Год Крысы, стр. 47

Когда мы в полночь остановились поесть и отдохнуть, я заметила, что наши соседи перегруппировались — некоторые отстали, другие выдвинулись вперед. Среди последних я заметила Равингу, и я поняла ее появление как приглашение к разговору. Ночные тени предлагали мне скрытность. Я сообщила Хинккелю о своих намерениях, и он согласился.

Так что я ускользнула под предлогом естественной нужды и, подхватив Касску, стала пробираться к костру кукольницы. Ее проводница как раз принесла еды. Она подняла руку в приветствии, и я села рядом с ней, хотя и не сбросив капюшон своего плаща.

Она протянула мне водорослевую лепешку с яксовым сыром. Я отломила кусочек для Касски.

— Этот Каликур ему известен? — сразу же спросила она.

— Нет. И мне тоже. Я очень мало знаю о придворных. Была первая фрейлина из этого Дома, некоторое время находившаяся при Берниен. Ее я пару раз видела.

— Еще одна ниточка к королеве, — прокомментировала Равинга. — Однако именно за Каликуром надо присматривать, Он известный лучник, но, вероятно, не слишком умен.

— Лучник? Тот, кто мог сидеть на крыше?

— Именно. Но это только догадка, доказательств нет.

— Но если он — враг Хинккеля, то почему он хотел устранить его противника во время испытаний?

— Хинккель хорошо научился у Мурри кошачьей пляске — он не следовал определенному рисунку, когда прыгал и уворачивался от режущих краев пластин. Даже хороший лучник может потерпеть неудачу, когда встречает нечто новое. Но Каликур после этого исчез и снова появился только тогда, когда королева призвала его в свою свиту на время путешествия. Его Дом не настолько высоко стоит, чтобы быть достойным такого приглашения. Юикала порой окружает себя привлекательными молодыми офицерами, а на него приятно посмотреть.

Еще один виток вапаланских интриг, которые нам угрожают. Неужели моя жизнь никогда от этого не освободится?

И тут, так же внезапно, как котти ловит муху, она схватила меня за руку, выдернула ее из-под складок плаща, так что стала видна повязка на запястье. Я не стала пытаться вырваться, и она отпустила мою руку моментом позже.

— Значит, они приняли тебя в свой вольный прайд?

— Сегодня ранним утром, — кивнула я. — Хинккель приветствовал двух великих, родителей Мурри, и они оказали мне эту честь.

Равинга кивнула.

— Действительно, они оказали тебе честь, Алитта. Некогда их почитали во всех королевствах. Но с этим покончили кровь и ненависть, которую выпестовал Темный. Хинккель владеет даром заводить дружбу с животными, и этот дар сейчас мало кому доступен, пусть даже с нами живут наши любимые котти. По крайней мере, яд ненависти до сих пор не коснулся наших маленьких друзей.

Касска тихо мяукнула, соглашаясь.

Видя, что вокруг нас многие уже заканчивали трапезу, я попрощалась с Равингой и тихонько вернулась туда, где с небольшой компанией обедал император. Я сбросила плащ и села на свободное место по правую руку от него. Он не взглянул в моем направлении, продолжая разговаривать с командующим отрядом, который теперь отвечал за нашу безопасность.

Ворсун-ва-Ортага попросил моего внимания сразу, как только Алитта ушла. Я также заметил, что расположился в стороне от остальных, хотя как ему удалось это устроить, я не знаю. Он принес тревожащие известия. Один из высланных вперед разведчиков услышал барабан, предупреждавший не о буре, а о нападении на караван, которое было таким жестоким, что почти все торговцы, а также пришедший им на помощь отряд оказались практически полностью уничтожены. Я догадался, что это был отряд Шанк-джи. И нападение произошло неподалеку от границ Кахулаве.

Когда я указал на это командующему Ортаге, он не удивился, и я предположил, что, наверное, воины моей охраны знают о происходящем куда больше, чем мы, остальные.

— Нам надо сомкнуть строй, царственный. Некоторые отстают во время каждого ночного перехода. Я вышлю дополнительных разведчиков, но будет лучше, если вся наша процессия будет держаться вместе.

Я согласился. Алитта вернулась. Она рассказала мне о том, что узнала от Равинги. Мурри подошел ближе, и я услышал его гортанное рычание. Он держал голову высоко и смотрел на группу всадников, проезжавшую рысью в пределах видимости. Они уже миновали обоз, когда я сумел лучше их рассмотреть.

— Кто едет? — мысленно спросил я. Песчаный кот посмотрел на меня.

— Тот, кого я найду снова.

И поскольку он не пожелал уточнить, я не стал его дальше расспрашивать.

Опять послышался барабан, и наш временный лагерь пришел в движение. Пока я вел Алитту к ее скакуну, Мурри оставался с нами. Он соразмерял свой шаг с поступью ориксенов и шел рядом. Мы ехали в молчании, отягощенные каждый своими размышлениями. Но когда к нам присоединился небольшой отряд, мы очнулись.

Командующий Ортага приводил в действие свой план. Мне не хотелось, чтобы нас сопровождали эти люди, но выбора у меня не было. Официально приветствовав королеву, я решил ехать между ней и Алиттой, внимательно смотря и слушая.

Следующие несколько дней путешествия для всех его участников были нелегкими. На третью ночь, перед тем как они свернули лагерь на закате, к ним присоединился отряд Сапфировой стражи, принесший новые недобрые вести о нападениях крыс. Отдельно от отряда, но все же с ними ехал человек в полной форме генерала Сапфировой королевской гвардии. Хотя эта должность давно уже была не более чем просто формальностью, он держал поперек седла жезл с леопардовой головой, с помощью которого прежде отдавались приказы в бою. На несколько корпусов ориксена позади него ехал юноша в боевом, но не гвардейском облачении. Когда они приблизились к процессии и обменялись приветствиями с императорской охраной, молодой человек отстал еще больше, пока генерал, не оглянувшись, не поднял жезла, приказывая ему подъехать. Командир Джаклан ясно увидел, что тот хмурится, словно повинуется против воли.

Генерал обратился к командующему Ортаге:

— Мы просим аудиенции царственного. Я — Клаверель-ва-Мегулиель, а это — мой сын, Клаверель-ва-Каликку.