Говорящий от Имени Мертвых. Возвращение Эндера, стр. 52

– Понимаете, да? Все возвращается к десколаде. Мои дедушка и бабушка нашли способ не позволить ей и дальше убивать людей, но это было сложнейшее генетическое маневрирование. И кабры, и водяные змеи тоже отыскали какой-то способ борьбы. Сомневаюсь, что это пищевые добавки. Думаю, все это связано между собой. Причудливые аномалии в системе размножения, пустоты в экологической системе – все, все снова замыкается на возбудителе десколады, а мама не дает мне исследовать его. Не позволяет узнать, что он такое, как действует, как может быть связан с…

– Со свинксами.

– Да, конечно, но не только с ними, тут все животные…

Голос смотрел на нее с плохо скрываемым возбуждением, словно она объяснила ему что-то очень важное.

– В ту ночь, когда умер Пипо, она запечатала все файлы, связанные с ее текущей работой, все записи по десколаде. Что бы она там ни показала Пипо, это напрямую связано и с десколадой, и со свинксами.

– Поэтому она закрыла файлы?

– Да.

– Тогда я права, не так ли?

– Да, – сказал он. – Спасибо. Вы помогли мне больше, чем можете себе представить.

– Значит ли это, что вы скоро будете Говорить о смерти отца?

Голос внимательно поглядел на нее:

– Вы не хотите, чтобы я Говорил о нем. Вам нужна Речь о вашей матери.

– Она еще не умерла.

– Но вы знаете, я не могу Говорить о Маркано, не объяснив, почему он женился на Новинье. И почему они прожили вместе столько лет.

– Верно. Я хочу, чтобы вы раскрыли все секреты. Файлы не должны оставаться под замком. Пусть будет свет.

– Вы сами не знаете, о чем просите, – усмехнулся Голос. – Вы не представляете, сколько боли я причиню, если исполню вашу мечту.

– Посмотрите на мою семью, Голос, – ответила Эла. – Может правда принести больше страданий, чем эти треклятые секреты?

Он снова улыбнулся ей, но в его улыбке не было радости. Тепло, привязанность. Жалость.

– Вы правы. Совершенно правы. Но вам придется постоянно напоминать себе об этом, когда вы услышите всю историю.

– Я знаю все. Все, что надо знать.

– Так думает каждый. Это общее заблуждение.

– Когда состоится Речь?

– Как только я решу, что готов.

– Тогда почему не сейчас? Не сегодня? Чего вы ждете?

– Я не могу ничего сделать, пока не встречусь со свинксами.

– Вы разыгрываете меня? Никто, кроме зенадорес, не может встречаться со свинксами. Это Постановление Конгресса. Его невозможно обойти.

– Да, – кивнул Голос. – Именно поэтому мне будет трудно…

– Не трудно – невозможно…

– Допустим. – Он встал. Она тоже. – Эла, вы очень помогли мне. Вы дали мне куда больше, чем я рассчитывал. Совсем как Ольяду. Но ему не понравилось, что я сделал с подаренным им умением, и теперь он думает, что я предал его.

– Он ребенок. Мне – восемнадцать.

Голос положил руку на ее плечо и крепко сжал:

– Тогда все хорошо. Мы друзья.

Она была почти уверена, что в его голосе прозвучала ирония. Ирония и, пожалуй, мольба.

– Да, – твердо ответила она, – мы друзья. И всегда ими останемся.

Эндер кивнул, повернулся к ней спиной, оттолкнул лодку от берега и стал пробираться вслед за ней сквозь ряску и тростники. Когда лодка выплыла на чистую воду, он уселся в нее, вытащил весла, сделал один гребок, потом поднял голову и улыбнулся. Эла улыбнулась в ответ, но улыбка не могла передать радости, спокойствия, облегчения, которые она испытывала. Он выслушал ее, все понял и теперь сделает так, что все будет в порядке. Она верила в это, верила так свято, что даже не заметила, что именно эта вера и была источником теперешней радости. Она знала только, что провела час в обществе Говорящего от Имени Мертвых и чувствовала себя после этого более живой, чем когда-либо.

Она отыскала свои ботинки, надела их на высохшие ноги и отправилась домой. Мама, наверное, еще сидит на Биостанции, но Эле совсем не хотелось работать. А хотелось ей добраться до дому и приготовить обед. Она надеялась, что никто не заговорит с ней, что не возникнет проблем, которые придется решать. Пусть это чувство сохранится навсегда.

Мечте не суждено было исполниться. Через несколько минут после ее возвращения на кухню вломился Миро.

– Эла, – спросил он, – ты не видела Говорящего?

– Да, – ответила она. – На реке.

– Где?

Если она расскажет ему, он поймет, что встреча не была случайной.

– А зачем тебе?

– Послушай, Эла, сейчас не время для подозрений. Прошу тебя. Мне нужно найти его. Мы послали ему записку, но компьютер не знает, где он…

– Он греб вниз по реке, направлялся домой. Наверное, скоро будет там.

Миро вылетел из кухни в переднюю. Эла услышала, как он колотит по клавишам терминала. Потом он вернулся.

– Спасибо. Не жди меня к обеду.

– А что случилось?

– Ничего.

И так забавно звучала эта ложь, это «ничего» в устах запыхавшегося, взволнованного Миро, что они оба тут же расхохотались.

– Ладно, – выдохнул Миро, – это не ничего, это очень даже что-то, но я пока не могу об этом говорить. Идет?

– Идет. Скоро раскроются все секреты, Миро.

– Чего я не понимаю – это как он умудрился не получить наше послание. Компьютер вызывал его. Он же таскает имплантированный терминал в ухе. По логике компьютер должен был мгновенно его достать. Правда, он мог и отключить эту штуку.

– Нет, – возразила Эла. – Он светился.

Миро по-птичьи наклонил голову и подмигнул ей:

– Ты не могла разглядеть маленький огонек терминала, если Голос просто проплывал мимо тебя по реке.

– Он пристал к берегу. Мы разговаривали.

– О чем?

Эла улыбнулась:

– Ни о чем.

Брат ответил ей улыбкой, но видно было, что он обижен. Она хорошо знала его. «Ты можешь иметь секреты от меня, но мне не следует иметь секретов от тебя, не так ли, Миро?»

Но он не стал настаивать. Слишком торопился. Нужно найти Голос, и немедленно, а еще он не вернется домой к обеду…

У Элы появилось предчувствие, что Голос встретится со свинксами несколько раньше, чем он сам считал возможным. На мгновение она обрадовалась. Ожидание закончится. А потом радость исчезла, и нечто иное заняло ее место. Страх. Кошмар. Отец Чины, милый Либо, лежит на склоне холма, в клочья разодранный свинксами. Только в ее воображении это был не Либо.

Миро? Нет-нет, не Миро. Голос! Они замучат его!

– Нет, – прошептала она.

Потом уняла дрожь, заставила себя отогнать кошмар и занялась спагетти. Нужно было очень тщательно готовить приправу, чтобы скрыть неприятный привкус амаранта.

14

Ренегаты

Эндер предполагал, что с выходом за ограду возникнут какие-то трудности, но Кванда приложила ладонь к замку, Миро распахнул ворота, и все трое мирно прошли на ту сторону. Никакой заминки. Наверное, все обстоит так, как рассказывала Эла: никто не желает близко подходить к ограде, а потому и меры безопасности совершенно излишни. Интересно, это означает, что люди полностью довольны жизнью в Милагре или что они смертельно боятся свинксов? А может быть, их раздражает полутюремное положение и они делают вид, что ограды и вовсе нет? Впрочем, это гадание на кофейной гуще.

Оба проводника – и Кванда, и Миро – очень напряжены, выглядят испуганными. Конечно, их можно понять – они нарушают Постановление Конгресса. Но Эндер подозревал, что за их страхом кроется что-то более серьезное. В Миро, кроме напряжения, чувствовалась и решимость. Он боялся, но явно желал увидеть, что из всего этого получится, стремился вперед. А вот Кванда не торопилась. В ней, помимо страха, чувствовалась еще и враждебность. Она не доверяла Голосу.