Мэр, стр. 32
– Я лично знаю несколько историй, когда святой помогал – самым чудесным образом!
Алена замотала головой:
– Простите, владыка, что прерываю. Я очень ценю вашу тактичную подсказку, но меня сейчас мучает другое.
Гермоген опешил. Обычно он в намерениях людей не ошибался.
Алена сглотнула и опустила глаза:
– Девочку мы хотим из детдома взять… – Она помедлила. – И если честно, я очень боюсь.
«Ай да Алена!» – оценил открытость и отвагу этой женщины Гермоген.
– А удастся или не удастся мне забеременеть благодаря помощи святителя…
Гермоген замахал руками:
– А теперь вы извините меня, что прерываю.
Алена покорно вздохнула, и Гермоген понял, что расскажет ей недавнюю историю, свидетелем и даже участником которой он был сам.
Это была история чудесного спасения девятерых китайских рабочих во время урагана. Люди оказались в эпицентре настоящего торнадо, сметавшего на своем пути и машины, и дома. Рабочие-китайцы попробовали призвать к помощи великого Мао, но ураган лишь усиливался. Тогда один из них вдруг вспомнил, что русским помогает их бог и какой-то «Николай». Так они вдевятером и молились «русскому богу Николаю», пока стихия вовсе не смирилась. Ну, а после чудесного спасения все девять молодых людей явились к владыке и попросили их крестить.
– Вот я их и вопрошаю: «Дети мои, какие имена возьмете?» – улыбнулся Гермоген. – А старший выходит и говорит: мы все решили зваться Николаем!
– Вот это да! – не удержавшись, хохотнул мэр, и Алена тут же ущипнула его за бок.
Гермоген поспешил на выручку Игорю Петровичу:
– И я, признаться, так сказал. Не вслух, конечно. А вслух объяснил, что вовсе не против. Раз люди искренне считают себя спасенными, благодарят святителя Николая Чудотворца, то пусть и носят его славное имя.
Алена с Игорем молчали.
– Так вот и приняли мы девять новых христианских душ, – подытожил Гермоген, – дай бог здравия и всякого благополучия новопросвященным рабам Божьим: Николаю, Николаю, Николаю, Николаю, Николаю, Николаю, Николаю, Николаю и Николаю.
Супруги невольно улыбнулись.
– А все это рассказано к тому, – не принял этой улыбки Гермоген, – что у Бога всякого добра много. Кто, кроме Господа, знает, сколько детей может быть даровано вашей семье? Один? Два? Девять? Приняв сироту, вы, в глазах Господа, не закрываете для себя ни одной двери, а, может быть, открываете их все.
Рапорт
Знаменцев сухо кивнул рыженькой Юленьке, прошел к Доронину и, доложив о прибытии по форме, выложил перед генералом две увесистые папки: подробный рапорт об инциденте на празднике Дня независимости и бумаги по предстоящей операции «Чистые руки». Мгновение подумал и, дабы не осложнять генералу выбор, достал и выложил один тоненький листок – рапорт о переводе.
Доронин с каменным лицом взял тоненький листок, прочитал, потянулся за ручкой, но на полпути передумал и отложил в сторону – неподписанным.
– У тебя все?
– Все, – кивнул Знаменцев.
И только когда он вышел, Доронин открыл папку с многостраничным рапортом о Дне независимости, быстро ее перелистал и понял, что его добровольный осведомитель Брагин прав и «разбора полетов» не избежать.
– Ой, полетят чьи-то головы…
Собственно, он уже думал, что в этой ситуации лучше всего «слить» Знаменцева, но лишь теперь картина предстоящих высочайших разборок лежала перед генералом как на ладони. Так что нерешенным оставался лишь один процедурный вопрос: подписать рапорт Знаменцева «до» или «после».
«Его все равно пришлось бы убирать…» – подумал генерал.
Да, Знаменцев был отличным работником, настоящим профи, но вот этот чрезмерный профессионализм и делал его каким-то неудобным. У генерала даже было такое чувство, что Пал Палыч так и оставался единственным, кого он все еще не контролировал – до сих пор. Доронин вздохнул, прокашлялся и поднял трубку телефона засекреченной связи ЗАС.
– Алексей Трофимович, здравствуйте! Генерал Доронин на проводе. Да-да, я тоже очень рад слышать! Как семья, супруга? Ну, и хорошо. А я вам по делу звоню. Да, это срочно. Нужна ваша помощь. Да, хорошо. Готов встретиться прямо сейчас. Мне до вас минуты три. Да, договорились, буду!
Генерал повесил трубку, поправил галстук, пригладил волосы и с усилием провел двумя указательными пальцами по своим роскошным пышным бровям.
Быстро и уверенно встал и, на ходу застегивая китель и прижимая локтем к боку кожаную потертую папку, вышел из кабинета. Через три минуты, как и обещал невидимому собеседнику, он стоял перед массивной дубовой дверью с бронзовой табличкой: «Начальник Второго Главного Управления Федеральной Службы Безопасности генерал-полковник ГРАЧ А.Т.». Доронина ждали. Вежливый майор проводил в кабинет, а через двадцать секунд из задней комнаты отдыха вышел и хозяин кабинета.
– Ну, так что у тебя стряслось, Георгии? Выкладывай.
– Алексей Трофимович, – заволновался Доронин, – вы наверняка знаете, что по приказу министра мы проводим завершающий этап операции «Чистые руки».
При упоминании этого названия генерал-полковник Грач поморщился, но продолжал внимательно слушать.
– Так вот: нам удалось собрать доказательства, дающие нам основания подозревать некоторых высокопоставленных сотрудников нашего ведомства в преступной деятельности, связях с организованной преступностью, коррупции и совершении других тяжких и особо тяжких…
– Так, – перебил его Грач, – а если конкретнее, чего ты от меня хочешь? Ведь операцию проводит твое министерство, а не наша служба.
Доронин прокашлялся.
– Я хочу максимальной объективности при проведении расследования. А здесь речь идет о моем первом заместителе.
– Заместителе? – удивился Грач.
– Да, – сухо подтвердил Доронин, – это человек, который имеет весомый авторитет среди оперативного состава управления и может оказать влияние на ход операции.
Грач поморщился и ожесточенно потер виски.
– Подожди… ты кого имеешь в виду? Неужели Знаменцева?
Доронин со скорбным видом кивнул.
– Вот бы не подумал никогда, – хмыкнул Грач. – Вроде у нас и компромата на него никогда не было. Хотя… – он кисло улыбнулся и поморщился, – после того, как генерала Ганинова осудили на двадцать лет, я уже ничему не удивляюсь. Ну, ладно, выкладывай подробности. Если убедишь, поддержим.
Совещание продлилось около пятнадцати минут, и к его концу за столом в кабинете Грача сидели, помимо хозяина и Доронина, два заместителя, командир группы спецназа и начальник отдела оперативно-технических мероприятий. Грач, ставя в известность о планируемой акции прокуратуру, разговаривал с Джунгаровым. Еще через пятнадцать минут из ворот Второго управления стали выезжать один за другим огромные черные внедорожники с густо затемненными окнами. Операция «Чистые руки» переросла в межведомственную силовую акцию «Закат».
«Закат»
Лучшим местом в ресторане «Эль Мар» считался столик возле огромного аквариума с омарами и крабами, а мягкий диванчик дополнял комфорт. За этим аквариумом и расположились шестеро мужчин; один приставленный к торцу стола стул оставался свободным.
Ресторан был полон, как это обычно бывает вечерами, когда солидные люди собираются поужинать и неспешно подвести итоги прошедшего дня. Гости за столом у аквариума вполголоса вели деловой разговор и практически ничем не отличались от остальных посетителей, но пытливый наблюдатель мог без труда отметить их странный вид и движения.
У троих топорщились пиджаки в районе левой подмышки, а у одного на пояснице под пиджаком угадывался какой то прямоугольный предмет. Ну а главное, под столом стояли два чемоданчика, и во время разговора они постепенно перекочевывали с одной половины стола на другую.
Видимо о чем-то договорившись, мужчины заказали бутылку красного вина «Петрюс» 1989 года, тут же без помощи официанта разлили напиток и выпили. В этот момент за стол на свободный стул присел седьмой товарищ. Он что-то спокойно, но очень настойчиво стал втолковывать молчаливо сидящим товарищам, которые в ответ не кивали, не отвечали, а лишь пристально смотрели то на него, то на сидящих за соседними столиками гостей. Наконец все дружно встали и двинулись к выходу. При этом никто не позаботился о чемоданчиках, и официант, не успевший рассчитать гостей, подхватил забытые вещички и бросился к выходу.