В игре (сборник), стр. 49

Я включил визор и начал перебирать каналы. Везде все то же самое – или тупые шоу, или мрачные новости. На востоке революции и войны. Стихийные бедствия в Европе и Штатах достигли небывалых высот. А за окном не умолкают митинги и протесты – уже не понятно, за кого и против чего.

Опять это тревожное чувство, что над миром зависла тень глобальной катастрофы. Поскорее хотелось снова уйти, погрузиться в мир Игры. Я потянулся за остатками минералки и тут же вывалился из кресла, скрюченный в судорогах головной боли. Сила ее доводила до безумия, остатки разума быстро покидали непослушное тело, а потом – спасительная тьма.

На этот раз я быстро пришел в себя. Обессиленное тело все еще не слушалось, но взгляд уже искал ее. Посреди стерильного помещения левитировала многорукая Шива. В ее огромных, небесного цвета глазах читалась тревога и любовь.

–?Как ты, Морфей?

Я в который раз задумался: как это глупо – брать себе имена мифических богов. Наверное, искали утешение и пытались развить гордость. Ведь мы, жалкая кучка остатков человечества, достигшая небывалых высот в науке и практически став бессмертными, вернее, думающие, что это так, – вымирали и тосковали о былой жизни. Ни знания, ни сила, ни идеальное здоровье, ни обширные возможности не могли нам дать главное – прежней жизни и цели существования. Время все так же осталось неподвластным. В старые сказки о машине времени уже никто не верил. Мы не могли иметь потомства, а значит, и смысл нашего бытия стал утраченным. Бесконечные годы существования стирали эмоции и чувства. На этой совершенной космической станции мы ни в чем не нуждались, кроме самого главного.

–?На этот раз мне пришлось отключать тебя силой, – она кивнула на парящий рядом мой третий глаз. – Я очень испугалась.

Я невольно сравнил ее с Моникой – такой красивой, живой, сексуальной. Как же сильно мы изменились! Слабое тельце, бледная, почти прозрачная кожа, атрофированная и безволосая голова, недоразвитые лишние конечности – еще немного, и узнать в нас человеческую расу будет невозможно. Но как же я все-таки ее люблю!

–?О чем ты думаешь сейчас?

–?Ты же можешь прочесть сама, – сказал, зная, что она так не сделает.

Возле нее вспыхнула голограмма, и Ра, кивнув, спросил:

–?Как он?

–?Вроде в норме, – печально вздохнула Шива.

–?Морфей, хватит бездельничать. Твои Игры ни к чему хорошему не приведут. Займись чем-нибудь.

–?Обязательно, Ра, – кивнул я. – Только не в этой жизни.

Нахмурившись, наш верховный, единогласно избранный, бросил взгляд на Шиву и исчез.

–?Послушай, он действительно прав. Так не может больше продолжаться. – Она в очередной раз пыталась меня убедить. – Ты ведь изучал науку, сделал множество открытий в истории, мечтал путешествовать во времени и пространстве. Ты, в конце концов, нужен нам. Прежде всего – мне.

–?Да, только заниматься исследованиями Альтмана Совет запретил. Историю уже не вернуть, и прежний мир от катастрофы не спасти. Мы столетиями безуспешно искали в космосе признаки внеземных рас. А Одиссей, скорее всего, таки сгинул в их поисках, в путешествии к другим галактикам. И как я могу быть нужен на станции, полностью автоматизированной, с многократно дублированной системой жизнеобеспечения?! Все, что можно придумать, уже давно было придумано, знания утеряны, и сделать что-то лучше – невозможно!

–?Ты нужен мне. – Ее глаза налились слезами, только голубой кристалл в разрезе лба по-прежнему холодно и равнодушно светился мертвым цветом.

–?Прости, Шива. Я постараюсь.

Она печально и долго смотрела на меня, потом отвернулась, вздохнув.

–?Мы вырастили новую партию органов. На этот раз удачно. Тебе пора заменить печень. Может, эту пересадку сделаем с помощью обычного наркоза?

–?Я хотел бы доиграть. Там осталось совсем немного.

–?Хорошо. – Она посмотрела на меня. – Только помни, что я тебя буду ждать.

Оставшись один и вставив свой кристалл на место третьего глаза, я соединился с искином станции:

–?Начинаем погружение.

–?Вы превысили допустимое время нахождения в Игре. Столь короткий перерыв между погружениями крайне нежелателен, мистер Морфей.

–?Я ведь послал тебе мысль-код! Может, нужно еще произнести архаичный пароль?

–?Как скажете, мистер Морфей. Запускаю обратный отсчет.

Я сосредоточил внутреннее зрение и выбрал в меню привычную опцию.

– Моника!..

–?Где ты был, чертяка? – уткнувшись в грудь скафандра, сквозь слезы шептала она. – Почему так долго?

–?Все хорошо, – осторожно поглаживая хрупкую спину бронированной перчаткой, успокаивал я, стараясь быть нежным как никогда. Заморгал вдруг, прогоняя несуществующие соринки.

–?Я так боялась, что больше не увижу тебя!

–?Все хорошо, ведь я уже рядом. И теперь навсегда!

Эпилог

На этот раз меня никто не ждал. Не было Шивы. Не было вообще никого. Нигде! Ни во множестве коридоров, ни в еще большем количестве помещений, ни на станции, ни в целой вселенной. Произошло самое ужасное – станция жила и работала, но уже без людей. Моей Шивы не стало! Я не умер вместе с ней и не прикрыл ей глаза. И меня не было рядом!

Теперь я обречен на одиночество и страдания. Это расплата, насмешка судьбы над человеком, который возомнил себя богом.

В холодном и безжизненном космосе, на мертвом искусственном спутнике – куске погибшей цивилизации – скоро не будет больше никого. Я, словно призрак или тень человечества, долго бродил пустынными залами и коридорами, боясь сойти с ума. Искин подтвердил мою догадку, но просмотреть записи, где запечатлен процесс умирания дорогих и любимых мне людей, – я не смог.

Слезы! Я не разучился плакать! В другой ситуации это только порадовало бы – я не утратил еще это качество прежних людей! – но только не сейчас. Горечь утраты, тяжесть одиночества и безысходное будущее были невыносимы. Лишь теряя, мы сознаем действительную ценность!

–?Искин, открой доступ к мирам Альтмана.

–?Да, мистер Морфей. Доступ разблокирован.

–?Подготовь все к оцифровке сознания.

–?Выполняется, мистер Морфей.

Я глядел на проекцию Шивы и прощался с ней, перед тем как улечься в саркофаг:

–?Прости, любимая! Прости, что меня не было рядом. Я обязательно найду тебя там – в этих мирах.

Я закрыл глаза и взмолился богу, настоящему и позабытому. Взмолился о том, чтоб теория ученого оказалась верной, и игровые миры действительно могли бы обретать реальность в других измерениях. Там можно в них жить, менять и создавать новые уровни, локации, персонажи. И все – по-настоящему, в субстанциях действительности. Для этого нужно было только одно – как и Альтман, подключиться к вычислительной машине и перенести в ее сознание свой оцифрованный разум. Я верил, что шанс, хоть и ничтожный, но есть. Ведь саркофаг ученого, судя по скачкам энергии, оставался активным!

–?Искин!

–?Да, мистер Морфей?

–?Прощай!

–?Счастливого пути, мистер Морфей! Хороших снов!

Мне показалось, или он действительно изменил интонацию? Впрочем, это уже неважно – остались доли секунды. Хотя все же интересно: а играет ли в Игры искин? И считает ли себя богом?

Дмитрий Манасыпов

Вiblionecrum

Время игры: 10:05:23

Уровень: мост Доротеи

Сохранение: через две контрольные точки

Здоровье: 57?%

Ворота распахнулись, выпустив трех шкуродеров. Блеск гладких доспехов. Серпы с золотой вязью рун. М-да. До встречи недолго, и надо принимать решение.

Сплюнув, бросил взгляд на левую руку. Как ни поднимай широкий кожаный рукав, все равно сползет. Добавляя реалистичности, закроет наруч, сложную и полезную конструкцию. Хитрецы разработчики не поленились, напихали всего понемногу, явно предпочитая вычурность всяких паро– и дизель-панков. Даже окантовка виртуальных часов, медная и начищенная, покрыта хитрым узором знаков защиты.