Порт погибших кораблей, стр. 6

Капитан Сигмун энергично кивнул.

— Это верно, и с ними нужно послать кого-то, владеющего даром. Вулканы и новые острова — это мы понимаем, но если их порождает чья-то воля… В таком случае нам нужна помощь Силы.

Мне показалось, что теперь все посмотрели на леди Джелит, потому что по всему, что касается Силы, она первая среди нас.

— Надо подумать, — ответила она.

— И к пятому часу… — начал лорд Корис, но в этот момент лорд Кемок подхватил свою леди на руки. Она побледнела, и ее дыхание стало неровным. Ни слова не говоря, он устремился к выходу из башни, и мы знали, что он понес ее к воде. Вода необходима крогианцам с тех пор, как некий посвященный произвел их на свет, вмешавшись в законы природы. Само присутствие среди нас коргианки доказывает, что Сила способна вызвать со дна моря острова и расплавленный камень.

Капитан Сигмун встал и сказал, что его ждет встреча с тремя другими капитанами салкаров. Совет воспринял это как сигнал расходиться. Но леди Джелит осталась на месте, держа меня за руку. Лорд Саймон и Корис вышли.

— Расскажи свою историю, — попросила она негромко, так что услышала только я.

Я отвела взгляд и долго смотрела на варнский кубок, прежде чем ответить.

— Ты правильно назвала мое имя, миледи. Разве ты не знаешь, в чем мой стыд? Я лишь наполовину принадлежу Дому Регнанта. Кто мой отец, не могла сказать даже моя мать, которая умерла при моем рождении. Корабль, на котором она плыла, заманили на берег грабители…

Я почти забыла о леди Лойз, но тут она придвинулась к нам и вмешалась:

— Из Верлейна?

— Нет, — я покачала головой. — Это на противоположном берегу моря. Там было гнездо пиратов, которые захватили и разграбили множество кораблей. Мужчин, которые добрались до берега, они перебили, а женщин… — Я замолчала. Но чувствовала, что они хорошо меня понимают. — Салкары послали против этих пиратов три корабля, с ними была истинная ясновидящая и фальконеры. Они нашли мою мать в месте… Тьмы, настоящей Тьмы. Ее отдали… Миледи, она даже не могла рассказать, что с ней было. Сказала только, что была игрушкой того, с кем хотел подружиться предводитель пиратов. До нее и другие побывали на ее месте.

Она… лишилась рассудка. Лучше бы те, кто нашел ее, пожалели и прикончили, а не привозили домой. Но ее нареченным был Водан с'Фэйр, и он возглавлял этот поход. Он привез ее назад и попытался вылечить.

Тогда в Квейте была целительница из Древнего народа Арвона. И мою мать отвезли к ней. Но она не помогла… Сказала, что мою мать накрыла тень зла и что невеста Водана погибла, осталась только пустая оболочка. Но Водан не поверил. Он приказал отвезти ее на остров, и там о ней заботились его сестра и служанки. Они это делали до моего рождения. Потом та, что носила тело моей матери, как плащ, умерла, а я выжила. Но с тех пор, леди, салкары не доверяют мне. У меня рано проявился дар, когда я только училась говорить. Я предвидела будущее, я была ясновидящей — но потом поняла, что это не подарок, а проклятие… потому что мои предвидения приносили людям только зло и никогда — добро.

В прошлом году кровный брат Сигмуна поглупел, выпив слишком много вина в таверне Эса. Он увидел меня, потому что я пришла туда спросить у волшебниц, правда ли, что во мне течет кровь Темного. Это правда: когда я вижу свое собственное будущее, если я вынуждена это делать и не могу отказаться, я получаю выгоду. Но другие тяжело расплачиваются за мой дар. Этот Эвенд догадался, куда я иду, и поймал меня в моей комнате. Он сказал, что есть только один способ лишить ведьму дара, и он это сделает, а я должна ему быть благодарна. Но когда он положил свои руки мне на плечи, я увидела видение и заговорила об этом вслух. И он испугался, потому что я сказала о том, что он считал тайной. Он выпустил меня, а я добавила к этому видению свое единственное оружие: заверила, что вижу его ужасную смерть и что она придет к нему.

Он отпустил меня, но был все еще пьян, когда пришел Сигмун, разыскивающий брата. И Эвенд рассказал Сигмуну о том, что я предсказала ему страшную смерть. Поверь мне, леди, я не прокляла его, я не произносила никаких заклинаний, но через месяц он умер.

Сигмун считает, что я могу убивать мыслями и словами. Весь его клан ненавидит и боится меня. Но он привел меня сюда, потому что считает: если мы имеем дело с Тьмой, то меня, которая тоже принадлежит Тьме, можно использовать как оружие или заложницей. Его народ боится заклинаний, кроме тех, что применяют целительницы, и еще — о волнах и ветре. Салкары считают, что человек может наслать на других зло, и поэтому, наверно, я еще жива. Они думают, что я оставлю после себя проклятие, которое отплатит ужасом за то, что они сделают кровью.

— А как считаешь ты сама? — спросила леди Джелит. — Твой отец из Тьмы и ты опасна всему светлому?

Я потерла ладонью лоб, чтобы унять боль: у меня всегда после использования дара болит голова.

— Леди Джелит, я не знаю, во что верить. И знаю вот что: в долинах Верхнего Холлака есть много мест Древних; одни из них добрые, другие злые. Говорят, зло не может приветствоваться добром. Юной девушкой я отправилась в святилище Ганноры, которую считают другом всех женщин и всего доброго. И когда вошла туда, никто не напал на мое тело или разум, ничто меня не изгнало прочь. Мне необходимо знать, кто я. Если я принадлежу злу, просила смелости, чтобы обратить против себя клинок. Если принадлежу добру, просила дать мне знак, что это так.

Я протянула руки, и вот что упало на них сверху. Откуда, не знаю.

Я порылась под петлями свой куртки и достала то, с чем никогда не расстаюсь: камень, гладкий и прохладный на ощупь, с какими-то полустертыми линиями, которые я никак не могу разглядеть ясно. Потому что, когда смотрю на них или пытаюсь перенести на пергамент, они расплываются. Камень цвета созревшего зерна и с дырочкой по краю, так что его можно нацепить на веревочку и носить на шее.

Леди Джелит взглянула на него и потом, словно ею двигала сила, которой она не могла сопротивляться, протянула палец, не касаясь камня.

Леди Лойз вскрикнула: между камнем и пальцем сверкнула искра. Леди Джелит сидела неподвижно — мне показалось, очень долго. Потом она произнесла:

— Успокойся! Это не может носить тот, в ком есть порок. И я думаю, это обещание. Когда придет время, Дестри, ты узнаешь… многое.

Глава вторая

Не знаю, что еще она сказала бы мне, так как внизу послышался крик и в комнату совета вбежал посыльный. Вбежал так поспешно, что едва не упал, споткнувшись, прямо перед нами. Нас вызывали, и мы втроем спустились вслед за посыльным во двор. Тут стояла лошадь, вся взмыленная от продолжительного и быстрого бега. Тот, кто так загнал животное, разговаривал с лордом Саймоном. Тем временем к нам быстрым шагом подошел капитан Сигмун.

— … незнакомый корабль, мы таких никогда не видели! Харвик на «Бегущем по волнам» привел его сюда. На борту никого не было…

— На баркасе доберемся быстрее: у нас достаточно людей, чтобы посадить за весла. — Сигмун схватил посыльного за плечо. — Когда они вошли в порт?

— На рассвете, капитан, — быстро ответил посыльный, явно салкар. — Я дважды менял лошадей…

— Значит на баркасе. — Лорд Корис отдал приказ. — Экипаж там уже собрался. Я хотел поплыть вверх по течению ко второй сторожевой башне.

И вот мы все оказались на борту баркаса, никто из собравшихся в помещении совета не возражал против этого похода. Даже лорд Саймон, Кемок и капитан сели за весла, когда мы выходили из гавани. Лорд Корис стоял за рулем и устанавливал курс. Это нелегко, потому что Эс оживленная река, ею пользуются очень многие — и для передвижения, и для перевозки грузов. Между городом и морем она всегда забита, и мы проплывали мимо тяжелогруженных барж, которые торопливо отходили в сторону, уступая нам дорогу. На носу баркаса стоял посыльный и постоянно трубил в рог. Наш маленький корабль был переполнен: мы прихватили вдвое больше гребцов, и они постоянно менялись местами.