Пуритане, стр. 97

Нелл протянула руку и закрыла дневник.

— Не стоит сегодня вспоминать о епископе Лоде. Это особый день, и я не хочу, чтобы он испортил его.

— Нравится тебе или нет, но, если бы не он, мы никогда бы не встретились.

— И все же сегодня мне не хочется о нем думать, — Нелл кивнула в сторону Библии, которая лежала рядом с дневником. — И это издание Библии я все равно не люблю. — Она сжала руку мужа и, наклонившись, нежно поцеловала его в щеку. — Нам пора.

Энди и Нелл Морган спустились с холма к старому дереву для собраний. В городе давно уже построили церковь, и службы здесь больше не проводились.

Там их ждала вся семья. Кристоферу, старшему сыну, было двадцать. Девятнадцатилетняя Люси стояла рядом со своим женихом, Вильямом Синклером, школьным учителем. За их спинами маячил шестнадцатилетний Роджер.

Энди стоял перед ними, — гордый, счастливый отец.

Под руководством Джона Элиота [109], бывшего пастора Роксбери, Кристофер занимался миссионерской деятельностью среди индейцев. Вместе со своим наставником он изучал индейские диалекты, помогая создавать группы «молящихся индейцев». Таких объединений насчитывалось уже тринадцать, и в них состояло около тысячи членов.

Люси была своенравной девушкой с твердыми убеждениями. Она любила мучеников, отверженных и изгоев. Ее откровенность и прямота не раз доставляли ей неприятности. Отцу нравился решительный характер дочери, хотя он и не всегда соглашался с ней.

Кто такой Роджер, было пока непонятно. Он грезил историями о первых поселенцах и временах освоения Дикого Запада. Энди не сомневался, что из мальчика вырастет настоящий искатель приключений.

— С сегодняшнего дня в нашей семье устанавливается традиция, — обратился Энди к своим близким на правах отца семейства, — которая будет соблюдаться из поколения в поколение, до Дня Господа нашего Иисуса Христа.

Он обвел глазами всех своих детей, взглянул в лицо каждому. У Кристофера были карие глаза, как у матери; Люси длинными, прямыми темно-каштановыми волосами напоминала Дженни, свою тетю, которую она никогда не видела. Неугомонный непоседа Роджер очень походил на юного Энди Моргана.

— Традиция, начало которой будет положено сегодня, состоит в передаче духовного наследия нашей семьи от старшего поколения к младшему. — Энди показал свою Библию. — Это символ нашего наследия, Библия, которую я привез из Англии. В ней, — Энди открыл книгу и извлек маленький предмет, — лежит кружевной крестик. Он напоминает о вкладе вашей матери в духовное наследие семьи.

Энди положил крестик на место и закрыл Библию.

— Получивший эту книгу будет нести двойную ответственность. Во-первых, он должен позаботиться о том, чтобы духовное наследие Морганов было передано следующему поколению; во-вторых, именно ему предстоит выбрать достойного преемника. Во время такого же семейного торжества он передаст ему эту Библию и этот крестик, чтобы его потомки оставались верны Господу и Его Слову.

Нелл нахмурилась, посмотрев на Роджера. Носком башмака он что-то чертил на земле, не слушая отца. Увидев недовольный взгляд матери, юноша вздохнул и оставил свое занятие.

— На первой странице, — Энди открыл книгу, — будет список тех, кому доверено хранить духовное наследие Морганов. Этот список открывается моим именем.

Он прочел вслух:

— «Энди Морган, 1630, Захария 4:6». Ниже я написал: «Кристофер Морган, 1654, Матфей 28:19».

Кристофер улыбнулся. Он был доволен, что отец выбрал именно этот стих.

— Строки Священного Писания, упомянутые рядом с моим именем, завещал мне мой духовный отец, ваш дедушка Кристофер Мэтьюз. Они стали девизом моей жизни. Как отец Кристофера, я выбрал для него стих из Евангелия от Матфея: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа».

Энди Морган с улыбкой протянул книгу старшему сыну.

— Как глава семьи, я с гордостью поручаю тебе нести ответственность за веру нашей семьи. Я буду молиться, чтобы Господь послал тебе сына и когда-нибудь ты смог передать ему эту Библию с подобным напутствием. Я буду молиться и о том, чтобы ты мог гордиться им так же, как я горжусь тобой.

Энди обнял сына, а Нелл поцеловала его в щеку.

— Перед Всевышним я обещаю сделать все, чтобы вы могли гордиться мной, — сказал Кристофер.

— Мы уже гордимся тобой, сынок.

Остаток дня Морганы и Вильям Синклер провели под деревом для собраний. Они вспоминали прошлое бостонской колонии и разные события из жизни семьи, многие из которых казались совершенно невероятными. Солнце было в зените, когда Энди Морган рассказал своим близким об истоках семейной веры.

— Эта история началась в Виндзорском замке во время правления Карла I, — медленно произнес он, — в тот день, когда я встретил епископа Лода. Именно с этого дня все в моей жизни пошло не так.

Послесловие

Ткань исторического романа представляет собой переплетение двух нитей: исторических фактов и фантазии автора. Используя одновременно и то и другое, писатель воссоздает картину прошлого. Читатель, который берет в руки литературу такого рода, часто задается вопросом о соотношении реальности и вымысла. Правильно определить эту пропорцию — одна из основных творческих задач, стоящих перед автором. Это послесловие для тех, кого интересует данная проблема.

Описание жизни и быта Англии XVII века по большей части основано на исторических исследованиях. Обращаясь к ним, я пытался воссоздать в романе материальные, эмоциональные и духовные реалии той эпохи. Это помогло мне наметить художественную канву произведения и определиться с выбором героев.

В основном конфликте романа задействованы исторические личности: епископ Вильям Лод, король Карл I и Джон Винтроп. Среди второстепенных персонажей также есть реально существовавшие лица. Это Джон Коттон, Роджер Вильямс, Фрэнсис Хиггинсон, Скелтон и губернатор Эндикотт. Члены семей Морганов, Мэтьюзов, Рамсденов и Элиот Веннер — персонажи вымышленные.

В основе сюжета — жизнь и приключения Энди Моргана. Его глазами мы видим властолюбивые устремления англиканской церкви и короля, пробуждение евангелической веры пуритан, пустоту и бессмысленность существования богатых сквайров и насыщенную духовную жизнь последователей Иисуса Христа, живущих в бедности и страдающих от гонений.

Исторические места, где разворачиваются события романа (Виндзорский замок, Лондон, Тауэр, Винчестер, Кембридж и поселение на берегу залива Массачусетс), описаны с привлечением разного рода документов, в том числе карт, планов и дневниковых записей.

Конфликт между епископом Лодом и пуританами — факт истории. Непоколебимая решимость Лода заставить пуритан подчиниться власти церкви, его всепоглощающая ненависть к пуританам, преследования и наказания пуританских священников и памфлетистов, требования обносить алтарь ограждением, носить традиционное облачение и не читать импровизированных проповедей действительно имели место.

Работая над образом епископа Лода, я обращался как к его собственным сочинениям и дневниковым записям, так и к мемуарам современников. К его реальному облику я добавил кое-что от себя, наделив героя чувством юмора и потребностью в наперснике. По воспоминаниям очевидцев, епископ Лод не обладал чувством юмора и не имел близких друзей. Он предпочитал мужское общество и презирал женщин — в частности, не позволял им появляться в своей лондонской резиденции. Дневник епископа свидетельствует о мучительной борьбе со склонностью к гомосексуализму, и этот мотив косвенно присутствует в романе. Епископ Лод стремился всецело подчинить государство англиканской церкви, недооценивая при этом силы оппозиции как в Англии, так и в Шотландии. Он закончил жизнь на эшафоте, где был обезглавлен по приговору суда.

Описание морского боя в 1588 году, приведшего к поражению «Непобедимой армады» и рассказ о сражении при Сан-Хуане основываются на исторических источниках. Джон Хокинс и сэр Фрэнсис Дрейк — личности исторические; суда «Миньон» и «Юдифь» существовали в действительности. Реальным фактом является и перестройка Хокинсом английских боевых кораблей. Участие в их перевооружении Амоса Моргана — художественный вымысел.