Камень предтеч (пер. Л. Ткачук), стр. 12

Поначалу, по крайней мере, было незаметно, чтобы проглоченный Валькирией предмет повредил ей. Док не оставлял своих попыток разгадать эту загадку и однажды появился в кают-компании изможденный, с кругами под глазами и явно чем-то смущенный. Он налил себе полчашки кипятку, добавил таблетку телячьего бульона и стал с таким отсутствующим видом следить за тем, как она растворяется в воде, словно перед ним был не привычный всем корабельный напиток, а нечто совсем иное.

– Ну что, док, совершили переворот в науке? – спросил я.

Он оглянулся на меня так, будто видел впервые.

– Я не знаю… Эта штука – живая.

– Но…

Он кивнул:

– Вот именно, что но… Это едва заметно, похоже на анабиоз. Я ничем не могу вскрыть оболочку, окружающую живой зародыш. Это еще не все… – Он замолчал и залпом выпил содержимое чашки. – У Валькирии будут котята… или не знаю, как их назвать.

– От камня? Но каким образом?..

Он пожал плечами:

– Не спрашивайте меня. Я знаю, что это противоречит всем известным мне законам природы. Она съела эту штуку, вы оба это подтверждаете. А теперь у нее будет котенок, или не знаю что.

– Это еще не все, – добавил он, доливая воды в чашку. – Я сжег эти камни. И, возможно, мне стоило бы сделать то же самое с кошкой.

– Но почему?

На этот раз он бросил в кипяток две таблетки.

– Потому что, если все это верно, она вынашивает не котенка. Вполне вероятно, что только его нам на корабле и не хватало. Я буду следить за ней. Когда наступит время… – ну тогда я сделаю, что смогу. – Он в два глотка выпил вторую чашку, и выйдя из кают-компании, направился к капитану.

Вольные торговцы всегда смертельно боятся появления чудовищ. Рассказывают множество ужасных историй о кораблях, которые имели несчастье подобрать безбилетных пассажиров; позднее они превращались в летающие гробницы. Именно по этой причине Валькирия и ей подобные пользуются такой любовью команды. Принимаются и другие меры: подозрительные грузы, например, подвергают действию иммунизирующего излучения. Но, несмотря на все предосторожности, время от времени на корабль проникает чужой. Иногда он оказывается совершенно безобидным существом, путается у всех под ногами и даже завоевывает всеобщие симпатии. Но слишком велика вероятность того, что подобный незваный гость может оказаться опасным.

Вольные торговцы, как правило, обладают иммунитетом к инопланетным болезням. Это важное и удобное качество основано на том, что эволюция шла параллельными, но различными путями. Но они весьма восприимчивы к ядам, укусам, нападениям живых существ.

Похоже, Валькирия, которая должна была быть нашим надежным стражем, сама того не зная, впустила в крепость врага. Ее заперли в маленьком больничном боксе, в импровизированной клетке. Но док говорил, что, как ни странно, она отнеслась к этому совершенно спокойно. Большую часть времени она спала, поднимаясь только чтобы поесть и попить. Она давала ухаживать за собой и казалась вполне довольной жизнью. Мы часто навещали ее и строили догадки относительно того, что она произведет на свет.

Корабельное время отличается от планетарного; на протяжении многих столетий представители нашего вида привыкли вставать с рассветом, ложиться с закатом и следить за течением дня, поэтому мы условно исчисляем его в сутках. Приблизительно через четыре недели после того, как мы взлетели с болотистой планеты, док ворвался в каюту, где отдыхали свободные от вахты члены экипажа, с известием, что Валькирия исчезла. Хотя поначалу она была очень беспокойной, как только корабль взлетел, ее охватила такая апатия, что док совершенно утратил бдительность. Она ни разу не пыталась вырваться на свободу; тем не менее, когда он принес ей еду и воду, дверь в клетку была распахнута, а пленница исчезла.

Пространство внутри корабля настолько ограничено, что, кажется, кошке, какой бы маленькой она ни была, практически некуда спрятаться. Однако мы обшарили все помещения от рубки и до запертых грузовых отсеков, а потом, мысленно обвиняя друг друга в невнимательности, снова по двое и даже по трое прошли по тому же маршруту, и не нашли даже следа той, которую искали.

Мы остановились в коридоре у кают-компании, и тут Чизвит и младший инженер Стаффин набросились на дока с обвинениями в том, что он покончил с Валькирией. Они уже не владели собой, а я лишь теперь, услышав ярость в их голосах, понял, как много значила кошка для этих космических скитальцев. Док напрочь отрицал свою вину: да, он действительно собирался исследовать детеныша, который должен был родиться у Валькирии, но самой кошке ничего не угрожало. Он-то и натравил их на меня, заметив со злобой, что я не только позволил проглотить ей камень, но и принес еще несколько штук на корабль.

Как развивались бы события дальше, – не знаю, но тут по лестнице неторопливым шагом спустился капитан и отдал отрывистые распоряжения. Он отослал меня в каюту, очевидно, чтобы я не вводил его людей в искушение. В тот момент я и сам был не прочь уйти. Более того, закрыв за собой дверь, я запер ее на замок. Оказалось, что безумное ночное бегство по Кунга-сити не прошло для меня бесследно: едва услышав угрожающие нотки в голосах людей, я инстинктивно потянулся за оружием, которого у меня не было.

Я повернулся лицом к койке и замер. По расчетам дока, Валькирия еще не скоро собиралась раскрыть нам свою тайну. И вот она лежит на моей койке. Где она была, пока мы ее искали? Я заглядывал сюда дважды, не говоря уже об остальных, и тем не менее у нее был такой вид, будто она уже несколько часов не трогалась с места. Наклонив голову, она снова стала облизывать бессильно прильнувшее к ней существо.

Мне раньше не приходилось иметь дело с котятами, но то, что она сейчас выхаживала, совершенно определенно отличалось от обычного детеныша ее породы. Малыш лежал на спинке, вытянувшись во всю длину. Он выглядел совершенно безжизненно – я видел, как поднимались и опускались его бока от частого прерывистого дыхания. Его тело было покрыто черным пухом, наподобие того, что покрывал наружную оболочку «камня». Жесткий, он не поддавался ласковому языку Валькирии.

Его шея казалась непропорционально длинной, мордочка была заострена более, чем следовало, а уши скрывались под крошечными пучками торчащих волос. Ноги были короткими, а хвост длинным; нижнюю сторону и кончик хвоста покрывала не шерсть, а темная грубая кожа. Лапы, поджатые к животу, тоже не были покрыты шерстью, причем передние весьма напоминали руки.

Нет, он не был похож на котенка. Но он лежал, тяжело дыша, и казался совсем беззащитным. А Валькирия явно гордилась своим детенышем и собиралась о нем заботиться. Мне следовало пойти и позвать дока. Но вместо этого я сел на край кровати, так чтобы не мешать Валькирии, и стал смотреть, как она энергично вылизывает своего подкидыша. Я не знал, кого она произвела на свет, но мне казалось, что он должен жить. Так я впервые встретился с Иитом.

Я не мог даже подумать о том, чтобы выдать Валькирию и ее отпрыска команде и убедил себя, что раскрыть место их пребывания будет предательством. Я, который раньше всегда был равнодушен к животным, теперь проникся к ним сочувствием и не мог понять, почему. Но тем не менее, позвать вольных торговцев было для меня так же невозможно, как если бы я лежал на койке, связанный и с кляпом во рту.

Наконец крошечное создание пошевелилось; подняв свою узкую головку, оно стало водить ею взад-вперед, как будто что-то искало. Оно делало это вслепую, ведь его глаза еще не прорезались. Замурлыкав, Валькирия протянула переднюю лапу и заботливо пододвинула его поближе к себе. Но головка, качнувшись, повернулась в мою сторону, и мне показалось, что, хотя это существо было совсем маленьким, слепым и беспомощным, оно знало о моем существовании, но не боялось меня, а стремилось использовать в своих целях. Это выглядело забавно.

Встревоженный, я встал с койки и пересел на стул у стены. Повернувшись к ним боком, затем постарался сосредоточиться на своих собственных неприятностях. Надо было приготовиться к худшему, раз я не мог рассчитывать на то, что в скором времени сойду с «Вестриса», и не знал на точно, на какой планете это произойдет. Я снова провел рукой по потайному поясу, ощупав все, теперь уже такие немногочисленные утолщения на нем. Среди них было и космическое кольцо.