Секретный план Элис, стр. 16

Линда открыла дверь:

– А, Питер, привет! Ты ищешь Элис? Она только что…

Лицо Питера вытянулось.

– Вообще-то я… – затем он, видимо, что-то сообразил, потому что рассмеялся. – Понятно, это ты так шутишь. Ха-ха! Весело!

Но Линда почему-то не рассмеялась, вместо этого она включила свет в коридоре.

– Свет в порядке, все работает, – произнесла она.

– Хорошо, – неуверенно пробормотал Питер. – Рад слышать.

Затем повисла долгая пауза, было видно, что оба смущены и не знают, что делать. Питер стоял в дверном проеме, а Линда внутри, они озадаченно смотрели друг на друга. Мы с Элис стояли позади двери в гостиную, точно так же не зная, что предпринять.

Наконец, Линда заговорила:

– Э… не хотите ли войти?

Элис толкнула меня локтем в ребра:

– Видишь? Я говорила, что это сработает.

Питер, казалось, успокоился и довольный произнес:

– Конечно, почему нет, раз уж я пришел.

Мы с Элис отошли от двери, стараясь выглядеть естественно. Питер и Линда прошли в гостиную и сели. Линда бросила на меня взгляд, говорящий: «Что тут происходит?» Я отвернулась, притворившись, что не заметила.

Повисла новая неловкая пауза. Я посмотрела на Элис, но она, кажется, не обратила на меня никакого внимания, любуясь узором на каминной полке.

– Может быть, Питер чего-нибудь выпьет, – предложила я после того, как затянувшаяся пауза стала уже совсем неприличной. – В холодильнике есть апельсиновый сок.

– Хорошая идея, – подхватила Линда с облегчением. – Принеси нам, пожалуйста, по стакану.

Я старалась провести на кухне как можно больше времени, наливая сок очень медленно. Чтобы добавить кубики льда, потребовалось еще несколько минут, потому что я выкладывала их в стаканы один за другим. Когда я вернулась в гостиную, Питер и Линда сидели на диване, бросая странные взгляды на Элис, а затем и на меня.

Они почему-то принялись обсуждать сок, и их диалог имел следующее содержание:

– Очень хороший сок.

– Да, правда.

– Это моя любимая фирма.

– Я не очень люблю сок с мякотью фруктов, а вы?

– Я не против мякоти, если ее не слишком много.

И так далее, и все в таком духе. После того, как они обсудили сок с мякотью, Питер с Линдой коснулись темы туалетной бумаги, а именно, как ее стоит вешать – концом к стенке или концом наружу.

Я никогда не была на свидании, но если я однажды на него попаду, надеюсь, оно будет поинтереснее, чем это. (И уж конечно, мы не станем обсуждать туалетную бумагу!)

Посидев с ними еще немного, я поняла, что больше не вынесу, и ретировалась в кухню, ожидая, что Элис последует за мной.

Мне не пришлось ждать долго, Элис стояла за моей спиной уже секунд через пять.

– Они все еще обсуждают туалетную бумагу? – спросила я.

Элис покачала головой:

– Нет, перешли к более интересным темам.

– Каким, например?

– Они советуют друг другу, как избавляться от больших черных пятен плесени, которые обычно появляются на шторке в душе.

Я громко и неконтролируемо засмеялась:

– Очень романтично!

– Подожди, еще рано! – уверила меня Элис. – Вот увидишь!

Я скрестила на груди руки – мне почему-то резко расхотелось смеяться. Все это было одной большой глупостью.

– Чего конкретно мы ждем? – спросила я. – Как мы собираемся перейти от плесени в душе к романтическому свиданию? Линда сидит там и ждет, когда же, наконец, Питер пойдет домой и даст нам нормально поужинать, а Питер не может взять в толк, почему, если он приглашен на ужин, она сидит там, а едой даже и не пахнет!

Элис улыбнулась.

– Не паникуй, Мэг! Все получится само собой! Один из них рано или поздно расколется, спорим, что это будет мой отец. Он всегда такой голодный, что обязательно упомянет еду в разговоре. А Линда будет вежлива и пригласит его к столу, а затем они станут наслаждаться нашим великолепным ужином и так никогда и не узнают правду. Все очень просто, обещаю.

«Просто». Опять это ужасное слово. По-моему, должен быть какой-то закон, запрещающий использовать его в подобных случаях.

Глава восемнадцатая

Мы с Элис вернулись в гостиную и уселись вместе в одно кресло. Линда и Питер разговаривали о стоимости парковки в Лимерике, сравнивая ее со стоимостью в Дублине и Корке. Если они продолжат в том же духе, то мне это скоро наскучит, и я попросту усну. (А если мне немного повезет, то когда я проснусь, весь этот кошмарный вечер будет уже позади.)

Вскоре Питер забеспокоился. Он менял положение ног, ерзал на диване, трижды расшнуровывал и снова зашнуровывал ботинки и дважды снимал и надевал часы. Линда, по-видимому, тоже была не в своей тарелке, потому что крутила в пальцах стакан и время от времени проводила по его ободку, чем вызывала неприятный скрипящий звук.

Кроме апельсинового сока, туалетной бумаги, плесени на шторках в ванной и ценах за парковку во всех странах Европы, они обсудили погоду, теннис, обустройство сада и еще раз погоду. Наконец, Питер потянул носом воздух, как щенок, который пытается взять след. К счастью, из кухни доносился запах сосисок.

– Что-то очень вкусно пахнет, – произнес он.

– Это наш ужин, – отозвалась Линда. – Мэган и Элис готовили сегодня.

– Ням-ням, – весело воскликнул Питер. – Жду не дождусь. Я такой голодный, не поверите.

Линда странно посмотрела на него. Питер же снова улыбнулся ей.

– Я специально не ел с самого обеда, чтобы как следует проголодаться. Не говорите мне, пожалуйста, что там – пусть будет сюрприз!

Теперь Линда была по-настоящему озадачена. Она снова посмотрела на меня, словно говоря: «Что, в конце концов, происходит?» Линда живо напомнила мне мою маму, когда та была чем-то недовольна, поэтому я тут же спрыгнула с кресла и побежала на кухню, где бы она не могла меня видеть. Через секунду Элис примчалась за мной, и мы услышали голос Линды, доносящийся из гостиной:

– Питер, не хотели бы вы… я имею в виду… в смысле… не хотели бы вы остаться с нами поужинать?

«Да», которое произнес Питер, прозвучало как-то странно и тихо. Бедняга, наверное, был совсем обескуражен. Если несколько часов назад он был уже приглашен на ужин, то почему Линда снова его об этом спрашивает? В конце концов, он был отцом Элис вот уже двенадцать лет и прекрасно знал свою дочь, так что если он окончательно не потерял здравый смысл от всего происходящего, то очень скоро поинтересуется у нее, что происходит. Но Элис не дала мне поразмыслить над этим, потому что схватила меня за руку и дала пять так, что мою ладонь обожгла боль.

– Я же говорила! – прошептала она. – Они расколются! А теперь давай подавать ужин. Ты пойдешь и пригласишь их.

Когда я вернулась в гостиную, Линда сидела на диване, и могу сказать, что выражение ее лица мне не понравилось.

– Мне надо поговорить с тобой, Мэган!

– Конечно, – ответила я, стараясь не показывать, что напугана. – Может быть, позже, сейчас я немного занята.

– Нет, давай сейчас, – ответила она.

Я не знала, что придумать, поэтому решила притвориться, что не слышала ее последней фразы.

– Могу я проводить вас к столу?

Теперь Питер и Линда переглянулись так, что стало понятно, они догадались, что происходит нечто странное и подозрительное, возможно даже устроенное специально. Но как бы там ни было, вслух они ничего не сказали, а лишь встали и последовали за мной в столовую.

Я, конечно, понимала, что мы с Элис не планировали никакого преступления, но тем не менее у меня возникло такое чувство, что все, что мы делаем, очень и очень неправильно. Я хотела выглядеть уверенной, когда указывала Линде и Питеру на их места за столом, но рука так тряслась, что это несколько испортило эффект.

Когда они обнаружили, что стол накрыт на двоих, то, не сговариваясь, в один голос воскликнули:

– А почему же вы не едите, девочки?

Я ожидала подобного вопроса, поэтому попыталась как можно более уверенно ответить: