Проклятие эльфов, стр. 60
Шана была в синяках с головы до ног. Как выяснилось, плавность бега не входила в число достоинств грелей. Шана упала на спину и так и тряслась, думая, что никогда уже не сможет сесть нормально.
Когда караван остановился, чтобы подождать пеших, Шана озадаченно огляделась по сторонам. На самом-то деле Алара никому не причинила вреда — она всего лишь подразнила караван. Самое худшее, что она сделала, это утащила одно из вьючных животных. Ничего особенного, обычная шутка — в Народе часто так шутят.
В нынешнем своем одурманенном состоянии Шана никак не могла сообразить, с чего вдруг все так перепугались из-за одного-единственного дракона, вылетевшего поразвлечься.
Шана принялась сражаться с ремнями, которыми она была привязана к седлу. Тем временем постепенно начали подтягиваться отставшие — уставшие и запыхавшиеся. Чем дольше девочка воевала с мягкими кожаными ремнями, тем сильнее ей становилось не по себе. В конце концов Шана отвязалась и соскользнула со спины греля. Девочка огляделась по сторонам в поисках Кела или Ардана, но вокруг были лишь погонщики. Они сидели или лежали прямо на земле и, судя по виду, пребывали в полнейшем изнеможении.
Нет, от них помощи не дождешься.
Шана побрела вперед, надеясь найти объяснения происходящему.
Тут объявились ее «друзья», Кел и Ардан. Почему-то теперь они вели себя совсем иначе. Они схватили Шану прежде, чем она успела отойти в сторону — как будто боялись, что девочка убежит. Когда Шана попыталась вырваться, Кел ударил ее.
Шана дала сдачи, причем не поскупилась. В результате разгорелась полноценная драка. Шана визжала, царапалась и пиналась, но противники намного превосходили ее габаритами. Кел и Ардан пытались прижать ее к земле и не тратили сил на лишние вопли — разве что когда Шане удавалось отвесить особенно удачный пинок.
Шана уже не сомневалась, что оба они, и Кел, и Ардан, сошли с ума.
В конце концов противники победили Шану при помощи простейшей уловки — поставили ей подножку, а когда Шана упала, уселись на нее сверху.
Шана продолжала сопротивляться, но Кел и Ардан держали крепко. Теперь они начали разговаривать между собой, но несли всякую чепуху. Кел притащил веревку, и они связали Шане руки, а потом закинули девочку на спину греля и привязали ее руки к луке седла, а ноги — к стременам. И все это время они не переставали бормотать что-то о «чудовище», напавшем на караван.
И грели, и те, кто удирал самостоятельно, уже успели прийти в себя. После того, как Шану привязали к седлу, караван побрел к виднеющимся в отдалении городским воротам. При виде города, при виде его высоких стен и тысяч его обитателей Шану настигло ужасающее понимание. Стольких драконов не нашлось бы и во всем мире. А значит, этому существовало лишь одно объяснение.
Это были не драконы.
А значит, это были двуногие. Настоящие двуногие, обе их разновидности.
Это были двуногие. Такие же, как и она, Шана. Вот почему приемная мама улетела — она увидела, что Шана с ними, и подумала, что с ней все в порядке…
«Туника! — неожиданно сообразила девочка. — Вот почему они постоянно спрашивали о тунике! Они хотят знать, где я взяла кусочки шкуры!»
Раз они не знали этого, значит, они никогда не видели драконов. Если они никогда не видели драконов, значит, на то есть серьезная причина. Видимо, драконы не желают, чтобы об их существовании стало известно.
Если она скажет этим двуногим, где на самом деле она взяла шкуру, они захотят раздобыть побольше таких шкур.
Шана содрогнулась, сообразив, к чему это может привести. Они начнут охотиться на драконов и убивать их ради шкуры. И во всем будет виновата она. Шана бы не возражала против того, чтобы с Рови спустили шкуру — но Кеман или приемная мама…
«Огонь и Дождь, что же мне теперь делать?! И что они со мной сделают?»
Ворота города приближались, и по мере приближения казались все больше и больше. Шана в жизни не видела столько обработанного камня. И это еще сильнее испугало ее.
«Сколько же понадобилось людей, чтобы построить все это? И.., и какая у них сильная магия…»
Караван вошел в пределы городских стен. Мощные стены толщиной с греля были построены из холодного, сырого камня, непривычного и враждебного. Когда Шана оказалась в тени этих стен, ее затрясло, и не от холода, а от страха. Караван тем временем остановился. Несколько человек из каравана долго разговаривали с какими-то другими людьми. Эти другие были одеты в одинаковые зеленовато-серые туники и брюки.
В конце концов караван все же двинулся и вышел на солнце.
Город ошеломил Шану.
Как только они вошли в ворота, на девочку обрушился шум тысяч голосов и вопли тысяч животных. А дневной зной усилился, потому что все было вымощено камнем, и вокруг не видно было ни клочка зелени. От жары все запахи сделались особенно пронзительными: запахи испражнений и сырого мяса, подгоревшего масла, пота людей и животных, благовоний и цветов, и еще тысяч вещей, которым Шана не могла дать имени, сражались друг с другом. Вокруг бушевал хоровод ярких красок. Сотни и тысячи двуногих обеих разновидностей толкались, ссорились, сплетничали, глазели по сторонам. В толпе можно было увидеть любые наряды, от невзрачного тряпья до одежд поразительной работы, изменявших цвет при движении, — такие наряды носили высокие светлокожие двуногие.
Шану начало пошатывать. Сейчас она была даже рада, что веревки не дают ей упасть. Сейчас они оказались поддержкой, а не помехой. Она даже представить себе никогда не могла, что на белом свете может существовать столько двуногих!
Через некоторое время обстановка вокруг начала меняться. Караван вышел на огромную площадь, окруженную зданиями. Между зданиями виднелись не то туннели, не то узкие ущелья. Через площадь караван пробирался медленно, дюйм за дюймом. Кажется, он двигался как раз к одному из этих туннелей. Сверху нещадно жгло солнце, поднимающийся со всех сторон зной мешал дышать. Люди толкали грелей, даже не взглянув, кого или что они толкают. Казалось, что караван будет идти через эту площадь вечно.
Шаг за шагом, со множеством остановок караван пробивал себе путь вперед. Шана изо всех сил боролась с тошнотой и отчаянно желала проехать через этот загадочный туннель и оказаться подальше отсюда, там, где будет поменьше людей.
Впоследствии, уже гораздо позже, Шана сильно пожалела, что ее желание исполнилось.
Глава 12
«Наконец-то добрались».
Харден Санграл спешился, не выпуская из рук поводья, чтобы норовистый грель не попытался удрать, и словно бы невзначай похлопал по своему поясному кошельку.
Он все еще лежал там — тяжелый шелковый сверточек, выпавший во время драки из-за пазухи девчонки-дикарки. Ни Кел, ни Ардан не заметили его, а вот Харден заметил. Он проворно подобрал сверточек и спрятал, чтобы потом изучить повнимательнее. В этой девчонке таилось слишком много странностей, а одной из обязанностей Хардена как раз и было обращать внимание на все странности.
Сейчас во дворе караван-сарая находились только люди и животные их каравана, но по свежему помету, сметенному в угол двора, Харден мог с уверенностью сказать, что сегодня сюда пришло по крайней мере еще два каравана. Харден помрачнел. Теперь придется дожидаться своей очереди. А ведь если бы не песчаная буря, они добрались бы до города еще два дня назад.
Один из здешних слуг, повинуясь указующему жесту главы караван-сарая, подошел, чтобы принять у Хардена поводья греля. Харден с искренней признательностью передал ему животное и вместе со всеми встал в строй, ожидая новых приказаний. Боковым зрением Харден видел, как Ардан отправил девчонку в дом для рабов — просто взял в охапку и отнес туда.
С момента той драки на дороге девчонка впала в своего рода шок, но обращение Ардана быстро вывело ее из того состояния. Несмотря на связанные руки и ноги, эта девчонка умудрялась вопить и лягаться, как самец ящерицы-дорты во время брачного сезона. Харден не завидовал ни Ардану, ни надсмотрщикам.