Сказка про царевича Дмитрия и кота Тимошу, стр. 4
От всех её устерегу.
– Меня замучили сомненья —
Какое выбрать направленье?
– К лесам Зареченским ступай,
Слыхала я – там ведьмин край.
Я кот учёный и прозываюсь Тимофей
Царевич, поклонившись низко,
Пустился в путь, тот был не близкий,
Но до Зареченских лесов
Добрался он, в конце концов.
И всё-таки душа болела,
Ведь это даже не полдела.
Сумел до леса он дойти —
Сумеет ли Ягу найти?
Три дня по лесу он скитался,
В чащобу самую забрался,
Но так и не напал на след,
Как будто ведьм здесь вовсе нет.
Где носит их? В какие страны
Умчались? Вышел на поляну,
Устав по лесу колесить,
Решил он там перекусить.
Присел, достал свои припасы,
Отрезал ломоть хлеба, мяса
(С утра не брал ни крошки в рот) —
Вдруг из кустов выходит кот,
Оголодал, должно быть, сильно,
Мурлычет и глядит умильно.
– Что делаешь ты тут, в глуши?
Что ж, угощаю от души:
Есть у меня немного дичи,
Ты с ней управишься отлично.
Кот церемониться не стал
И всё до крошки подобрал,
Потом старательно умылся,
Но уходить не торопился.
– Сядь ближе, я не укушу,
Давай за ушком почешу.
Откуда ты, бродяга чёрный?
А тот в ответ:
– Я кот учёный
И прозываюсь Тимофей.
Давно не видел я людей
И так по ним истосковался,
Что ты родным мне показался.
Спасибо, накормил кота,
Нам всем по сердцу доброта.
– Вот, диво! Речи ты обучен,
Вдвоём с тобой не будет скучно.
Где ж научился ты?
А тот:
– Я не простой, я бабкин кот!
Меня колдунья утащила,
Она потом и научила.
Дала Яга мне что-то съесть
И сразу чёрной стала шерсть,
Ведь не таков я от природы,
Цвет шёрстки серый, благородный.
– Прости, понять я не могу,
Чем чёрный цвет прельстил Ягу?
– Для колдовства кот нужен чёрный,
Избушки страж, в ночи – дозорный.
Я долго у старухи жил
И поневоле ей служил.
Дней пять назад поутру рано
Польстился на её сметану,
А после задремал в углу.
Яга схватилась за метлу
И ну меня дубасить палкой:
Сметаны, видите ли, жалко.
Была в избе открыта дверь,
Сбежал. Бездомный я теперь.
– Не надо, не грусти, Тимоша,
Послушай, я тебя не брошу.
На радость или на беду
Пойдёшь со мной?
– С тобой? Пойду!
Нам, чтобы выйти на дорогу,
Идти на север надо строго.
Пошли?
– Уйти я не могу,
Мне надо разыскать Ягу.
Беда с невестой приключилась,
Она в русалку превратилась,
Заклятие тому виной,
Страдает из-за ведьмы злой.
Уж не твоя ли это бабка?
Под самым носом бородавка,
Лицо в морщинах, что сморчок,
А нос по форме – как крючок.
– Боюсь, нам это не поможет —
Все ведьмы старые похожи.
Я видел двух её подруг,
В лицо их различишь не вдруг.
– На тыльной стороне ладони, —
Я так свою невесту понял, —
У той старухи жуткий шрам,
Большой клок кожи содран там.
Ведь сам я не встречался с нею.
– Теперь помочь тебе сумею,
Шрам у старухи, точно, есть,
За чёрный цвет – кошачья месть.
Я обозлился на старуху
И с воем ей вцепился в руку,
Грыз и царапался, как рысь,
А ведьма мне кричала «брысь»,
Рукой свободной колотила.
– Нашлась Яга! Хвала светилу!
Идём скорей туда.
И вот
Его привёл к избушке кот.
Как снять заклятье мне расскажешь
– Войдём? Хозяйки нету дома.
Вошли.
– Тебе здесь всё знакомо?
– Я знаю каждый уголок.
– Мне нужен кружевной платок.
Мы отыскать его могли бы?
– Конечно, весь пропах он рыбой…
Я чую, здесь он, в сундуке.
– Жаль только, нет ключа в замке.
– Взгляни под третьей половицей,
Он у старухи там хранится.
Нашёлся ключ, открыт замок,
А вот и кружевной платок.
– Смотри, платочек точно – Настин.
– Спали, ведь он принёс несчастье.
– Нет, нет, его я сберегу,
Мне надо расспросить Ягу,
Как снять заклятье.
– Ведь не скажет.
– В чём сила ведьмы – знать мне важно.
– Да сила-то невелика,
А та, что есть, – от пустяка,
От склянки, что висит на шее.
Яга не расстаётся с нею.
– А как проведал ты о том?
– Ну, ты ведь говоришь с котом?
А с кем поговорить старухе?
Одна в лесу, всегда не в духе…
Не замуж же – в её лета!
Решила завести кота
И наделила даром речи,
Едва меня не изувечив.
Ведь я от зелья чуть не сдох,
Неделю пить и есть не мог.
А было так: в лесу старушка
На эту набрела избушку.
Изба пуста, хозяев нет,
Да уж не день, а много лет.
Покрыто всё слоями пыли.
В углу сундук, в нём книги были:
Она одну-другую хвать,
Да зря, ни слова не понять.
Флакон с цепочкой углядела —
Вмиг в голове всё просветлело,
Едва накинула на шею,
С тех пор та склянка вместе с нею.
Старухе любопытно стало,
До дыр все книги зачитала.
Зубрит, зубрит… А толку что?
Не голова, а решето.
Но кое в чём поднаторела
И вскорости взялась за дело,
Освоив заговор, другой.
Вот так и сделалась Ягой.
– Ты гибели её не хочешь.
Напрасно ты, дружок, хлопочешь,
Я грех на душу не приму,
Мне смерть старухи ни к чему
Но колдовские причиндалы,
Которых у неё немало,
Намерен я отправить в печь,
И ты мне в этом не перечь.
– Да что ты! Я, клянусь усами,
Об этом сам мечтал часами.
Извёл бы всё на угольки,
Жаль только – лапы коротки.
Царевич принялся за дело,
В печурке пламя загудело,
Из сундука весь ведьмин хлам
Уже вовсю пылает там.
Вдруг крик… Старуха на пороге.
Кот пулей кинулся ей в ноги,
Вцепился лапами в подол
И юбкой ноги ей заплёл,
Та рухнула. Цепочка с шеи
Скользнула, склянка вслед за нею.