Охотники Гора, стр. 38
Вьерна снова посмотрела на меня.
— Ты хотел сделать нас рабынями, — отчетливо выговаривая каждое слово, произнесла разбойница, — так стань же рабом ты сам!
Я похолодел от ужаса.
— Обрить ему голову! — приказала Вьерна.
Я отчаянно рванулся в жестких кожаных ремнях, но две девушки-пантеры крепко держали мою голову, а Мира, опустившись на колени, бритвенным ножом быстрыми движениями выбрила на моей голове полосу в два с половиной дюйма шириной, протянувшуюся ото лба до самой шеи.
— Ну вот, — удовлетворенно сказала Вьерна, — теперь каждый сразу увидит, что ты побывал в руках женщин.
Я был вне себя от бешенства.
— Раб! — презрительно бросила мне Мира.
— Что вы собираетесь сделать со мной и моими людьми? — требовательно спросил я.
— Принесите плеть, — распорядилась Вьерна. Мира с радостной поспешностью вскочила на ноги.
— Я уже говорила тебе, что рабу не подобает проявлять любопытство, — наставительно произнесла Вьерна.
Мира вернулась, неся длинную плеть для рабов.
— Высеки его, — приказала ей Вьерна.
Кожаные концы плети обожгли мое тело. Затем еще раз, и еще…
Я стиснул зубы.
— Достаточно, — распорядилась Вьерна.
Я больше не задам им ни одного вопроса. Я не желаю, чтобы эти мерзавки истязали меня.
Мира со смехом отбросила плеть в сторону.
Они, конечно, не хотели избивать меня по-настоящему. Это был всего лишь небольшой урок послушания. Ну что ж, я запомню его надолго.
Девушки тем временем собрались вокруг меня и опустились на колени. Они молчали, и тишину ночи нарушало лишь их глубокое, тяжелое дыхание.
Я поднял глаза к небу. Прямо надо мной сияли три полные луны, одна большая и две поменьше. Они торжественно плыли среди ночного безмолвия, посылая на землю свой таинственный мерцающий свет.
Женщины-пантеры отложили оружие. Они сидели, на корточках и запрокинув головы к небу. Я заметил, что дыхание их участилось, а устремленные на луны взгляды начали стекленеть. Губы их приоткрылись, а залитые холодным лунным светом лица постепенно приобретали отрешенное выражение. Девушки медленно, словно нехотя, принялись раскачиваться из стороны в сторону. Из их груди вырвался глухой стон. Руки взлетели над головами, устремившись к бесконечно далеким лунам. Теперь их стоны напоминали монотонный вой, а раскачивания становились все быстрее. Мороз пробежал у меня по коже. Еще через минуту женщины-пантеры принялись испускать пронзительные вопли, с каждым мгновением становившиеся все более дикими, лица приняли безумное выражение, а воздетые к небу руки с судорожно растопыренными, скрюченными пальцами казались сейчас когтями хищников.
Мира вскочила на ноги и, сорвав с себя толстые шкуры, подставила грудь мерцающему лунному свету. На лице ее застыл дикий оскал, воздетые кверху руки словно царапали ночное небо. Следом за ней сорвалась с места еще одна девушка, а затем и еще одна… Только Вьерна продолжала сидеть, положив руки на колени и устремив отрешенный взгляд к трем безразличным ко всему происходящему на земле горианским лунам.
Я тоже был больше занят планами собственного освобождения, нежели созерцанием сцены этого массового идиотизма. Снова и снова я пытался развязать или хотя бы немного ослабить жесткие ремни, стягивающие запястья, но все было напрасно.
Вдруг Мира с пронзительным криком сорвала с себя остатки шкур, прикрывавших тело, и вся окунулась в потоки холодного лунного света. Ее примеру последовали остальные девушки. Теперь на них оставались только тускло мерцающие золотые украшения. Сейчас уже ничто не отличало их, рычащих и кружащихся в дикой, неистовой пляске, от свирепых лесных хищниц, имя которых они себе присвоили.
Внезапно они застыли на месте, но лица и руки оставались все так же обращенными к небу.
И тут Вьерна, запрокинув голову назад, испустила душераздирающий дикий вой, напоминающий предсмертный вопль смертельно раненного зверя. Она медленно поднялась на ноги и, не спуская с меня горящего взгляда, сорвала с себя толстые шкуры.
При виде ее безупречного тела я почувствовал, как кровь быстрее побежала по жилам.
Теперь уже все девушки медленно повернулись ко мне. Они с трудом переводили дыхание, а глаза их пылали безумием.
Я лежал перед ними совершенно беспомощный. Внезапно они одновременно подняли с земли свои копья и, направив их на меня, стали медленно приближаться.
Вдруг одно из копий метнулось ко мне; на мгновение его наконечник застыл в каком-нибудь дюйме от моего тела и тут же отпрянул назад. Если бы владелец копья хотел лишить меня жизни, я, безусловно, был бы уже мертв.
Девушки медленно двинулись вокруг меня в невообразимом танце. Их движения были полны неистовства и дикой грации.
Я лежал в самом центре образованного ими круга. Не останавливаясь, они одна за другой поочередно испускали боевой клич и резко ударяли в меня копьем, останавливая его наконечник в дюйме от моего тела. Никто из них даже не ранил меня, хотя любой такой удар мог бы оказаться смертельным. Выпады девушек и имитируемые ими удары были столь быстрыми и неожиданными, что вскоре я чувствовал собственную беззащитность каждой клеточкой тела. Я был их добычей. Их жертвой.
Танец становился все более неистовым, все более диким, наконечники копий мелькали у меня перед глазами все чаще. И вдруг девушки по какой-то команде на мгновение замерли и тут же с истошным воплем одновременно направили свои копья прямо мне в сердце.
Я не смог удержаться от крика.
Ни одно из копий не коснулось меня. Девушки отбросили их в сторону и, опустившись рядом со мной на колени, разом принялись ласкать и целовать мое тело.
Я застонал от отчаяния. Долго сопротивляться я им не смогу.
Вьерна подняла голову и рассмеялась мне в лицо.
— Мы тебя изнасилуем, — сообщила она.
Я в который раз рванулся в жестких путах, но девушки, навалившись, прижали меня к земле. Я начал задыхаться, почувствовал чьи-то зубы на своем плече и отчаянным рывком отвернул лицо от впивающихся в меня губ.
Вдруг за спинами сгрудившихся надо мной женщин я заметил в темноте какое-то движение. Одна из девушек громко вскрикнула, и чьи-то руки оторвали ее от меня.
Девушки недоуменно оглянулись. Ошеломленные, они не успели даже опомниться, как оказавшиеся на поляне мужчины одну за другой быстро расшвыряли их в стороны и заломили им руки за спину.
Человека, державшего Вьерну, я узнал сразу.
— Приветствую тебя, — сказал Марленус из Ара.
10
МАРЛЕНУСУ ЕСТЬ О ЧЕМ ПОГОВОРИТЬ
Руки девушек связали за спиной.
Марленус передал Вьерну одному из своих людей, туго стянувшему веревкой ее запястья. Потом наклонился и охотничьим ножом перерезал кожаные ремни, которыми я был привязан к деревянному каркасу.
— Марленус! Марленус! — донесся до меня женский голос.
Одна из девушек со связанными за спиной руками бросилась вперед, но оказавшийся рядом коренастый мужчина удержал ее.
— Это я, Мира! — закричала девушка. — Мира!
Марленус обернулся.
— Отпустите ее, — приказал он державшему ее человеку.
Тот развязал девушке руки.
Она подняла с земли свои шкуры и надела их, перебросив через левое плечо.
— Предательница! — крикнула ей Вьерна, вырываясь из рук державшего ее мужчины. — Предательница!
Мира неспешно подошла к своей бывшей предводительнице и плюнула ей в лицо.
— Рабыня, — с брезгливым презрением процедила она сквозь зубы.
Вьерна тщетно пыталась вырваться, но державший ее мужчина оказался гораздо сильнее.
— Ты сможешь взять любой город, — заметил Марленус, — если сумеешь доставить свое золото за его стены.
Я сидел, растирая затекшие запястья и лодыжки.
— Спасибо, Марленус из Ара.
— Я буду главной в банде после Хуры, когда ее разбойницы займут эту часть леса, — с горящими от возбуждения глазами сообщила Мира своей бывшей соплеменнице.