Рейдер, стр. 35
Петр Петрович зарделся: это была высшая оценка, о какой он мог только мечтать.
– А к чему вы этим… интересуетесь, Марк Минаевич?
– А я давно присматриваю тихое местечко, чтобы устроить дом отдыха для работников «Вольты», – без экивоков ответил олигарх. – Торг уместен.
Спирский взмок. Фактически Фрид сказал, что за деньгами не постоит.
– Это… стоит… обсудить.
– Когда будут готовы все необходимые документы? – жестко насел Фрид. – Вы же понимаете, что меня устраивает только «чистая» сделка…
Петр Петрович стушевался. О чистой продаже пока не было и речи. Да, в Усть-Пинск Павлов попасть до вторника, а то и до среды не успевал, но иска налоговой к НИИ, если Заказчик прав, было не избежать.
– Думаю, ко вторнику, – слукавил Спирский; сам он прекрасно понимал, что задавить иск налоговой раньше среды не удастся.
– Вот и прекрасненько, – хохотнул олигарх. – Жду вашего звоночка.
В трубке раздались гудки, а Петр Петрович так и сидел, уставившись в пространство перед собой.
Интерес Фрида к тригорской недвижимости был понятен. Как раз на днях Марку пришлось расстаться со столь неудачно приватизированной дачей в подмосковном поселке «Сосновка» из-за того, что бывший премьер-министр, отписавший за день до своей отставки этот комплекс Фриду и нагревший на этом приличные деньги, вдруг возомнил себя «избранником и преемником» одновременно и ударился в политику.
Естественно, в Кремле его амбиции оценили по достоинству и поощрили почетным уголовным делом, которое приняла к расследованию Генеральная прокуратура. Естественно, Фрид попал… что называется, «под раздачу» и во избежание дальнейших осложнений сдал участок и постройки государству. Сегодняшнее стремление Фрида, с одной стороны, все же приобрести какую-то загородную резиденцию, а с другой – сделать это по возможности подальше от Москвы было понятно.
«Надо же, как все непросто!» – вскочил и заходил по комнате Петр Петрович.
Формально у него было четыре варианта реализации пансионата. Первый – передать его Заказчику по ранее обещанной схеме, второй – продать на свободном рынке скупки захваченных рейдерами активов, третий – поторговаться с Фридом и продать пансионат за максимально возможную цену и четвертый – оставить актив в собственности или продать, дождавшись хороших конъюнктурных условий.
Конечно, соблюсти договор с Заказчиком рейда на НИИ было надежнее всего… хотя… что может быть надежнее тех денег, которые мог заплатить Марк Минаевич Фрид?
За окном протяжно завыла парочка весенних котов. Спирский очнулся и тут же набрал номер Колесова:
– Что у тебя со спецчастью, Сергей Михайлович? Особиста выкурил?
– Пока нет, Петр Петрович, – убито признался Колесов.
– Ты еще помнишь, что мне обещал? – ядовито поинтересовался Спирский. – Что в понедельник спецчасть будет пустой. Было такое?
– Было.
– Ну, так работай, так тебя перетак! – заорал Петр Петрович. – Меня уже покупатели задолбали! А ты… тоже мне «боевой офицер»!
Колесов разъяренно засопел, но Спирский не собирался цацкаться с его самолюбием – особенно в такой ситуации.
– До понедельника осталось, – он глянул на часы – 20.30, – три с половиной часа, и лучше бы тебе поторопиться. Иначе ты у меня вообще… шиш чего получишь.
Шамиль вернулся в машину совершенно разъяренным.
– Вот тупые! Как об стенку горохом!
И тут подал голос водитель Марсель:
– Здесь на Усть-Пинск мимо карьера дорога есть, Шамиль Ренатович… горно-комбинатская. Ее круглые сутки чистят.
– А какого ты… – взвился Шамиль, – молчал?!
– Машина больно хорошая… – вздохнул водитель. – Жалко мне ее… по щебенке.
Шамиль осекся, некоторое время вздыхал, а потом горестно стукнул кулаком по колену.
– Придется ехать.
«Неужели успею?!» – загорелась в груди Артема надежда.
– Героическая ты личность, Шамиль, – толкнул он плечом друга, – такую машину и – по щебенке…
– Да ну тебя… – болезненно шмыгнул носом друг, но глянул на Павлова, рассмеялся и махнул рукой: – Ладно, вперед, Марсель! И этим… сзади помигай, пусть не спят.
Собственно, Петр Спирский, сколько себя помнил, только и делал, что работал. Порой ситуация складывалась настолько напряженная, что ему едва хватало сил на свои духовные запросы, а они были – и нешуточные.
Петра Петровича настолько волновала рыцарская история, что он захотел реализовать ее наяву, создав первый в истории России настоящий рыцарский замок, турнирную площадку, арену для сражений, конюшни, кузнечные цеха и мастерские. В таком интерьере можно было снимать фильмы по мотивам романов Сенкевича и Вальтера Скотта, игры и даже научно-популярные фильмы! И более всего он жаждал исторической реабилитации Рыцаря Круглого Стола сэра Лорда Мордреда. Именно его Спирский считал истинным героем «Легенды об Артуре».
Однажды ему даже удалось купить древний трактат, повествующий о реальных событиях того времени! Поначалу, засомневавшись в его подлинности, Петр Петрович отправил его в исторический музей, главному спецу по рукописям Семену Постникову, и тот пришел в неописуемый восторг. Рукопись уверенно датировалась периодом Круглого Стола и короля Артура. А потом его нашел – другого слова Петр Петрович подобрать бы не сумел, – его нашел меч самого сэра Мордреда.
Меч предложил – через Мака – «случайно» увидевший рыцарский сайт шотландский антиквар, некий О'Коннор. Петр заинтересовался, и его агент, коим выступил Постников, съездил в Бирмингем, изучил предоставленный образец и твердо заявил, что подтверждает подлинность находки. В итоге вместе с пересылкой и растаможкой «игрушечный рыцарский меч для карнавала» обошелся Пете в 10 тысяч фунтов стерлингов. Учитывая, что речь идет об оружии, победившем легендарный Эскалибур и ранившем самого Артура, это были смешные деньги.
Меч и впрямь оказался потрясающим. По всей плоскости лезвия шла изящная витиеватая надпись – заклинание о помощи и покровительстве обладателю меча самой Феи Морганы. Зная, что сэр Мордред был ее сыном – по одним источникам и любимым племянником – по другим, можно было утверждать: меч тот самый.
А потом нашелся и явный аргумент, от которого кожа Спирского покрылась мурашками, а старый детский шрам зачесался. На рукояти было обнаружено стилизованное изображение копья и обвившей его змеи.
Выстрел
Подполковник в отставке, кавалер трех орденов Александр Михайлович Пахомов еще раз окинул взглядом свое «укрытие» и удовлетворенно хмыкнул. Документы были переподшиты в одному ему известном порядке.
– Без меня за год не разобраться…
И все-таки сдавать позиции вот так, без боя, он не привык.
– Щенки…
Пахомов поднял бутыль со спиртом, встряхнул, долго, с минуту наверное, держал ее в руке и… все-таки поставил на место.
«Галюха меня уже заждалась…»
Жене было не привыкать: она ждала его из каждой командировки и никогда не была уверена, что муж вернется. И все-таки…
Пахомов досадливо крякнул и высветил на телефоне часы. С того мгновения, когда он завершил разговор с Артемом, прошло ровно пятнадцать минут. Уже шестнадцать.
– Эх!
Пахомов сунул тяжелый ключ в массивную стальную дверь, три раза повернул, изо всех сил толкнул дверь и двинул широкой ладонью в лицо кинувшегося на него «клеща».
– Все, салаги, хорош! Кончилось…
И тут же прогремел выстрел.
Пахомов удивился, поймал взглядом перекошенное, белое лицо Колесова, глянул на толчками растущее алое пятно на груди, сделал два шага назад и медленно-медленно осел вдоль заполненного картонными папками стеллажа.
– Придурок…
Майор МВД в отставке Сергей Михайлович Колесов растерянно посмотрел на пистолет. Ничего подобного с ним еще не случалось – никогда. Но Спирский, сволочь, довел-таки его до белого каления…
– Вы что наделали? – подал голос молоденький «клещ».