Эмили из Молодого Месяца. Искания, стр. 40

Он приехал на следующий вечер — вместе с Илзи — в своей новой машине. И были рукопожатия, и веселье, и смех… О, много смеха. Лицо Илзи лучилось радостью из-под полей большой желтой шляпы, украшенной красными розами — одной из тех нелепых шляп, которые могли быть к лицу только Илзи, такой непохожей на заброшенную, почти оборванную Илзи давних дней, однако такой же прелестной, как всегда. Невозможно было не любить Илзи! Тедди тоже был очарователен, и в его речах звучал интерес, смешанный в почти правильной пропорции с отстраненностью — интерес, какой, естественно, должен испытывать человек по возвращении в дом детства. Интерес ко всему и всем. О, да, в самом деле, огромный интерес! Илзи говорила, что ты выпускаешь книгу. Великолепно. О чем она? Непременно должен получить экземпляр. Блэр-Уотер совсем не изменился. Восхитительно вернуться туда, где время, кажется, остановилось.

Эмили начинала думать, что свист в роще Надменного Джона, ей, должно быть, приснился.

Но она согласилась прокатиться вместе с Илзи и Тедди в Прист-Понд (где они произвели сенсацию, так как автомобили все еще были в новинку для жителей окрестных поселков). Втроем они восхитительно провели время — и в тот день, и в остальные несколько дней этого недолгого визита. Сначала Илзи собиралась погостить три недели, но обнаружила, что может остаться лишь на пять дней. Тедди, хоть, похоже, и располагал свободным временем, решил тоже не задерживаться дольше. Оба они зашли в Молодой Месяц, чтобы попрощаться с Эмили, а потом втроем вышли на прощальную прогулку в лунном свете… и много смеялись… и Илзи, крепко обняв подругу, заверила ее, что все в эти пять дней было точно так, как в прежнее время, и Тедди согласился с ней.

— Если бы только Перри был здесь, — заметил он. — Жаль, что я так давно с ним не виделся. Говорят, дела у него идут великолепно.

Перри уехал на побережье по делам своей юридической фирмы. Эмили немного похвасталась им и его успехами. Пусть Тедди Кент не думает, что он единственный, кто преуспевает.

— Его манеры стали хоть чуточку лучше, чем прежде? — спросила Илзи.

— Его манеры достаточно хороши для нас, простых жителей острова Принца Эдуарда, — сказала Эмили ядовито.

— Ну, я признаю, что никогда не видела, чтобы он ковырял в зубах на публике, — уступила Илзи. — Знаешь, — добавила она, искоса бросив на Тедди лукавый взгляд, который Эмили мгновенно заметила, — когда-то я воображала, что влюблена в Перри Миллера.

— Счастливчик Перри! — отозвался Тедди со спокойной, понимающей улыбкой.

Илзи не поцеловала Эмили на прощание, но сердечно пожала ей руку — то же самое сделал Тедди. Эмили — на этот раз совершенно искренне — благодарила судьбу за то, что гордость не позволила ей побежать к Тедди, когда он свистел в роще… если он вообще свистел. Тедди и Илзи весело отъехали по дорожке от дома. Но когда несколько мгновений спустя Эмили повернула к Молодому Месяцу, за ее спиной раздались стремительные шаги и она оказалась в шелковых объятиях.

— Эмили, дорогая, до свидания. Я люблю тебя, как прежде, но все так ужасно изменилось… и мы никогда не сможем снова найти Зачарованные Острова. Уж лучше бы я и вовсе не приезжала домой… но скажи, что ты любишь меня и всегда будешь любить. Я не вынесу, если ты не скажешь.

— Конечно, я всегда буду любить тебя, Илзи.

Они обменялись поцелуем, почти печально, среди теней и слабых, холодных, сладких ароматов вечера. Илзи ушла по дорожке туда, где урчал и поблескивал в ожидании ее Тедди… или его автомобиль, а Эмили пошла в Молодой Месяц, где ее ждали две старые тетки и кузен Джимми.

— Интересно, поженятся ли Илзи и Тедди, — сказала тетя Лора.

— Илзи уже пора бы остепениться, — заявила тетя Элизабет.

— Бедная Илзи, — отозвался кузен Джимми загадочно.

III

В один из прелестных ноябрьских дней Эмили возвращалась домой с почты. В руках у нее было письмо от Илзи и посылка.

Она трепетала с головы до ног, опьяненная волнением, которое легко могло сойти за счастье. Весь день был странно, беспричинно восхитительным днем — днем сочного солнечного света на сухих холмах, легкой, словно восковой налет на ягодах винограда, дымки на далеких лесах, нежного голубого неба с маленькими завитками серых облаков, похожих на сброшенные вуали. Утром, перед пробуждением, Эмили приснился сон про Тедди, милого, дружелюбного Тедди давних дней, и потом весь день ее преследовало странное ощущение его близости. Казалось, его шаги звучали совсем рядом и она могла неожиданно наткнуться на него за елочками на изгибе красной дороги или в залитой солнцем лощине, где густо росли золотистые папоротники… Найти его, улыбающегося ей, как прежде, найти и почувствовать, что никакая тень не омрачает их отношения, что не было никаких долгих лет разлуки и отчуждения. Она уже довольно давно не думала о нем. Летом и осенью она была очень занята — упорно работала над новой книгой. Писем от Илзи приходило мало, и они были обрывочными. Откуда же это внезапное, беспричинное ощущение его близости? Когда она получила пухлое письмо от Илзи, у нее не было сомнений, что в нем есть и какие-то новости о Тедди.

Но ее возбуждение было вызвано маленькой посылкой. На ней стоял фирменный штамп издательства «Уэрем», и Эмили знала, что лежит внутри. Ее книга, ее «Мораль розы».

Она спешила домой прямым путем — по узкой старой дороге, по которой брели бездельники, и спешил к своей даме сердца влюбленный, и бежали навстречу радостям дети, и шагали домой после работы усталые мужчины… Дороге, которая вела к пастбищу возле пруда Блэр-Уотер и Вчерашней Дороге. Оказавшись в уединенном месте под серыми ветвями деревьев на Вчерашней Дороге, Эмили присела на полянке среди бурых папоротников и вскрыла свою посылку.

Там лежала ее книга. Ее книга, новенькая, прямо из типографии. Это был момент гордости и радости, чудесный, волнующий момент. Вот она, вершина, к которой привела наконец «альпийская тропа». Эмили подняла сияющие глаза к ноябрьскому небу и увидела в солнечной лазури вздымающиеся одна за другой новые вершины. Все новые и новые манящие высоты. Человек по-настоящему никогда не может достичь самой высокой вершины. Но какой это чудесный момент, когда он завоевывает очередной пик и перед ним открывается великолепный вид на еще более высокие горы! Какая награда за долгие годы упорного труда, усилий, разочарований, ощущения безнадежности!

Но, ох… ее так и не родившийся «Продавец Снов»!..

В тот день все в Молодом Месяце были почти так же глубоко взволнованы, как сама Эмили. Кузен Джимми, без всякого зазрения совести, отказался от своих планов допахать поле на холме и остался дома, с жадностью разглядывая книгу. Тетя Лора, разумеется, плакала, но тетя Элизабет осталась невозмутимой и лишь заметила удивленным тоном, что книга переплетена «как настоящая». Вероятно, тетя Элизабет предполагала, что переплет будет мягким. Однако она сделала несколько довольно глупых ошибок в узоре лоскутного одеяла, которое шила в тот день, и ни разу не спросила Джимми, почему он не пашет. А когда ближе к вечеру в Молодом Месяце появились гости, «Мораль розы» таинственным образом оказалась на столе в гостиной — хотя тогда, когда тетя Элизабет увидела из окна въезжающий во двор автомобиль, книга лежала на письменном столе Эмили. Тетя Элизабет ни одним словом не упомянула о книге, и никто из гостей не обратил внимания на маленький томик… Когда гости ушли, тетя Элизабет сказала с уничтожающим презрением, что Джон Ангус стал еще глупее, чем был, и что она на месте кузины Маргарет не стала бы носить наряды, которые предназначены для женщин лет на двадцать лет моложе.

— Расфуфырилась на старости лет, — язвительно заметила тетя Элизабет.

Если бы они обратили внимание на «Мораль розы» и сказали то, чего от них ожидали, тетя Элизабет, вероятно, заявила бы, что Джон Ангус всегда был веселым, добродушным существом и что поистине удивительно, как хорошо сохранилась кузина Маргарет.