Мрачный Вторник, стр. 28
Глава 12
Они ползли и ползли по закопченному потолку, и дело шло на часы, когда Артур неожиданно выскользнул из облака смога — и в лицо ему с силой ударил свежий ветер, от которого не только взъерошились перья на крыльях, но и сам Артур даже сбился с ритма движений.
Этот ветер сдул рыхлые напластования сажи, которыми успел обрасти Артур, и мальчик вдруг почувствовал себя совсем легким и чистым — и это при том, что на его одежде и коже все же оставалось полным-полно въевшихся черных крупинок.
А еще у Артура в буквальном смысле отвисла челюсть — да так, что он едва не сломал ее о потолок при очередном хлопке крыльев. И причиной его изумлению был не ветер и не внезапное исчезновение смога. Артур увидел, что часть потолка впереди площадью примерно с футбольное поле… светится. Так, словно под ее поверхностью скрыты мощные светильники. Вниз падал поток яркого света, золотого, как предвечернее солнце.
Он озарял Башню-Сокровищницу Мрачного Вторника.
Это была в самом деле башня высотой в полсотни этажей. Простая, круглая, лишенная окон (по крайней мере — на первый взгляд). Диаметром она была около двухсот футов. И у нее была крутая остроконечная крыша, увенчанная, как и предрекала Сьюзи, флюгером в виде петушка.
Но было и еще кое-что, о чем Сьюзи не упоминала ни словом. А именно: сама Башня и зеленые лужайки у ее подножия были заключены в сверкающую стеклянную пирамиду. Вершина пирамиды сходилась над самым флюгером. От светящегося потолка ее отделяло футов пятьдесят.
— Интересненькое новшество, — сказала Сьюзи. — Видно, старый Неулыба не хочет, чтобы его башня закоптилась и почернела, как все остальное в Дальних Пределах. И, похоже, наша Первоначальствующая Госпожа ничего об этом не знает!
— Она много о чем не знает… — устало выговорил Артур.
За время движения по потолку он успел заработать немало шишек и синяков, так что новая преграда его совсем не обрадовала. Он-то предвкушал, как избавится от крыльев и пойдет на своих двоих, как нормальному человеку положено. — По земле! Не говоря уж о том, чтобы при первой возможности ополоснуть хоть руки и физиономию… Увы, о настоящей ванне или душе покамест не приходилось даже мечтать. Артур посмотрел вперед и добавил:
— Знаешь, по-моему, этот свет холодный, жаром-то не пышет. Давай подберемся поближе. Только до крыши все равно, на мой вкус, будет высоковато! И потом, как мы собираемся одолеть это стекло?
Сьюзи некоторое время молчала, пристально разглядывая башню и пирамиду. Она гораздо лучше Артура успела приспособиться к мушиному способу передвижения и позволяла неутомимо работавшим крыльям почти вжимать себя в потолок, лишь чуть упираясь для смягчения удара и не пытаясь, как Артур, вовсе избегать столкновения.
— Да, — сказала она затем, — надо подобраться вплотную… Ох, чтоб им, этим крыльям, скорее бы превратить их обратно в бумагу! Полагаю, надо будет их сбросить и упасть вниз, на склон пирамиды, приклеиться липкими пальцами, потихоньку спуститься — и найти какой-нибудь вход!
Артур возразил:
— Все равно придется лететь футов сорок, если не все пятьдесят! Ближе никак!
— Ничего, справимся, — подбодрила его Сьюзи. — Помнишь, ты почти такой же прыжок в Атриуме совершил?
— Да, но тогда у меня… Ой! … был этот чертов Ключ…
Сьюзи глубоко задумалась, так сморщив от напряжения перемазанный копотью лоб, что по нему пролегли белые полоски.
— А что, если… сбросить только одно крыло? — предложила она затем. — Тебя наверняка закрутит, но и одно крыло будет стараться тянуть вверх и уж точно смягчит падение!
Артур посмотрел вниз, на блестящую пирамиду. Ничего не скажешь, хорошенькая перспектива: грохнуться с высоты чуть не шестьдесят футов, причем вертясь в штопоре. Наверняка мало не покажется. А потом еще спускаться, все время соображая, где липкая рука, где не липкая… Да уж, пара пустяков!
— И зачем я только пустился тот кросс сдавать… — невольно вырвалось у него.
— Что? — не поняла Сьюзи.
— Это я так, — сказал Артур. — Не обращай внимания.
Выбор, похоже, действительно был небогатый. К тому же ему слишком надоело чувствовать себя мухой на потолке — мухой, к тому же неспособной управлять собственными крыльями. С другой стороны, здесь, в Доме, ему удавались вещи, которые в его родном мире были бы слишком опасны или начисто невозможны. Оставалось надеяться: предстоявший прыжок окажется из их числа.
— Ладно, давай выдвинемся, — сказал он Сьюзи. — А потом… ну, наверное, потом придется прыгать…
Там, где потолок не был покрыт копотью, передвигаться оказалось труднее, так что Артур обзавелся дополнительными синяками. Светящаяся поверхность не внушала ему доверия, но все оказалось не так уж и страшно. Свет был мягким и не сопровождался сколько-нибудь ощутимым жаром. Если прищурить глаза — в самый раз. Кроме того, свет, как и ветер, продолжал изгонять сажу, и это не могло не радовать.
И вот наконец Артур и Сьюзи достигли места футах в двадцати в стороне от верхушки пирамиды. По вертикали до стеклянной поверхности было футов пятьдесят. Оценивать расстояние приходилось через плечо, потому что крылья волей-неволей вынуждали держаться лицом к потолку. Артур понял: прыгать придется именно отсюда. Двигаться дальше вперед не имело особого смысла. Не прыгать же на самое острие пирамиды, да еще вертясь в штопоре с единственным крылом!
— Ну как, готов? — спросила Сьюзи. — Заклинание для напальчников помнишь?
— Да помню, помню, — отозвался Артур. — Погоди секундочку, хорошо?
Падать все-таки предстояло с порядочной высоты. Дома это была бы верная смерть. И потом… А что будет, если стекло разобьется?
Он так и спросил:
— А что, если стекло разобьется?
— Не разобьется, — ответил чей-то голос. Этот голос не принадлежал Сьюзи!
Артур так энергично дернул головой, чтобы обернуться и увидеть, кто же там заговорил, что едва не растянул мышцы шеи. Естественно, крылья тут же в тысяча первый раз приложили его о потолок.
Сьюзи что-то кричала, но Артур не мог разобрать, что именно. Слегка оглушенный очередным ударом, он все пытался вывернуть шею и посмотреть на незнакомца.
Когда ему это удалось, он обнаружил на незапятнанной поверхности светящегося потолка нечто вроде мохнатого шара величиной с человеческую голову. Этот шар можно было бы посчитать простым сгустком сажи, вот только ветер здесь дул слишком сильный, чтобы обычная сажа смогла удержаться. А кроме того, шар обладал парой глубоко посаженных серебряных глаз чуть побольше серебрёных орешков, какими иногда украшают торты. Глаза были живые, они смотрели, и Артур встретил их взгляд.
Чуть пониже глаз имелся рот. И тоже блестел серебром. Были это зубы или поверхность горла, Артур не рассмотрел.
— Пустотник! — воскликнула Сьюзи и попыталась вытащить из-за пояса медную трубу, упираясь другой рукой в потолок.
Первый же взмах крыльев объяснил ей всю безнадежность этой затеи.
— И вовсе никакой я не пустотник! — возмутилось существо. — Я могу вам помочь!
— Я тебе самому щас так помогу… — пробормотала Сьюзи.
Упираясь локтями, она силилась что-то вытащить из кармана передника. Вероятно, нашаривала там нож.
Артур не знал, что она задумала, но мохнатый черный шар возбудил его любопытство.
— Сьюзи, подожди! — Он подгадал мгновение, когда крылья изготавливались для броска вверх, и обратился к существу: — Ладно, если ты не пустотник, то кто?
Черный шар быстро заговорил, явно снедаемый нетерпением поведать Артуру историю своей жизни. По ходу рассказа он несколько развернулся, превратившись из ровного шара в подобие волосатой черной улитки.
— Девять с лишним тысяч лет назад я была одной из бровей Мрачного Вторника. Потом меня сорвал с его лица взрыв Пустоты — это произошло в одном из самых первых забоев будущей Ямы, во тьме. Меня так и не нашли, так что столетиями я лежала, всеми забытая, рядом с залежами Пустоты. Все это время эманации Пустоты воздействовали на меня, так что постепенно я стала живым, мыслящим существом. Я не Житель, созданный Зодчей, но и не пустотник, вылезший из Пустоты. Настоящие пустотники меня презирают, а Жители Дома — боятся. И те и другие стараются меня убить, дай только случай!