Узлы ветров, стр. 79

И по знаку Каи-але-але тонкохвостая акула в мгновение ока была разорвана в клочья.

— Эх, вы! Друг дружку пожираете! — крикнул мальчик и понес омаров домой.

Мяса омаров Пуне с матерью хватило на несколько дней. Когда же оно кончилось, маленький хитрец снова отправился к пещере. Так с тех пор и повелось, и каждый раз повторялась та же история. Пуня бросал в воду подальше от входа в пещеру камень, а когда хищники кидались к нему, нырял за омарами. И каждый раз одной из акул приходил конец.

И вот в живых остался только царь Каи-але-але.

Тогда Пуня пошел в лес. В лесу он срубил и заострил с обоих концов два прочных колышка, затем приготовил два деревянных бруска для добывания огня, набрал мха и хворосту. Все это он уложил в мешок и зашагал к берегу. Дойдя до пещеры, Пуня заметил, что Каи-але-але бодрствует на посту, и заговорил громким голосом: — Если я сейчас нырну и Каи-але-але начнет разрывать меня на куски, вода покраснеет от моей крови, мать догадается, что случилось, и спасет меня. Но если Каи-але-але проглотит меня целиком, все будет кончено! Я погибну! Каи-але-але, разумеется, услышал его слова и сказал себе: «Нет уж, меня не проведешь! Я не буду разрывать тебя на части, хитрый мальчишка! Проглочу целиком, и ты не увидишь больше своей матери. Я так широко раскрою пасть, что ты сам не заметишь, как попадешь в нее. На этот раз тебе от меня не улизнуть!» Пуня нырнул вместе со своим мешочком. Каи-але-але как можно шире разинул пасть и проглотил мальчика. Пуня, не мешкая, развязал мешочек, достал оттуда колышки и вставил их между челюстями акулы так, что она больше не могла закрыть свою пасть.

После этого Пуня прополз в акулий желудок, вынул из мешка бруски для добывания огня и стал тереть их один о другой. Он развел костер и сварил себе похлебку. Огонь обжигал внутренности царя акул, и Каи-але-але, как безумный, носился по океану.

Наконец Каи-але-але снова очутился возле острова. Тогда Пуня проговорил:

— Если Каи-але-але отнесет меня к скалистому мысу, я спасен! Если же к песчаному берегу, где растет трава, ничто не спасет меня, я погибну!

Каи-але-але, услышав его слова, подумал: «Шалишь, к мысу я не поплыву! Отнесу-ка я этого мальчишку к песчаному берегу, где растет трава!» Сказано — сделано, царь акул всплыл на поверхность и устремился на мелководье, сплошь заросшее тростником, куда акулы и близко не подплывали. Скоро Каи-але-але так запутался в густых стеблях, что уже не мог вернуться в океан.

Пуня выбрался из акульей пасти и, достигнув берега, закричал во весь голос:

— Люди! Эй, люди! Каи-але-але, великий Каи-але-але, царь акул, пожаловал к нам в гости.

Услышав, что к ним явился Каи-але-але, злейший враг людей, рыбаки сбежались кто с копьем, кто с ножом и накинулись на него. И тут свирепому царю акул пришел конец.

Когда же рыбаки узнали, что избавились и от всех подданных Каи-але-але, которые вместе со своим царем обитали в подводной пещере, радости не было предела.

С тех пор Пуня каждый день спокойно нырял в пещеру и уносил оттуда столько омаров, сколько было нужно.

ТИНИРАУ И КИТ

Новозеландская сказка

Отец Тухурухуру, высокорожденный Тинирау, все подготовил для посвящения сына. Для торжественных церемоний пригласили знаменитого жреца Кае из далекой деревни.

После ритуальных обрядов и заклинаний, которые со временем должны были превратить Тухурухуру в храброго и бесстрашного воина, Тинирау и Кае отправились на берег моря. Дойдя до прибрежных скал, Тинирау остановился и громко крикнул:

— Тутунуи!

Кае посмотрел по сторонам: на берегу никого не было, а следы, что виднелись на песке, оставили их собственные ноги. Тогда Кае стал вглядываться в лесную чащу, но и там никого не обнаружил. Он повернулся к морю, надеясь увидеть каноэ рыбака, но все каноэ были вытащены на берег.

И вдруг Кае заметил огромную бесформенную глыбу, поднимающуюся из воды. Это был кит. С его спины хлынули водопады, две струи горячего пара поднимались ввысь, и легкий ветерок медленно развеивал пар по воздуху. Никогда Кае не приходилось видеть живого кита так близко. И вдруг, к его удивлению, кит подплыл еще ближе, к самой скале, на которой стояли он и Тинирау.

Вождь вырезал кусок мяса из бока чудовища. Кит скосил на него свои крошечные глаза, вздохнул и соскользнул назад, в глубокую воду.

Кае не верил собственным глазам. Тинирау заметил его недоумение и засмеялся.

— Разве ты никогда не слыхал про моего любимца, ручного кита? — спросил он. — Это Тутунуи, мой большой друг. Он возит меня по морю быстрее, чем любое каноэ. Тутунуи очень любит меня.

— Но для чего ты отрезал у него кусок мяса?

— Это ты поймешь, когда мы снимем мясо кита с очага и ты вонзишь в него свои зубы.

В ту ночь Кае долго ворочался на циновке в доме для гостей. Он слишком поусердствовал, угощаясь китовым мясом, и теперь никак не мог уснуть. Всю ночь он обдумывал, как бы ему заполучить кита Тинирау.

Когда Кае пришло время возвратиться в свою деревню, Тинирау приготовил для него каноэ, но Кае не спешил столкнуть его на воду.

— Тинирау, — сказал он, — доволен ли ты магическими заклинаниями, которые я произнес над твоим сыном?

— Конечно, доволен, — ответил Тинирау.

— И ты признаешь, что они превратят Тухурухуру в великого воина?

— Да, в этом я уверен, друг.

— Но, может быть, жрец из твоего племени произнес бы заклинание не хуже меня?

— Нет, нет, — поспешил возразить Тинирау. Он не хотел обидеть Кае. — Это мог сделать только могущественный Кае, пользующийся благосклонностью богов.

— Тогда я хотел бы кое о чем попросить тебя.

— Говори.

— Позови Тутунуи, и пусть он отвезет меня домой. Тинирау обеспокоила просьба Кае.

— Но тебе будет гораздо удобнее в каноэ, — сказал он, — лодка более подходит для великого жреца. Да ты ведь и не умеешь ездить на ките.

Кае нахмурился.

— Неужели ты думаешь, что я так уж слаб и беспомощен? — спросил он. — Может, ты считаешь, что я не справлюсь с твоим китом? Берегись, Тинирау!

Вождь знал, как опасно сердить жреца. Он поспешил помириться.

— Да я просто пошутил, — сказал Тинирау. — Кит отвезет тебя в твою деревню. Но запомни, Кае, когда вы будете подплывать к берегу, Тутунуи начнет отряхиваться — это значит, что дальше плыть ему опасно. Едва он подаст такой сигнал, ты должен сразу прыгать с его правого бока и плыть к берегу.

— Знаю, знаю! — нетерпеливо прервал вождя Кае. Тинирау отправился на берег моря и приложил ладони ко рту.

— Тутунуи! — крикнул он.

Кит тотчас же подплыл к берегу.

Кае вскарабкался на его спину, и удивительное путешествие началось. Продолжалось оно недолго, потому что Тутунуи плыл быстро.

Вот и деревня Кае показалась вдалеке. Кит встряхнулся, давая знать, что Кае уже следует прыгать с него, но тот не обратил внимания на сигнал. Тогда Тутунуи встряхнулся снова, но Кае, твердя заклинания, тяжело навалился на его спину. Еще немного, и Тутунуи вошел в мелкие места. Кае продолжал изо всех сил давить на кита, и тот стал зарываться в мягкий песок. Мелкие песчинки набились в его горло. Тутунуи в последний раз вздрогнул всем своим огромным телом и умер.

В эту ночь в деревне Кае состоялось большое празднество. Собрались все от мала до велика; вкусно пахло жареное мясо Тутунуи.

А на далеком острове Тинирау тщетно дожидался своего любимца. Раньше стоило ему только крикнуть: «Тутунуи!» — и кит сразу же приплывал к нему. Но в эту ночь голос Тинирау лишь глухо разносился над водой и безответно терялся вдали. Вдруг вождь поднял голову, его ноздри раздулись, вдыхая слабый ночной ветерок. Из отдаленной деревни, где жил Кае и его люди, доносился аппетитный запах жаркого.

В тот час, когда луна проложила по морю серебряную дорожку, Тинирау обратился к своему народу.

— Кае украл кита, — сказал он, — Кто отправится со мной отомстить за нанесенную обиду?