Питер Пэн и Похитители теней, стр. 20
— Можно к нему подобраться так, чтобы меня не заметили? — спросил Питер.
Динька вспорхнула и полетела вперед, держась у самой палубы. Вскоре она вернулась с плохими новостями.
«Там рядом двое людей».
— Совсем рядом?
«Вот на таком расстоянии». Динька пролетела футов пятнадцать вдоль борта и тут же вернулась. Да, если люди настолько близко к бочонку, его непременно заметят…
Приунывший Питер вздохнул. Глотка была как наждак. А с тех пор как Динь-Динь упомянула о бочонке, мальчик буквально чувствовал манящий вкус воды на губах.
«Подожди здесь!» — распорядилась Динька. Она упорхнула и минуту спустя вернулась разочарованная.
— Что такое? — спросил Питер.
«Ложка! — ответила она. — Ложка слишком тяжелая, я не могу ее поднять. И потом, она все равно привязана к бочонку».
Как плохо ни было Питеру, он все равно невольно улыбнулся, тронутый тем, что крошечная Динька всерьез пыталась притащить ему огромный черпак.
— Ничего, Динь-Динь, — сказал он. — Как-нибудь обойдусь. Спасибо.
Динька упрямо потрясла головой.
«Найду что-нибудь поменьше!» — сказала она.
Питер огляделся по сторонам, но не увидел ничего такого, в чем можно было бы принести воды. Мелкие предметы на палубе обычно не валяются, иначе их при малейшей качке снесет за борт.
— Нет, Динька, — прошептал Питер. — Наверное, ничего…
Однако Динь-Динь уже снова исчезла — на этот раз за бортом корабля. Питер не знал, что она затеяла, но ему ничего не оставалось, как ждать. Через несколько минут торжествующая Динька вернулась. С нее капала вода, а в руках у нее была… ракушка!
— Откуда ты это взяла? — прошептал Питер.
Ему не верилось, что Динь-Динь способна нырнуть до самого дна морского.
«С борта корабля», — прозвенела она в ответ.
Питер оглядел ракушку. Это была морская уточка. Но как?!
— Как же ты сумела ее оторвать? — спросил Питер.
Морские уточки как раз славятся тем, что намертво цепляются к днищу. Любой моряк, которому когда-нибудь доводилось их отскребать, скажет вам, что оторвать их почти невозможно.
«Я ее уговорила», — сказала Динь-Динь.
— Уговорила? — недоверчиво переспросил Питер.
Он хотел было сказать, что такого быть не может, но тут же сообразил, что если кто и способен уговорить морскую уточку отцепиться от днища, то это, несомненно, Динь-Динь.
«Жди здесь!» — сказала Динька и, сжав раковину, взмыла вверх.
Несколько минут спустя она вернулась обратно, бережно держа ракушку перед собой и отчаянно стараясь не пролить ни капельки. Она вручила ракушку Питеру. Мальчик жадно поднес ее к губам. Воды там было ровно на один глоток, и пахла эта вода гнильцой и рыбой, однако Питер отродясь не пробовал ничего вкуснее. Мальчик покатал воду на языке, чтобы смочить пересохший рот, потом проглотил ее и еще облизал ракушку.
— Спасибо, Динька! — шепнул он.
«Сейчас еще принесу», — пообещала она, забирая у него ракушку.
— А что, если матросы тебя заметят?
«Они смотрят в другую сторону».
— Осторожнее! — предупредил Питер, но Динька уже снова упорхнула.
Она летала туда-обратно десять раз, и двадцать раз, и больше, глоток за глотком утоляя жажду Питера. По дороге к бочонку Диньке каждый раз приходилось пролетать через один и тот же участок палубы. И каждый раз, пролетая над этим местом, Динька испытывала странное ощущение. Поначалу она не обращала на него внимания, но это чувство становилось все сильнее с каждым разом, пока наконец она не сочла, что лучше будет облетать это место стороной. Однако это ощущение не покидало ее, и оно было чрезвычайно неприятным.
Жуткий, мертвящий холод.
Питеру она об этом ничего не говорила: Динь-Динь не знала, откуда оно, и не хотела, чтобы ее друг подумал, будто она боится. Она просто старалась держаться подальше от того места и продолжала таскать Питеру воду, пока мальчик не настоял на том, что ему уже хватит. А вдруг ее кто-нибудь заметит?
— Спасибо тебе большое, Динька! — сказал он. — Ты просто герой!
«Всегда пожалуйста!»
— А теперь пойдем попробуем раздобыть поесть, — сказал Питер. — Я просто умираю с голоду!
А внизу, под тем самым участком палубы, который так не понравился Диньке, находилась крошечная, похожая на гроб каюта, где проводил большую часть времени лорд Омбра. Он был там и теперь. И каждый раз, как над его каютой пролетала Динь-Динь, Омбра тоже испытывал странное ощущение.
Омбра встал, подплыл к двери и отворил ее. Непроглядный мрак сказал ему, что снаружи наконец наступила ночь. Должно быть, на палубе совсем темно.
Омбра собрался на охоту.
Глава 22
Открытие Толстого Тэда
Толстый Тэд слопал на завтрак три банана — и это после того, как он закусил двумя кокосами, одним манго да еще какой-то лепешкой. Такие лепешки моллюсканцы пекли из зерен и толченой травы. Каждый день туземцы любезно снабжали мальчишек парой таких лепешек, чтобы те не умерли с голоду.
Толстому Тэду голодная смерть явно не грозила. Скорее уж ему грозило лопнуть. Однако он решил, что ему не повредит скушать еще штучки три — а лучше пять — бананов. На тех пальмах, что росли возле хижины, все спелые бананы мальчишки уже оборвали, поэтому Тэду пришлось углубиться далеко в джунгли, прежде чем он обнаружил дерево с роскошной гроздью спелых бананов. Мальчишка озирался в поисках удобной палки, чтобы их сбить, как вдруг — хрусть!
И Тэд обнаружил, что уже не стоит, а сидит на земле. Но это было еще не самое страшное. У него пропала нога! Левая. Это его изрядно перепугало, но тут Тэд сообразил, что нога по-прежнему при нем. Просто она почему-то провалилась сквозь землю.
«Зыбучие пески!» — подумал он.
Моллюсканцы предупреждали мальчишек, что на острове встречается такое явление: пески, которые медленно засасывают человека, подобно болоту. Мальчишки спросили, почему в таком случае эти пески называются «зыбучие», а не «засасывающие». Моллюсканцы ответили, что, с их точки зрения, в большинстве английских названий очень мало логики. Их собственное название зыбучих песков звучало как испуганный возглас и переводилось буквально как «ой-ёй-ёй».
Однако это оказались вовсе не зыбучие пески. Когда Толстый Тэд пошевелил ногой, то почувствовал, что она двигается вполне свободно. Мальчик попытался ее вытащить, чтобы встать, но у него ничего не вышло. Тогда он принялся раскапывать землю. Но, к его удивлению, ему почти не пришлось ничего отгребать: большая часть разрытой земли тут же проваливалась вниз, в дыру, оставленную его ногой.
Еще несколько секунд — и Тэд расширил дыру настолько, что смог освободиться и вытащить ногу. Отверстие оказалось достаточно широким, Тэд сунул туда голову, чтобы оглядеться. И когда появился Джеймс, который отправился разыскивать пропавшего приятеля, он увидел, что Толстый Тэд торчит, зарывшись головой в землю, точно откормленный страус в коротких штанишках.
— Ты что тут делаешь? — спросил Джеймс.
Толстый Тэд вытащил голову. В волосах у него застряли комья земли, потное лицо было перемазано грязью. На левом ухе, точно серьга, болталась яркая оранжево-зеленая сороконожка.
— А, Джеймс, привет! — отозвался Тэд. — Я тут бананы искал.
— Под землей? — уточнил Джеймс, сняв и раздавив сороконожку.
— Да нет, я собирался их сбить вон оттуда. — Тэд указал на пальму. — Но тут я провалился в дыру. — И он указал вниз. — Тогда я заглянул внутрь и обнаружил, что эта дыра еще больше, чем кажется. Там внутри земляной пол и стены из застывшей лавы.
— В самом деле? — удивился Джеймс.
Он сунул голову в дыру, огляделся и вынырнул наружу с расширенными от изумления глазами.
— Действительно здоровенная! — сказал он.
— Ну вот, я же и говорю.
— Это даже не дыра, это, скорее, небольшая пещера!
— Да, пожалуй.
Толстый Тэд гордился своим открытием, хотя и не очень понимал, отчего оно произвело такое сильное впечатление на Джеймса. Джеймс еще разок заглянул внутрь, потом снова посмотрел на Толстого Тэда.