Магия Фиора, стр. 71

В трактире маленького городка, чуть ли не с самого начала, меня вздумали обокрасть. Причем примитивно банальным образом, особо не мудрствуя, попытались срезать кошелек. И совсем не важно, что я не признаю местную моду, по которой деньги нужно складывать в кожаный мешочек и вывешивать его напоказ. Держу их по карманам, а в кошелек на поясе сыплю совсем уж мелочь. Все равно — это моя мелочь, и воровать у меня нехорошо.

Поймал за руку мальчишку, уже успевшего срезать этот мешочек и собирающегося тихо уйти. Я сразу приготовился отбиваться от группы поддержки, которая просто обязана нарисоваться с претензиями, мол, нельзя обижать детей. Однако такой не появилось. А вот трактирщик увидел, кого я держу за руку, сразу догадался, в чем дело, и заорал:

— Кирк! Разве я не говорил тебе, чтобы в моем трактире не появлялся?! В прошлый раз пожалел, теперь точно стражу позову!

— Не надо стражи, — сразу возразил я.

Понял, что этим своим заявлением удивил не только трактирщика, но даже вора, поэтому добавил:

— В том смысле, что ее вызвать мы всегда успеем. А пока хочу поговорить с этим, судя по одежде, в недавнем прошлом достойным молодым человеком и выяснить, как он докатился до жизни такой?

— Да о чем тут говорить? Весь в отца пошел. Тот сначала нашему герцогу сильно задолжал, потом бунт поднял, чтобы не возвращать. Теперь этот, вместо того, чтобы честно работать, ворует.

— Я хочу вернуть отцовский долг и выкупить сестру, — заявил до этого молчавший воришка.

— Да, как же, хочет он… — проворчал трактирщик.

Однако про стражу больше не вспоминал. Раз пострадавший не желает, то ему меньше всех надо. Ведь стражники в трактире — это всегда убытки. История же Кирка, который оказался Киркилием Зирием, была совсем простой. По утверждению мальчика, его отец не виноват (странно было бы услышать обратное). Арселий Зирий был рыцарем и честно служил герцогу. И никакого бунта он не поднимал.

— Выходит, трактирщик врет? — спросил я.

Последний явно слышал наш разговор у себя из-за стойки, но вмешиваться не спешил. Не исключено, что ожидал ответа.

Решительно опровергать Кирк не стал, а попробовал рассказать подробно свою версию. Примерно тридцать дней назад в их замок пришли люди герцога. Отец даже удивился, зачем так много воинов, но ничего плохого не заподозрил. Те не приняли приглашения отобедать, а сразу потребовали возвращения долга. Рыцарь удивился еще сильнее, поскольку никаких долгов герцогу за ним не числилось. Оказалось, что один все-таки есть. Была предъявлена бумага, по которой рыцарь задолжал пропавшему год назад купцу, и еще одна, в которой говорилось, что весь долг за своего вассала заплатил герцог. Теперь он требовал возвратить все, что причитается.

— Тогда-то он и поднял бунт, отказавшись платить, — влез трактирщик.

— Было не так! — возразил Кирк.

— А как? — спросил я.

— Отец не возражал, но, когда увидел сумму, заявил, что там какая-то ошибка и купцу он должен в сто раз меньше, — пояснил мальчик, после чего замолчал.

— И что было дальше? — спросила уже Анжа.

— Человек герцога заявил, что этот вопрос может решать только сам господин. Если ошибка, то он обязательно разберется. Мол, кто его знает, купец тоже мог соврать. Но пока либо деньги, либо гарантии, что сэр Арселий Зирий не сбежит, не расплатившись.

Под гарантией подразумевалась дочь рыцаря. Стоило отцу сказать «нет» и положить руку на меч, на него сразу набросились. Без всякого предупреждения, будто заранее ждали сигнала. Рыцарю ничего не оставалось, как защищаться. Он был хорошим воином, сумел убить троих и тяжело ранить четверых, но против двух десятков не выстоял и погиб сам. Воины самого рыцаря ничего не успели сделать и были разоружены именем герцога Скириина.

Дослушав историю до конца, я спросил мальчика, неужели он рассчитывает воровством раздобыть нужные для погашения долга деньги. Тот кивнул и назвал сумму. Я не поверил, настолько она получилась смехотворно маленькой. Нет, по меркам крестьянина или мастерового, деньги очень даже приличные, но в целом… Оказалось, герцог действовал строго по закону, и это — остаток после конфискации и продажи замка со всем имуществом и землями. Вот только я сильно сомневался, что, если парень насобирает и принесет нужную сумму, герцог освободит его сестру. Причем все наверняка опять будет строго в рамках закона. Скорее всего, окажется, что она сама задолжала куда больше за свое содержание в замке.

Позже наш пленник выслушал эту историю и подтвердил мои догадки. Герцог Скириин действительно предпочитал строго соблюдать букву закона, даже там, где сам был полновластным господином. Именно поэтому служба графа Риммили догадывалась о многих его делах, но поймать не могла. И купец тот, пожалуй, пропал не просто так, и документы перед смертью оформить ему «помогли», и потом рыцаря, на свою беду имеющего красавицу-дочь, спровоцировали на действия, которые можно было трактовать как бунт.

Глава 45

Дим. Попаданец

Ночью из гномьей повозки сбежали оба пленных. Совершенно неожиданно и вопреки охране. Ведь бородатые коротышки всерьез относились к ночным дежурствам. Да и пленные в фургоне сидели не просто связанные, а хорошо и надежно закованные. И все равно сумели освободиться. Хваленые гномьи замки оказались вовсе не такими надежными, как клялся мастер Гарин.

Хуже всего то, что все произошло ночью и мы не успели вовремя заметить. Утром тревогу поднял один из гномов. Сначала переполошил весь лагерь и только потом объяснил, что к чему. Не сразу обнаружили, что не хватает еще и Анжи. Ее ворон тоже куда-то исчез.

Хвостатую по этому поводу ругали все без исключения. Понятно, что первой заметила пропажу и рванула ловить. Но могла хотя бы дежурных предупредить. Хорошо, что мы отказались останавливаться в городке и вернулись в заранее присмотренный лесок неподалеку. Собственно, из-за пленных, в первую очередь, так и поступили. Однако они сумели сбежать, вопреки всем предосторожностям.

Останься мы в городе, трактир наверняка бы уже окружала стража. Теперь же имелся какой-то запас времени. На то, что пленные дадут деру как можно дальше и с перепугу забудут, в каком мы лесу, никто не рассчитывал. Проклиная хвостатую авантюристку, гномы сворачивали свой шатер и запрягали фургон. Оставалась некоторая надежда, что Анжа сама поймает беглецов, но слишком сильно на нее рассчитывать не стоило. Как, впрочем, и самим бежать без оглядки.

Эль с Ларой сумели быстро найти следы и восстановить картину ночных событий. Вот тогда-то желание дать по рогам Анже появилось у всех без исключения. Во-первых, пленным помогли извне, причем кто-то один. Это очень плохо, так как говорило о том, что о нас известно посторонним, но в данном конкретном случае дело вовсе не в этом. А во-вторых… Вот именно, во-вторых. Стоило совсем немного пройти по следу, как обнаружили, что хвостатая убила одного пленного и поймала второго. Это как раз очень хорошо, но наглая хулиганка буквально на соседней поляне подвесила живого вверх ногами за ветку и преспокойно улеглась спать под тем же деревом. Естественно, не сочтя нужным хоть кого-то предупредить о ночных событиях.

Хвостатая, наконец, повела ухом в нашу сторону (не хуже любой эльфийки, когда они не стесняются посторонних), открыла один глаз, осмотрела нас и… закрыла обратно, притворяясь, будто спит дальше. Спектакль в чистом виде. Все это прекрасно понимали и не сочли нужным сдерживать эмоции. Анжа, как ни в чем не бывало, выслушала в таком виде все, что о ней думает народ, после чего открыла другой глаз и спросила:

— А зачем вас было зря будить? Я и так всех поймала.

— Всех?! — возмутилась Лара. — У них был помощник!

Хвостатая, наконец, перестала прикидываться и села. Изобразила на лице некое подобие беспокойства, после чего подмигнула почему-то мне.

— А что его ловить-то? Вон, в кустах сидит, подслушивает, — сообщила она, показывая за спину темной.