Пушкинский круг. Легенды и мифы, стр. 42
И тут в наше повествование буквально врывается небезызвестный граф Сен-Жермен, одна из самых загадочных личностей Франции XVIII века. Напомним коротко его биографию. Великосветский авантюрист, мистик, изобретатель жизненного элексира и философского камня, граф Сен-Жермен по некоторым предположениям был португальцем и носил подлинное, как он сам утверждал, имя Йозеф Ракоци, принц Трансильванский. В то же время в разные годы охотно выдавал себя то за графа Цароша, то за маркиза Монфера, то за графа Белламор, графа Салтыкоф и многих других.
Существует множество биографий Сен-Жермена, каждая по невероятности превосходит другую. Согласно некоторым из них, он жил в XVI веке, во времена французского короля Франциска I. Согласно другим, более поздним, работал с известной русской писательницей Еленой Блаватской, она, кстати, родилась только за три года до описываемых нами событий, в 1831 году. Сам Сен-Жермен утверждал, что ему две тысячи лет, и рассказывал подробности свадьбы в Кане Галилейской, где он чуть ли не давал советы самому Иисусу Христу.
Умер граф Сен-Жермен будто бы в Лондоне, куда сбежал после французской революции 1783 года. По одним источникам, он прожил 75 лет, по другим — 88, по третьим — 93. Но даже через 30 лет после его смерти «находились люди, которые клялись, что только что видели Сен-Жермена и разговаривали с ним».
Граф Сен-Жермен оставил более или менее заметный след в петербургском фольклоре. По одной из легенд, накануне так называемой «революции 1762 года» под именем графа Салтыкоф он тайно приезжал в Россию, сошелся с заговорщиками и «оказал им какую-то помощь» в деле свержения императора Петра III и восшествия на престол Екатерины II.
По одной из легенд, граф Сен-Жермен имел непосредственное отношение к сюжету повести Пушкина «Пиковая дама». Согласно легенде, внук Натальи Петровны Голицыной, начисто проигравшийся в карты, в отчаянье бросился к бабке с мольбой о помощи. Голицына в то время находилась в Париже. Она обратилась за советом к своему французскому другу графу Сен-Жермену. Граф живо откликнулся на просьбу о помощи и сообщил Наталье Петровне тайну трех карт — тройки, семерки и туза. Если верить фольклору, ее внук тут же отыгрался.
Вскоре вся эта авантюрная история дошла до Петербурга и, конечно, стала известна Пушкину, тот ею своевременно и удачно воспользовался. Он сам об этом намекает в первой главе «Пиковой дамы». Помните, как Томский рассказывает о своей бабушке, «Московской Венере», которая «лет шестьдесят тому назад ездила в Париж и была там в большой моде»? Правда, по Пушкину, старуха сама отыгралась в карты, никому не выдав сообщенной ей Сен-Жерменом тайны трех карт. Но ведь это художественное произведение, и автор волен изменить сюжет услышанной им истории. Напомним читателям, что во второй главе повести Пушкин уже от собственного, то есть авторского лица сообщает о том, что это был всего лишь «анекдот (выделено нами — Н. С.) о трех картах», который «сильно подействовал на его (Германна — Н. С.) воображение».
Впрочем, по другой версии, Пушкину при работе над «Пиковой дамой» не требовалось нужды так далеко обращать свой авторский взор. У него была своя, собственная, личная биографическая легенда о появлении замысла повести. И если даже предположить, что эта легенда никакого фактического подтверждения не имела, то есть возникла на пустом месте, то исключить ее из жизни поэта все равно невозможно, потому что об этом с утра до вечера злословили в кругах многочисленных московских и петербургских Голицыных. Легенда дожила до наших дней и бережно хранится в семейных рассказах современных потомков старинного рода.
Согласно этой легенде, Пушкина однажды пригласили погостить в доме Натальи Петровны. В течение нескольких дней он жил у княгини и, обладая горячим африканским темпераментом, не мог отказать себе в удовольствии поволочиться за всеми юными обитательницами гостеприимного дома. Некоторое время княгиня пыталась закрывать глаза на бестактные выходки молодого повесы, но наконец не вытерпела и, возмущенная бесцеремонным и вызывающим поведением гостя, с позором выгнала его из дома. Затаив обиду, Пушкин будто бы поклялся когда-нибудь отомстить злобной старухе и якобы только ради этого придумал всю повесть.
Трудно сказать, удалась ли «страшная месть». Княгине в ее более чем преклонном возрасте было, видимо, все это глубоко безразлично. Однако навеки прославить Наталью Петровну Пушкин сумел. В год написания повести Голицыной исполнилось 94 года. Скончалась она в возрасте 97 лет в декабре 1837 года, ненадолго пережив обессмертившего ее поэта. А дом № 10 по Малой Морской улице, где она проживала, в истории города навсегда остался «Домом Пиковой Дамы».
Справедливости ради надо сказать, что в Петербурге широко известны два дома, которые городской фольклор традиционно связывает с героиней известной повести А. С. Пушкина. Второй, претендующий на звание «Дома Пиковой Дамы», находится на Литейном проспекте, № 42. Это известный особняк Зинаиды Юсуповой. Согласно некоторым легендам, именно княгиня Юсупова, прозванная в молодости за необыкновенную красоту «Московской Венерой», в старости стала прообразом героини пушкинской повести. Неисправимые фантазеры даже уверяют, что если долго и внимательно всматриваться в окна второго, господского этажа особняка на Литейном, то можно разглядеть на фоне старинных оконных переплетов стройную старуху, она непременно встретится с вами взглядом, а тем, кто не поверит в ее существование, погрозит костлявым пальцем. И верили. Во всяком случае, петербургскому поэту Николаю Агнивцеву, автору «Блистательного Санкт-Петербурга», в эмиграции грезилось:
В то же время известно, что особняк княгини Зинаиды Ивановны Юсуповой, урожденной Сумароковой-Эльстон на Литейном проспекте построен архитектором Л. Л. Бонштедтом только в 1858 году, более чем через 20 лет после смерти Пушкина. Княгиня бульшую часть жизни провела за границей, и особняк чаще всего пустовал. В 1908 году его помещения арендовал известный театр сатиры и пародии «Кривое зеркало». В годы Первой мировой войны в здании разместился военный госпиталь, затем, в 1930-х годах, здесь находился Дом политпросвещения, на базе которого в 1949 году открыли Центральный лекторий общества «Знание», его лекции и концерты пользовались в Ленинграде успехом.
«Русалка»
Любопытно, что фольклор, коим Пушкин широко пользовался как богатым источником, щедро питавшим его творческую фантазию, вполне мог оказаться и бумерангом. Впрочем, это общий закон литературы и ее взаимоотношений с читателями. Закоренелая читательская привычка ставить знак равенства между автором произведения и его героем, отождествлять их, в многовековой истории культуры оказала дурную услугу не одному писателю. Исключением не был и Пушкин. В 1832 году поэт написал народную драму «Русалка». Мысль о сюжете «Русалки» подал Пушкину услышанный им рассказ о трагической судьбе дочери мельника из родового поместья Вульфов. По преданию, она влюбилась в одного барского камердинера. Он соблазнил ее и не то уехал вместе со своим барином, не то за какую-то провинность отдан в солдаты. Девушка осталась беременной и с отчаянья утопилась в омуте мельничной плотины. Местные жители любили показывать этот, поросший лесом, водоем. Любителям живописи он хорошо известен. Его изобразил художник Левитан на своей знаменитой картине «У омута».
По Пушкину, трагический сюжет «Русалки» разворачивается на берегу Днепра, где, кстати, поэт был только проездом, по дороге в Бессарабию, в свою первую южную ссылку. Правда, во время двухдневного пребывания в Киеве успел искупаться в Днепре, но простудился и покинул берега Днепра больным. В совокупной же памяти обитателей родовых имений Пушкиных и Вульфов, что находились вблизи друг от друга, драма несчастной дочери старого мельника легко ассоциировалась с воспоминаниями о горячем африканском темпераменте поэта и его амурных приключениях на берегах Сороти. Да и сам Пушкин, что называется, проговаривается. Вспомните начало заключительного монолога драмы, вложенного в уста Князя: