Мы поем глухим, стр. 13
— Если барон так холоден, не грех его обманывать! — горячо сказала мадемуазель Гаспар. — Главное, держать все в тайне.
— Ты нам поможешь? — просительно сказала Дельфина. — Я для того все тебе и рассказала, чтобы ты заезжала к моему князю, когда я этого сделать не могу. Передавала бы ему деньги и записочки от меня.
Глаза у Атенаис жадно сверкнули. Она сразу поняла цену одной такой записочки. Да попади она в руки к барону Редлиху — Дельфине конец!
— Скажи, душка Эрвин уже переписал на тебя особняк, в котором ты живешь? — как можно безразличней спросила мадемуазель Гаспар.
— Нет, я его об этом не просила.
— Ну а рента? Обеспечил он тебе ренту? Может быть, он купил тебе поместье?
— Разве я так стара и так дурна, что мне надо думать о будущем? — беззаботно улыбнулась Дельфина.
— Ты права, моя крошка. Ни к чему думать о том, что будет завтра. Не беспокойся: мне ты можешь доверять. Уж я о вас, голубки, позабочусь.
Когда Дельфина уехала, толстуха Гаспар достала припрятанную для торжественного случая бутылочку отличного вина и налила себе полный бокал. Она пила за удачу. А удача ей, кажется, улыбнулась. Дельфина — на грани разрыва с бароном Редлихом. Атенаис никогда не ревновала к красоте своей юной подруги, не завидовала роскоши, в которой та жила, хотя очень любила деньги. Пожалуй, Атенаис любила деньги больше всего на свете, потому что прекрасно знала им цену. Уж она-то настрадалась!
Она ясно видела, как в темном углу роскошного будуара красавицы Дельфины скалит гнилые зубы нищета, поджидая удобного случая. Все будет спущено за пару месяцев, как только барон Редлих навсегда покинет этот будуар. И его хозяйка мигом скатится на самое дно, в парижские трущобы. Только железная воля барона держала этот роскошный фрегат, дом мадемуазель Бокаж, и саму Дельфину на плаву. А без барона всему конец, налетит ураган кредиторов, и все это великолепие мигом потонет. И грех не воспользоваться самым большим мешком с золотом, когда оно пойдет ко дну.
Глава 4
Когда месье Дидон вернулся в Париж из коммерческого вояжа в провинцию (по его собственным словам), Атенаис попыталась подсунуть любовнику очередной поддельный вексель.
— Котик, я опять наделала долгов, — ласкаясь, сказала она. — Ты ведь заработал немного денежек для своей крошки?
— А ты хитра! — рассмеялся вдруг месье Дидон, внимательно разглядывая вексель. — Проделывал и я когда-то такие штуки!
— Ты это, котик, о чем?
— О том ловкаче, который это состряпал. Платить-то выйдет дорого, — хитро сказал Индюк, трогая свой огромный красный нос. — Отправляйся-ка ты лучше в долговую тюрьму. А уж я тебя оттуда вытащу, и задешево.
— Как так: в тюрьму? — заныла Атенаис. — Да ведь я там умру!
— Ничего с тобой не будет, — усмехнулся месье Дидон. И вдруг грубо сказал: — Ты здорова, как лошадь, и хитра, как лиса. Запомни: не вздумай водить за нос папашу Базиля.
Толстуха вдруг испугалась. «Да тот ли он, за кого себя выдает?» — холодея от ужаса, подумала она. Чутье подсказывало ей, что главное занятие месье Дидона лежит весьма далеко от коммерции. И если его «крошка» вдруг даст понять, что обо всем догадалась, и примется об этом болтать, язык ей быстренько подрежут. Как бы вообще не расстаться с жизнью! Поскольку у толстухи Гаспар имелись кое-какие сбережения, позволяющие ей безбедно встретить старость, жизнью своей она дорожила. Поэтому тут же сменила тон:
— Да я же пошутила, котик! Довольно мне того, что ты мне даешь! Зачем платить долги?
— То-то, — удовлетворенно кивнул папаша Базиль. — Ну а теперь рассказывай: приезжал к тебе этот попугай?
— Какой попугай?
— Твоя подружка, разряженная в пух и прах. Та, что живет с бароном Редлихом.
— А как же! Приезжала! — оживилась Атенаис. — Плохи ее дела. Барон ее скоро бросит.
— Вот как? — Толстухе показалось, что месье Дидон обрадовался.
— Так она, дурочка, влюбилась без памяти! — затрещала мадемуазель Гаспар, как сорока. — Совсем голову потеряла, наивная! Того и гляди, барон обо всем узнает! А дом-то на него записан, не на нее! Я всегда говорила: прежде чем заводить красивых молодых любовников, надобно позаботиться о ренте!
Довольная улыбка мигом сошла с лица ее собственного любовника. Папаша Базиль нахмурился:
— Это в кого еще она влюбилась?
— Представь себе, она чуть не столкнулась с ним, когда он выходил из игорного зала! какой-то русский князь, как она говорит, прекрасный словно греческий бог!
— А как он выглядит? Приметы какие-нибудь есть?
— Фефина говорит, что у него синие глаза. Манеры аристократа, строен, прекрасно одет. Еще он игрок. Кажется, его зовут Серж. Он хочет быть принятым в доме у Дельфины, чтобы иметь возможность играть в карты с богатыми гостями барона. Вроде бы красавчик на мели. А в салоне у Фефины, всем известно, по маленькой не играют! «Они Все-таки встретились, — пробормотал под нос папаша Базиль. — Как некстати».
— Что ты сказал, котик?
— Ничего. Дельфина его любовница?
— Станет она ходить, облизываясь, вокруг такой огромной миски со сметаной! Само собой, крошка не устояла! Да и кто бы устоял? И я бы не вздумала ломаться, когда бы ко мне подбивал клинья такой красавчик!
— А платить за это должен урод вроде меня, — усмехнулся месье Дидон. — Ох, и шкуры же вы, бабы!
— Не расстраивайся, котик. Мужчину делает красивым толстый кошелек. По мне, так ты и есть Аполлон! — сказала толстуха Гаспар, не моргнув глазом.
— Где он живет, этот русский князь?
— На улице Сен-Лазар. Дельфина поведала мне по большому секрету, что сняла там уютную квартирку, чтобы встречаться со своим красавчиком.
— Гм-мм… Улица Сен-Лазар…
«Как же я его прозевал? — раздраженно подумал папаша Базиль. — Должно быть, он в Париже недавно. И сразу — в игорный зал. Там он и подцепил красотку Фефину. И вот уже она сняла уютную квартирку на улице Сен-Лазар. Видать, у него нюх на баб. Сразу нашел, кто будет платить его карточные долги! Графиня Ланина была права!»
— Сегодня я устал… — зевнул месье Дидон и вынул из кармана золотые, похожие на луковицу часы. Атенаис жадно взглянула на новое приобретение своего котика. Непонятно, куда именно тот отлучался, но поездка была в коммерческом плане весьма успешной. — Э-э-э… Пора домой… Будет тебе завтра подарочек, — подмигнул месье Дидон своей любовнице. — Папаша Базиль не скупится, когда с ним ведут честную игру…
Второй удар ждал месье Дидона у графини Ланиной. Его немедленно приняли. Едва войдя в гостиную, папаша Базиль догадался, что дамочка на него сердита.
— Как вы объясните, что вот уже месяц за мной следят шпионы, нанятые бароном Редлихом, а вы ничего не заметили? — требовательно спросила Александра. — Да агент ли вы на самом деле? Может, пирожник? Или башмачник? Как я могу вам и дальше доверять?
«Опять я промахнулся! — папаша Базиль принял простецкий вид. — Надо как-то выкручиваться. А то она выставит за дверь и меня и Терезу. И плакали тогда наши денежки».
— Уж как я не хотел расстраивать мадам, а все вдруг и раскрылось! — он притворно нахмурился и тяжело вздохнул. — Я подумал: барон помается месяцок, а поскольку ответа нет, он и успокоится. Мало ли в Париже красоток? А мадам, коли узнает, потеряет сон. Какой влюбленной женщине понравится, когда ее пожелают отбить? Да еще мужчина, который ей противен! Барон ведь вам противен? — спросил он, подумав: «Вот я и узнаю, что она на самом деле к нему чувствует?»
— Барон — приятный человек, — холодно сказала графиня. — Но мне он безразличен. Я люблю другого, и вы это знаете. Да, мне было неприятно, когда я узнала, что шпионы ходят за мной по пятам.
— А я что говорю! Но ведь вы его отшили?
— У меня пропала камеристка. А вместе с ней и дорогие серьги, которые барон прислал мне с букетом. Я чувствую себя обязанной. Мне надо либо вернуть камеристку вместе с пропажей, либо возместить стоимость серег. И пока все не разъяснится, я вынуждена поддерживать отношения с бароном Редлихом, как бы меня это ни тяготило.