Ложь и любовь, стр. 64

Паркер поставил «порше» в гараж, закрыл его и побежал под дождем к дому. К этому времени он уже признался себе, что Мэг интересует его куда больше, чем того требует бизнес. Паркер также решил, что пока не увидит брачный контракт Мэг, не станет торопиться с выводами относительно ее положения в семейной корпорации Понтье.

Может, во многих отношениях Жюль и вел себя глупо, но как адвокат никогда, даже в первых двух неудачных браках, не допускал, чтобы женщина, похитившая его сердце, прихватила заодно и бумажник.

Хотя Паркер и чувствовал себя виноватым, что думает о покойном брате плохо, но почему-то это чувство не слишком сильно терзало его. В конце концов, сама по себе смерть еще не приобщает человека к лику святых, рассудил Паркер, быстро шагая к дому.

Массивный особняк сиял огнями. Паркеру подумалось, что уже очень, очень давно дом не казался таким гостеприимным, даже приветливым, как в этот вечер. Время было уже позднее, больше девяти часов, и Паркер решил сначала заглянуть на кухню и посмотреть, что осталось для него от ужина. Проходя через дверь застекленной террасы, он услышал доносящуюся откуда-то из глубины дома громкую музыку. И это был отнюдь не любимый его матерью Чайковский, не одна из опер из коллекции деда. Паркер остановился, вслушался и узнал в грохоте одну из песен «Роллинг Стоунз».

Мэг?

Забыв, что собирался поесть, Паркер пошел на звук музыки. Дверь в библиотеку оказалась открыта, «Роллинги» грохотали из музыкального центра, стоящего в его кабинете. Вторжение в комнату, которую он считал не только своим рабочим кабинетом, но и личным убежищем в этом доме, удивило его, но Паркер решил не спешить с вынесением приговора.

Вторжение не ограничилось музыкой. Стулья со всей комнаты были составлены в кружок перед письменным столом, поверх стульев лежали одеяла и простыни. Под простынями и одеялами угадывалось какое-то движение, слышались голоса и детский смех. Частые удары по одному из одеял явно производились хвостом Джима. Паркер поставил портфель на пол.

– Тс-с! – послышалось из-под одеял. – Шейх приближается!

– Никакой не шейх, – возразил девчоночий голос, – мы, кажется, играем в школу танцев.

– Нет, не в школу! – Паркер узнал голос Гаса.

– А я говорю, в школу танцев!

– Хватит спорить, – прервал перепалку незнакомый мальчишечий голос. – В школу танцев мы уже поиграли, и сейчас мы играем в войну.

– Пух! Ты убит, а я теперь шейх!

Усилившаяся возня под одеялами подозрительно смахивала на потасовку. Один стул опрокинулся, и его спинка ударилась о боковую поверхность письменного стола. Паркер поморщился. Джим взвизгнул.

– Какого…

Паркер оборвал себя на полуслове, потому что край одеяла приподнялся и из-под него выглянула кудрявая темноволосая головка девочки. Девочка села и стала разглядывать Паркера большими темными глазами, которые показались ему смутно знакомыми. Разглядев его, девочка сказала:

– Я не должна с вами разговаривать, потому что не знаю вас.

– Понятно.

Паркер понял, что испугал девчушку. Он опустился на колени, чтобы не подавлять ее своим ростом.

– Я не хочу, чтобы ты делала что-то, чего нельзя делать, но как по-твоему, ты могла бы сказать, как тебя зовут?

Девочка энергично замотала головой, темные кудряшки запрыгали.

Возня под одеялами внезапно прекратилась. Из-под них высунулись три пары рук и втащили девочку обратно. Послышался приглушенный спор, потом наружу выглянул Гас:

– Дядя Паркер, в чем дело?

Паркер встал и прикрутил громкость проигрывателя.

– А тебе не кажется, что это я должен задать такой вопрос?

Было видно, что Гас пожал плечами, хотя наружу по-прежнему высовывалась только его голова. Нос пса показался из-под одеяла, и Джим заскулил.

– Как я понимаю, ты играешь с друзьями?

Паркер подумал, что этим объясняется свет во всем доме. Вероятно, у Тинси очередной прием, и дети ее гостей играют с Гасом. Хотя не в привычках Тинси приглашать гостей вместе с детьми.

– Вроде того.

– А что, вам обязательно играть в моем кабинете?

– Элен сочла это самым подходящим местом, чтобы поставить палатку.

Паркер кивнул.

– Похоже, эта Элен – очень умелый строитель палаток.

– Она нормальная. – Подумав, Гас добавил: – Для девчонки.

Паркеру стало любопытно, кого же Тинси пригласила.

– Где Элен учится?

– По-моему, она не ходит в школу, но ее учит мама.

– Должно быть, у нее очень умная мама. Гас фыркнул:

– Это она так думает.

Паркер не понял, относится ли это замечание к Элен или к ее матери.

– Я сейчас. – Гас скрылся под одеялами.

Паркер услышал перешептывание, но слов не разобрал. Он ослабил узел галстука, снял пиджак и оценил на глаз масштабы беспорядка в кабинете. Гас и его товарищи устроили пикник у огня. Перед камином стояли несколько пустых стаканов из-под молока, миска с остатками поп-корна, рядом на салфетке лежала обглоданная собачья кость. Что ж, по крайней мере они догадались постелить на восточный ковер салфетку, и то хорошо.

Гас снова высунул голову:

– Хотите играть с нами? Мы играем в шейха.

– В шейха?

– Ну да, мы придумали такую игру. – Гас взглянул на дядю с подозрением. – А вы что, дядя Паркер, никогда ни в кого не играли?

Паркер задумался. Конечно, ему бы ни за что не хватило смелости перевернуть мебель, нарушив тем самым безупречность интерьера, созданного стараниями Тинси. Как-то не верилось, что Гас, воспитанный в столь же строгих правилах, как и сам Паркер, мог до такого додуматься. Все-таки интересно, что за дети прячутся с его племянником в «шатре». Один из способов выяснить это – включиться в их игру.

«Не глупи, Паркер, у тебя полно работы. Не собираешься же ты ползать на карачках по полу, делая вид, что залезаешь в шатер бедуина!»

Гас оглянулся, что-то прошептал своим товарищам и снова повернулся к Паркеру, явно разочарованный.

– Элен говорит, что вы не будете с нами играть.

– Вот как? Элен так сказала?

Гас кивнул.

– Она говорит, что папы никогда не играют с детьми, потому что у них всегда слишком много дел.

Паркер расстегнул манжеты, вынул золотые запонки, бросил их на письменный стол и опустился на четвереньки.