Последняя планета, стр. 38

Но эта уверенность внезапно исчезла. Давление Кумми прекратилось, как отсеченное силовым лезвием. Его место заняло кипение неотчетливых мыслей и впечатлений. Неужели Кумми скрылся за блоком, чтобы подготовиться к новой атаке. Картр готов был ее встретить — и она пришла с таким взрывом отчаяния, как будто была последней. Нападение отхлынуло, а сержант оставался наготове. Он считал, что противник отступил, чтобы собрать силы для новой попытки. И чуть не погиб. Нападение оказалось не мысленным, а физическим — выстрел из бластера. С приглушенным криком боли Картр упал. Он лежал, бессильный, в блеске огней. Вождь покачал головой и почти тупо посмотрел на неподвижное тело рейнджера. Он все еще вставал на ноги, когда из тени появился Кумми и подбежал к костру с бластером в руке.

— Взять… взять его! — В этих торжествующих словах звучала странная нерешительность. Кумми вдруг остановился и поднял руку к голове. Лицо его исказилось, он закричал. Бластер выпал, подскочил и откатился к телу жертвы. Секунду спустя, арктурианин тоже упал. Картр с трудом встал. Рукой он зажал левое плечо. Влисовая кожа куртки приняла на себя луч, к тому же выстрел был плохо нацелен. Его сильно обожгло, но он жив. Наклонившись, он поднял бластер Кумми. Этот бластер… почему Кумми хотел сжечь его? Сержант был уверен, что арктурианин полагается на умственную мощь: Кумми слишком цивилизован, слишком уверен в себе. Такие действия совершенно не в его характере. И почему он вдруг так легко поддался? Кумми реагировал на его мысленный удар, как будто у него совсем не было блока. Когда рейнджер склонился к Кумми, тот зашевелился и слегка застонал. Арктурианин дышал с трудом, грудь его работала так, будто каждый вздох требовал чрезвычайных усилий. Что с ним?

— Коуми? Что?.. Вулф робко подошел. Картр покачал головой. — Переверни его, — коротко приказал он. Вождь повиновался со страхом, он боялся коснуться лежавшего. Картр опустился на колени, стиснув зубы от сильной боли, которую вызвало это движение. В свете костра ясно были видны резкие черты лица арктурианина, рот его открыт, он тяжело дышал. Вокруг носа и губ отчетливые темные пятна. Картр застыл.

— Имфайрская лихорадка! — воскликнул он, хотя Вулф не мог его понять. Довольно обычная болезнь. У него самого был какой-то приступ. Единственное средство — галдайн. Но до того, как медики открыли это средство, болезнь была неизлечима. Больной задыхается, у него парализовало дыхательные мышцы. Галдайн! Но где его найти? Есть ли он в рюкзаках? Картр старался вспомнить. Вряд ли. Им ведь делали прививки, которые избавляли от всех болезней. Кумми умрет, если не сможет дышать. А он, Картр, со своей раненой рукой не сможет делать искусственное дыхание.

— Ты, — он повернулся к Вулфу, — положи руки сюда. Нажимай и отпускай, вот так, раз, два, раз, два… С явным нежеланием вождь подчинился. Картр связался с Зингой.

— Понял, — донесся спокойный ответ. — Постараюсь отыскать галдайн в лагере, если ты продержишься. Дай мне два часа, может быть, три… Картр прикусил нижнюю губу: нестерпимо болел ожег. — Действуй! — передал он. Вулф посмотрел на него из-под путаницы густых волос. — Почему я должен делать это Коумми?

— Если ты не будешь делать, он умрет. Вождь с открытым недоверием взглянул на рейнджера. — Но он не ранен. И он небесный бог, он все знает. Ты заколдовал его, ты его враг?

— Тут нет колдовства. — Картр торопливо отверг два возможных объяснения и выбрал третье, которое вождь не только поймет, но и примет. -Кумми проглотил невидимых демонов. Они не хотят выходить, но их нужно выгнать, иначе они убьют…

Волф обдумал это и продолжал работать. Люди племени, мужчины и женщины, окружили их. Когда Вулф начал уставать, Картр выбрал самого сильного из мужчин и заменил им вождя. Сержант внимательно следил за лицом Кумми. Ему показалось, что приступ ослабевает. Возможно, первый приступ кончится до возвращения Зинги. Картр вспомнил, что имфайр протекает циклами. Если первый приступ паралича не убьет, наступает период облегчения, а потом второй приступ. Тут уже спасти может только галдайн. Без галдайна больной неминуемо задохнется. Болезнь, которая за четыре поколения прератилась в легкое недомогание, раньше опустошала целые планеты. Да, Кумми явно дышал легче. По знаку рейнджера мужчина, делавший арктурианину искусственное дыхание, остановился, но лорд вице— сектора продолжал неглубоко дышать. Картр коснулся его влажного лица: на лбу и верхней губе выступил характерный холодный пот.

— Укройте его, — сказал он. Вулф потянул его за рукав. «Демоны ушли?» — Они отступили. Но могут вернуться. Сквозь линию мужчин протиснулась женщина и бросила шкуру в сторону Кумми. Но не подошла ближе, чтобы укрыть потерявшего сознание. Картр неуклюже потянул шкуру. Туземцы разошлись. Вулф перешел на другую сторону от костра и находился в нерешительности, не последовать ли за ними. Два часа, сказал Зинга, может быть, три. И, возможно, галдайна вообще не окажется. Картр не оглядывался на туземцев, но слышал их свистящий шепот. Он будет знать, если они задумают что-то. Но он один, а их больше двадцати. У них два бластера, но их можно использовать лишь как крайнее средство.

— Вы… Слабый голос слышался рядом. Кумми пришел в себя. — Что? — начал вопрос арктурианин. Картр ответил одним словом:"Имфайр». — Побежден… вирусом! — В голосе звучало презрение. — Галдайн?

— Возможно. Я послал поискать его в нашем снаряжении. — Да? Значит, вас было двое! — Голос Кумми набирал силу. — Но сейчас вы один…

— Я один. Арктурианин устало закрыл глаза. Он прикрылся непроницаемым мозговым блоком. Возможно, он что-то задумал. Но имфайр поражает не только мышцы, но и мозг. Сейчас он мало на что способен.

— Вы знаете, у вас будут неприятности с кланом. — Кумми говорил обычным тоном, но едва скрывая злорадство. — Я успел их обработать. Они не воспримут мою гибель спокойно… они решат, что вы убили меня. Картр не ответил, и его молчание, казалось, придало сил Кумми.

— Следующий приступ вам не удастся победить, как первый, рейнджер. Если я умру, вы тоже умрете под их ножами и копьями. Подходящий конец для варвавара. Сержант пожал плечами, хотя этот жест чуть не вызвал у него крик боли. Полуоткрытые глаза Кумми сузились, он оскалил зубы в улыбке.