Тварь из Бездны, стр. 30

В этих приятных раздумьях Ральк прошагал оставшийся путь. Ропит, наверное, уже понял, что начальник не настроен слушать похвальбу, и попытался переключиться на Нирса, а потом и вовсе умолк. Так, в молчании, снова дошагали до Южных ворот, но перед порталом было пусто – стража укрылась от дождя в караулке, и только мытарь скучал под аркой, подняв воротник и нахлобучив шапку на самые уши… Из-под запахнутого плаща торчал угол толстенной мытной книги в засаленном кожаном переплете.

Потом свернули в ремесленные кварталы – там по-прежнему стучали молотки и топоры. Дождь или нет, а работать надо.

Покинув район мастерских, патруль свернул к центру – обход близился к концу. Через мост, украшенный свирепыми мордами неких мифических чудовищ, перешли в богатый район, обиталище купцов, ювелиров, землевладельцев – «приличного» люда. Здесь было и вовсе тихо, только дождь шептал свой нескончаемый рассказ…

Вот и кордегардия. Ральк сперва не обратил внимания на хмурое лицо караульного в дверях, но, когда стащил каску, отряхнул дождевую воду и прошел доложить в клетушку, где сидели писарь и сержант, с первого взгляда на похоронное выражение лица Эгильта понял – что-то случилось. Что-то очень плохое. Кроме сержанта с писарем в комнатенке было еще два стражника – и все глядели мрачно. Определенно, что-то произошло.

Глава 19

Ральк остановился на пороге, озираясь. С мокрой одежды капала дождевая вода. Четверо стражников в кабинетике писаря переглядывались и тоже молчали.

– Ну… – выдавил наконец из себя Ральк. – Я это… из обхода. Что-то случилось?

Эгильт оторвался от стены, которую подпирал при появлении десятника и, глядя в сторону, тихо произнес:

– Ральк, тебе придется со своими еще полсмены походить. На время график изменим, сейчас ты до вечернего колокола, а завтра в ночь. Твоих людей, которые у ворот, уже предупредили.

– Да что произошло-то?

– Ограбление. Крупное. Вернее, не так крупное, как… – сержант говорил медленно, выталкивая из себя сведения небольшими порциями. Похоже, он и сам был не вполне уверен в том, что излагал, – В порту. Сторожа убили. Свидетелей нет, улики ищут, но…

Ральк кивнул. Убийства в Верне случались нечасто, особенно – преднамеренные убийства. И уж тем более – сторожа при ограблении склада. В Верне были, разумеется, воры, случалось всякое… Но и сторожа, и грабители всегда как будто играли в одну общую игру – играли на разных сторонах, но вместе, по общим правилам. Нападение на сторожа могли устроить лишь в том случае, если его не удавалось каким-либо образом уломать, подкупить, напугать… Торкер, будучи вышибалой, потому и не оказал сопротивления Ральку, что был просто-напросто не готов к подобному обороту. Любое нападение на чужую собственность неизменно предварялось долгими переговорами, в ходе которых стороны, как правило, приходили к полюбовному соглашению – во всяком случае, если речь шла о собственности незаконной, хотя бы отчасти. Любой склад в порту являлся как раз такой собственностью. Ни один уважающий себя купец (из богатых, способных содержать собственный склад) не ограничивался законными операциями. Каждый занимался – хотя бы понемногу – контрабандой, спекуляциями и тому подобным. У каждого торговца было свое место в преступной иерархии, а также – свои связи в страже, и ничей склад не мог быть ограблен без предварительных переговоров. Тем более – убийство сторожа… Понятно, что сейчас стражники будут носом землю рыть, чтобы восстановить порядок… Верн гордится своим порядком, и стража – надежно его бережет!

– Прямо среди бела дня? – осведомился Ральк. Как десятник он уже имел право задавать вопросы. – И никто не заметил?

– Ну… – Эгильт замялся. – Ты же понимаешь – порт, суета, все орут, перегружают тюки и бочки… Если, скажем, бочка сорвется с трапа… или еще что… То есть там шум постоянно. Вот никто и не услышал. Или услышали, да внимания не обратили.

Один из сидящих под стеной стражников поднял голову – Ральк узнал сержанта Грейста. Грейст «опекал» северную, портовую часть Верна, а Эгильт следил в основном за южной. Это распределение обязанностей было негласным, но, как правило, соблюдалось. Так что случай в порту – забота Грейста.

– В двух словах, дело было так, – принялся объяснять Грейст. Кто-то взломал пол и пролез на склад. Там склады на сваях, в купеческой гавани – видел, наверное?.. Ну так подплыли, сломали доски, влезли на склад. А кто влез – непонятно, настил-то мощный, брусья сломаны толстенные. Как их сломали? Не подпилены, ничего… Одним ударом! Сторож снаружи был… Может, услышал, забеспокоился, а может, просто так… Словом зашел. Его по стене размазали, представляешь?

– Как это – размазали?

– Да так… – Грейст снова понурился, – схватили, да об стену, он и пикнуть не успел. Башку разнесло, мозги, кровь – по всему складу… Вместо ребер – крошево… Тот, кто брусья сломал, тот и… В общем, обычному человеку такое не под силу.

– И двум, и трем – тоже, – подал голос писарь. – Я тоже там был, видел. Не человеческих рук дело.

– Может, магия? – осторожно поинтересовался Ральк.

– Танцор там сейчас, следы ищет. Глядишь, чего-то скажет… Но кто это сотворил, знал, что делает. – Пояснил Эгильт. Тайник у купца на складе был, его вскрыли.

– Знал, да не все, – поправил Грейст. – Взял тайник, там серебро. Немного. Купец клянется, что как раз накануне почти все деньги выгреб. Товарами склад завален – ничего не тронуто, один только пакет пропал. Зачем было сторожа убивать? Зачем дно ломать? Если подплыли баркасом под склад, то могли бы и товаров вынести, сколько угодно. Там на сотни келатов… А пропал только один тюк – эльфийский шелк.

– Контрабанда?

Грейст пожал плечами. Эльфийский шелк – конечно, контрабанда.

– Купец сказал, что товар не оприходован. Если бы, говорит, сторожа не убили, так и не заикнулся бы о пропаже. И требует, уговор: ни в какие бумаги не заносить этот тюк, словно бы и не было его – так просто, нам сказал, чтобы убийц быстрей сыскать.

Ясно. Купец сделал неофициальное признание – сознался, что у него украли неоприходованный товар, контрабанду. Если шелк всплывет на черном рынке – тогда и на убийц можно будет выйти. Если других следов нет, то шелк станет важной зацепкой…

– А еще следы какие-то есть? Намеки?

– Никаких следов, – покачал головой Грейст. – Только на полу и стенах клочья ила, как будто морской зверь по дну ползал, илом обмотался, а после в склад влез. Сторож – тоже. На том, что осталось от куртки – клочья водорослей.

– В общем, – снова заговорил Эгильт. – Мы сейчас всех по следу пустим, шелк эльфийский искать, всю ночную смену. А ты уж со своими походи еще. Потом день отоспитесь и завтра – в ночь. Мы Грейсту должны помочь, убийцу он станет.

– Ладно, – кивнул Ральк и повернулся к выходу.

За стеной послышались шаги, дверь распахнулась, на пороге стоял Танцор.

Выглядел чародей паршиво, он и будучи спокойным, не мог стоять неподвижно, а сейчас, пребывая в возбужденном состоянии, передергивался с ног до головы. Потом, похоже, немного совладал с собой и прошел, припадая на левую ногу, внутрь. Ральку положено было уже идти, но хотелось послушать, что скажет маг.

– Ну, как? – спросил писарь. – Магия?

Чародей прошел через всю комнату, выдвинул из-под стола табурет и уселся, причем носки его туфель продолжали выбивать негромкую чечетку. Руки маг сцепил и зажал между коленей. Все молча ждали. Наконец Танцор изрек:

– Я не желаю участвовать в этом деле. Передай капитану, что он ничего мне не должен. Вот аванс – обратно.

На стол плюхнулся, коротко звякнув, мешочек.

– Мастер Редриг, ну вы хоть что-то скажете? Это магия, верно?

– Это чудовищная магия, примененная… не знаю, кем примененная!

Голос мага сорвался, перешел в визг, Ральк, глядевший на Танцора со спины, заметил крупную дрожь, сотрясавшую все тело колдуна.

– Помните Горека Дудочку? Он отправился в Ливду по приглашению графа ловить грабителей? Его привезли назад зарезанным… Урок нам всем… Но это… Я даже не берусь объяснить, что убило сторожа…