать как можно больше об этих джекках. Мы попробуем.

— И обо всех прочих тоже, — добавила Павлова, медленно поднялась и потянулась. Она зевнула и улыбнулась. — Непростое это дело — сплетни и слухи собирать. Дома было гораздо проще!

Все рассмеялись, и русские ушли.

У Росса голова шла кругом от противоречивых мыслей. Он посмотрел на жену — та с отсутствующим взглядом теребила большим и указательным пальцами нижнюю губу. Похоже, Эвелин ощущала то же, что и он.

Ох, если бы только можно было выйти и…

— Ладно, — сказал Мердок. — Утро вечера мудрёнее.

Глава 16

«Для археолога, — сказал себе Гордон Эш, закончив погрузку очередного фургона, отправлявшегося затем к установке переработки отходов, — работа мусорщика — золотое дно».

Мысль эта была отчасти унылой и скорее ироничной, но Гордон все равно верил, что в ней есть доля правды.

Уныние его проистекало из того факта, что здешняя система транспортировки мусора наверняка хромала много лет подряд, и коммунальным начальникам было явно проще взять на эту работу какого-нибудь нурайла-недотёпу, чем раздобыть запчасти и наладить автоматику.

Фургон-мусоровоз работал, как и глайдеры, по принципу магнитной левитации: сверхпроводящие магниты позволяли машинам парить над уложенными под землёй рельсами. Но этот транспорт был явно намного старше глайдеров, фургоны двигались медленно, и археологу вдобавок приходилось выдёргивать из земли сорняки, решившие пустить корни непосредственно на пути следования фургона. Кто бы ни служил на этой должности до него, ему в голову не пришло заняться прополкой маршрута мусоровоза.

Система автозагрузки тоже давным-давно приказала долго жить, и мусор приходилось грузить вручную.

Но Гордон как минимум имел возможность воочию лицезреть весь мусор, который выбрасывали обитатели башни, кроме жидких отходов, уходивших в канализационную систему переработки. Даже если бы ему выделили автопогрузчик, он все равно сортировал бы мусор — отчасти для его изучения, отчасти допуская, что Саба может таким образом передать ему записку.

Похоже, ручками и бумагой в Доме знаний не пользовались. Но Гордон знал, что у музыковеда есть как минимум один компакт-диск, на который она могла переписывать данные со своего ноутбука. Если её компьютер не конфисковали, то она, вероятно, могла бы бросить этот диск в мусорную корзину, а Эш затем найти и прочесть на своём ноутбуке.

«Да, но как потом вернуть ей этой диск?»

Ладно, и думать об этом нечего. Наверное, Мариам успела отказаться от этой идеи. Как бы то ни было, никаких компакт-дисков Эш посреди прочего мусора не находил и надеялся, что это означает: пока у его напарника просто-напросто нет необходимости в таком отчаянном поступке.

Загружая в фургон громоздкий, тяжеленный кусок металла, Гордон на миг отвлёкся и задумался о том, для чего могла бы эта глыба предназначаться. В голову ничего не приходило. Железяка напоминала блок древнего двигателя внутреннего сгорания, по которому кто-то хорошенько стукнул четырехгранным ломом.