Колумб, стр. 21

Сквозь полуопущенные ресницы Колумб изумлённо и разочарованно разглядывал туземцев. Все они были молоды, стройны и даже красивы, если бы лица не были расписаны пёстрыми узорами — кругами, спиралями и зигзагами. У некоторых узор спускался по спине и распространялся по всему телу.

Но это жалкое побережье и нищие островитяне ничуть не напоминали великолепия жителей Индии. Правда, во всех космографиях писалось о двенадцати тысячах семистах островах у берегов Манги, где жители ходят голые и произрастают пряности. Повидимому, это и был один из таких прибрежных островов.

Едва кончилась молитва и испанцы поднялись с колен, индейцы окружили их любопытной и ласковой толпой. Они лепетали слова языка, похожего на птичий, и быстрыми лёгкими пальцами касались удивляющих их одежд. Неожиданно один из них заплакал — он схватился за остриё меча и обрезал руку. Эти люди не знали оружия.

Колумб приказал раздать им красные шапки и бусы. Из лесу начали выбегать ещё индейцы. Они несли в руках комки хлопка, попугаев, дротики с наконечниками из рыбьих костей и радушно протягивали эти подарки испанцам.

Вдруг Колумб увидел кусочек золота, подвешенный к носу островитянина. Он вытянул палец и указал на это золото. Индеец послушно отцепил своё украшение и протянул его Колумбу.

— Откуда? — спросил Колумб.

И, будто поняв его вопрос, индеец залопотал, показывая к югу:

— Гванагани, кубанакан!

— Кублай-хан? Царь Манги? — спросил Колумб. — Это Манги?

Индеец закивал:

— Гванагани, гванагани, — показал к югу.

Откуда-то во множестве появились лодки, выдолбленные из целых дерев, то таких огромных, что в них свободно помещалось несколько десятков индейцев, то совсем маленьких. Индейцы проворно гребли вёслами, похожими на лопаты, которыми сажают в печь хлеба. Лодки окружили корабль; индейцы певуче кричали, лодки сталкивались, теснились, кренились и вновь выпрямлялись. Это продолжалось до самого вечера.

— Золото — к югу, — сказал Колумб Пинсону.

— Ведь я говорил, что Чипанго южнее, — самодовольно ответил Пинсон. — Когда мы отправимся туда? Я думаю, не стоит терять время на этом островишке… как его?

— Гванагани, — сказал Колумб.

Это слово было ему странно знакомо. Гванагани, конечно! «Гванагани», прошептал тот человек, выброшенный на берег Порто-Санто, переплывший море Тьмы в таком же выдолбленном бревне.

Всю ночь кричали попугаи. У каждого матроса был свой попугай, вымененный на старую пуговицу или кусочек стекла. Они кричали на весь корабль.

На следующий день Колумб на лодках исследовал берег острова. Ему встретилось несколько жалких селений. Туземцы выбегали из хижин, падали ниц, подымая кверху руки.

— До чего ясно разговаривают! — удивлялся Ласаро — юнга. — Прямо кажется, что каждое слово понимаешь. Сразу понятно, что они думают, будто мы к ним с неба свалились.

Колумб распорядился поймать нескольких индейцев. Гарпуном зачалили вертевшуюся близ испанских лодок пирoгу. Пленников бросили на дно лодки. Они легли неподвижно, и дрожь пробегала по их телам. Но по глазам было видно, что они хотят бежать, и Колумб приказал связать их. Тогда они замерли и закрыли глаза, и их тёмная кожа посерела от страха.

На «Санта-Мари» их допросили. Капитан Кoса спрашивал:

— Золото? Золото где? — и подымал вопросительно брови.

Пленники дрожали, потом вдруг заговорили, назвали сотню островов: острова плодородные и населённые, и золота там много.

Корабли покинули Гванагани под вечер и плыли всю ночь. В полдень подошли к острову, но вдали виднелся другой, бoльший, и на закате бросили якорь у его побережья. Пленники заволновались, словами и знаками объяснили, что жители здесь богаты, носят золотые браслеты.

Наутро Колумб высадился на берег этого острова и водрузил на нём знамя. В это время двое пленников бросились через борт в воду. Откуда-то появилась пирoга и подобрала их. Испанцы открыли по ней огонь. Пирoга затонула, но индейцы успели, нырнуть и выплыли так далеко, что уж никак нельзя было достать их пулей. Тогда матросы захватили индейца, случайно проплывавшего в маленькой лодочке. Но Колумб побоялся запугать всех островитян, он подарил испуганному пленнику черепки битой посуды и кусочки стекла и отпустил его. Индеец поспешно направился к берегу, и Колумб увидел, как его окружила толпа, восторженно любовавшаяся его сокровищами.

А пленники, не сумевшие убежать, приободрились, увидя такую ласку. Их жесты стали живей. Они снова указывали к югу: большой остров, много золота, золотые украшения.

На другой день корабли пристали к этому острову. Здешние жители уже прослышали о щедрости пришельцев. Они подплыли к кораблям, матросы угостили их патокой. Колумб высадился в маленькой гавани.

На этом острове Колумб впервые вошел в жилище туземцев. Это была хижина с высокой трубой. Между столбами были натянуты сети — постели островитян. Они называли их «гамак».

На испанцев бросались собаки. Они были безголосые, не могли лаять.

Золота здесь не было.

Тогда испанцы снова поплыли дальше и пристали к острову, который был прекраснее всех прежних. Тут было множество деревьев, и часто на ветвях одного дерева росли разные листья. Попугаи летали тучами, затмевая солнце. В душистой траве извивались змеи, и яркие ящерицы грелись на камнях.

Пленники рассказали испанцам, что царь этого острова покрыт золотом. Всю ночь испанцы ждали, что этот царь придёт и принесёт золото. Развели костёр из смолистых ветвей; смола горела, треща, и испускала сильный аромат. До утра сидели они у этого костра. Колумб молчал, глядел в золотистое, пряно пахнущее пламя, и думал в отчаянии, что как ни прекрасен этот молодой, открытый им мир, но без золота и пряностей он не смеет вернуться в Испанию.

Царь не пришёл. Наутро испанцы покинули остров. Колумб записал в своём дневнике:

Пленники указывали на юг, говорили:

— Колба!

Каждый раз, когда их спрашивали о золоте, они отвечали:

— Колба. — Иногда прибавляли: — Кубанакан.

Глава вторая

О том, как они жили на земле Колба

Земля была холмиста и заросла высокой и густой травой. Вдали виднелись горы. Колумб и его спутники пошли вдоль реки. На гладком и круглом холме они увидели стоящие в круг статуи. Они были грубо вытесаны из камня, едва обозначены низкие груди и тяжёлые складки одежды, падавшие от пояса. Лица улыбались жестоко и загадочно. Статуи были увенчаны гирляндами свежих цветов. У каменных широких ног лежал череп, похожий на коровий.

Вдали на вершине горы вздымалась башня.

Темнокожие рыбаки возвращались в свои хижины, неся улов в тростниковых корзинах — голубых и красных, сверкающих чешуёй рыб. Рыбаки окружили испанцев в радостном ожидании. По островам уже разнёсся слух об их щедрости, и туземцы в детском нетерпении ожидали подарков. Высокий парень с золотой шпилькой в волосах порылся в своей корзине и достал смешную рыбу с тупой свиной мордой. Он протянул её Колумбу. Колумб взял и рыбу и золотое украшение.

Когда их спросили о золоте, рыбаки, перебивая друг друга, объяснили: золото внутри страны — кубанакан. Царь внутри страны — кубанакан. Его уже известили о прибытии испанцев.

На отлогом побережье за мысом испанцы разбили свои палатки. Колумб позвал своего слугу Гутьереса и матроса Родриго де-Триана и сказал им:

— Мы проживём здесь неделю и займёмся починкой кораблей. Вы пойдёте в глубь страны навстречу этому царю. Не удаляйтесь от берега дальше, чем на три дня пути. Внимательно рассматривайте все растения, которые вам встретятся. Здесь должны быть пряности. Вот вам образцы корицы, перца и лавра. Быть может, вы найдёте подобное. Не будьте жестоки с индейцами, потому что хотя они трусливы и слабы и каждый из вас может справиться с десятью из них, не следует восстанавливать их против себя. Повидимому, мы уже близко от Катая. Это могущественная страна, и лучше нам вступить в неё с миром.