Граница горных вил, стр. 110
— Тут нет медведей, — буркнул Дени. — А где Рён?
— Кто-кто? — переспросил Андре (ему рассказывали про Рён, но как-то вскользь).
— Ее здесь не было, — сказала Санька.
— А кто же вас провел через Порог?
— Я, — сказала Санька. — Это случайно получилось. То есть нечаянно…
Дени посмотрел не нее ошалело, не нашел подходящих слов и заговорил о другом:
— Иван передал, что Рён пошла вас встречать. Я-то просто иду домой оттуда (он махнул рукой на запад).
— И как же она нас найдет? — спросила Санька. — Надо вернуться на тропу?
— Не знаю. Рён не любит спускаться вниз. А сверху нас не увидишь. Вопрос в том, где она все же решит спуститься. Ладно, придумаем что-нибудь. Сейчас надо есть, а то завтрак остынет. (Дени, не прерывая разговора, ловко поснимал каны.) Я варил на четверых.
Вот уж о чем не стоило беспокоиться. Дени справился бы и с завтраком на десятерых. Видно, он давно экономил продукты и теперь даже выглядел старше и аскетичней, чем ему свойственно. По крайней мере, летом, когда Санька видела его в последний раз, не было ни ввалившихся щек, ни резко выступавших скул. Андре еще не встречал Дени после своего возвращения — тот бродил вдоль какой-то дальней границы, — но тоже насторожился, глядя, как Дени машинально орудовал ложкой, не замечая ни каши, ни других деталей и нюансов.
— Что тебя так тревожит? — спросил Андре. — Мы здесь со вчерашнего вечера. Вряд ли мы с Рён разминулись на тропе. Неужели она пошла бы ночью в туман?
— Ах да, внизу туман, — Дени нахмурился. — Как же вы шли?
— Медленно и спотыкаясь, — отозвалась Санька.
— В туман Рён не пойдет. Знаете что? Вы собирайте лагерь, а я сбегаю вниз, взгляну. А там решим, что делать дальше.
Туман за ночь поднялся выше, залил весь лес, и Дени вернулся очень скоро, оставив для Рён на земле знак: пакетик с запиской, прижатый камнем.
— Значит, сделаем так, — распорядился он, выгребая банки сначала из Санькиного рюкзака, потом частично из рюкзака Андре и перекладывая их к себе.
— Куда? — пытался протестовать Андре.
— Сюда. У меня припасы еще вчера кончились. Нет, я бы, конечно, не пропал, но мне было бы очень грустно, если бы я вас не встретил. Винтовка при мне, но не люблю я охотиться. Точнее, не могу. А так я буду ощущать вес еды и радоваться сердцем. Так вот, я пойду нижней тропой, а вы — верхней: там тумана нет. Сейчас нарисую вам примерную дорогу. Вот здесь, меж двух скальных выступов, мы встретимся. Если придете раньше меня, разводите костер, грейте воду. Не заблудитесь?
Глава 6
ДОМ
С картой Дени заблудиться было трудно. Он действительно наизусть знал границу на много дней пути. К обеденной стоянке вышли без приключений, почти одновременно: Дени чуть раньше (ему и туман не мешал), Санька и Андре чуть позже. Рён им не встретилась ни наверху, ни на нижней тропе, и обед грозил не доставить Дени должной радости. Причина его беспокойства была уже очевидна, и Санька с Андре, не сговариваясь, стали расспрашивать его об экспедициях, опасностях и диковинах — обо всем, что можно вытянуть из опытного следопыта и чем можно отвлечь его от внутренней тревоги. Дени немного успокоился и, привалясь к большому валуну, пустился в рассказы о своем последнем путешествии вдоль западной границы. Я много раз слушал повести Мартина и Дени и всегда впадал в недоумение, когда они пытались объяснить, как сочетаются граница Круга и граница всей нашей страны. Круг всегда остается в центре, а внешняя граница тем не менее всегда где-то недалеко от Порога. Андре и Санька слушали, завороженно глядя на кисти его рук — правильной лепки, сильные и крупные: Дени пытался объяснить им эту головоломку буквально на пальцах. Иногда замолкал, задумывался и рассеянно, почти машинально пересвистывался с какой-то птицей, которая сидела на ближайшем дереве и, казалось, слушала их разговор. Дени и раньше звали птицеловом, а в своих странствиях он, видно, совсем сроднился с миром птиц. И все они, занятые разговором, прозевали появление Рён. Она спустилась к ним то ли на дым костра, то ли на звук голосов, а может, на какой-то еще знак — почти сбежала по тропинке размашистым, уверенным шагом: зеленый плащ гордо развевался за ее плечами, брови были сурово сдвинуты, и начала Рён с выговора:
— Чего вы раскричались на весь Круг?
— А это мы тебя зовем обедать, — ответил Дени, берясь за половник (он всегда носил его с собой из особого пижонства). — У тебя миска есть? Давай ее сюда.
Рён величественным жестом подставила свою миску к канам с едой.
— Хорошо, — сказал Андре после того, как был представлен Рён, — теперь все в сборе, наверно, можно успокоиться. Нам далеко еще идти?
— Смотря куда мы пойдем, — сказал Дени задумчиво.
— Во-первых, мы пойдем на другую сторону Круга, — решительно вмешалась Рён. — Здесь лучше не болтаться зря. Где ты их встретил?
— У того рябинового водопадика… знаешь, где тропа идет почти вдоль Порога?
— То есть ты их туда привел?
— То есть я их там встретил. Порог они прошли сами.
— Санька меня провела, — кивнул Андре.
Рён посмотрела на Саньку и грустно покачала головой:
— Да, в самом деле. Как же этого никто не видел? Большой мир мог задушить тебя насмерть. Ты больше с ним не связывайся.
— Все обошлось, — сказала Санька. — Так куда мы теперь пойдем?
Дени поворошил костер и сказал, ни к кому не обращаясь:
— Бет ведь умеет делать коридоры, где захочет, — там, ниже Порога?
— Я тоже умею, — тут же отозвалась Рён. — И Саня сумеет, если попробует.
— Ну вот. Это я к тому, что нам отсюда до твоего дома еще неделю топать. А ребята сильно вымотались. Может быть, спустимся, проложим коридор? Бет говорила, что внутри него безопасно.
Рён посмотрела на него, сдвинув темные брови над темными глазами. Разрез глаз у нее был удивительный — удлиненный, но не раскосый. И будто серебристые белки.
— Может быть, — наконец ответила она. — Но только не до моего дома — там уж больно выход нехороший, что бы мне ни говорили, — а до другого. Он от меня примерно в дне пути — давно пустующий надежный славный дом. У нас никто не помнит, чтобы в нем жили. Я иногда там останавливалась на ночлег. Он любит, когда к нему заходят. И надо скорее идти, а то сейчас рано темнеет.
Рён не позволила им рассиживаться у костра: заставила быстро собраться и идти за нею чуть ли не бегом. Сначала вниз, через Порог, потом коридором по нижней тропе. Внутри него дорога, как всегда, заняла около часа, но вышли они уже совсем в других местах, да и погода изменилась. Поднялся ветер, нагнал низких туч, стал подвывать холодным тонким голосом. Рён забеспокоилась:
— Так может и снег повалить.
— Вряд ли сразу навалит очень много, — стал успокаивать ее Андре.
— А нам и мало ни к чему. На снегу все следы бросаются в глаза. Не нужен он нам. Пойдемте скорей.
Уже в сумерках, бредя почти вплотную к скальному монолиту Круга, они добрались до заброшенного дома. Сверху и вправду начинала сыпаться снежная крупа. Вход в дом был наполовину закрыт разросшимся кустом шиповника. Рён подвела Саньку к скале, положила ее руку на гладкую, как стесанную площадку.
— Вот, запомни, это замок. Скажи ему, чтобы открылся. Он должен послушаться.
И дом послушался. Скала открылась — сначала в маленькие «сени», потом — внутрь большого зала.
— А теперь закрой его, — сказала Рён, поежившись. — Не люблю, когда дом открыт на внешнюю сторону.
Рён из-за Санькиного плеча тревожно бросила последний взгляд в начавшуюся метель — да что в ней увидишь?
— Хорошо, — сказала Рён. — Теперь следы быстро заметет, и к утру мы для всех словно исчезнем. А дом нас не выдаст.
— Кому?
— Не знаю. Но с тех пор как этот… герой собрался умирать у моего порога, я жду беды со всех сторон.
Дени прошел мимо них и бросил на ходу:
— И как ты ее ждешь?
— Каждое утро поднимаюсь на корону Круга и смотрю в бинокль на все четыре стороны. Не влип ли рядом кто-нибудь еще в большие неприятности?