Тили-тили тесто (СИ), стр. 22
– Весело? – невольно вырвалось у Вики.
– Спрашиваешь! Вся команда собралась на базе. Приехали жены, тренер даже детей разрешил с собой взять. А после празднования мы пошли спать, семейным тренер выделяет отдельные комнаты, и как раз там вплотную занялись вопросом пополнения семьи...
Вика почувствовала, как сердце сжимают тиски. Она вырвалась из рук Стаса и отошла к окну. Он проследовал за ней и мягким движением руки увлек за портьеру, срывая от посторонних взглядов.
– Зачем ты мне всё это говоришь, Косогоров? – Вика не смогла сдержать слёз. – Мне же больно, понимаешь... Очень больно!
– Я не могу просить у тебя прощения, Викуся, – с отчаянием прошептал он. – Я так перед тобой виноват, что права на это не имею. Я же трус, ты знаешь? Говорят, трус не играет в хоккей, так вот – ошибаются. Играть-то я умею и никого не боюсь на льду. А когда понял, что потерял тебя – испугался, что не выдержу и совершу ещё какую-нибудь глупость... Вот и уехал куда глаза глядят, чтобы ты смогла стать счастливой.
– Я смогла, Стас, – Вика смахнула слезы со щек. – Ровно до тех пор, пока не встретила тебя. Зачем ты привез меня сюда?
– Разве это не очевидно, Вика?
Он приподнял её подбородок, склонился и выдохнул прямо в губы, опаляя горячим дыханием:
– Сегодня мы встретились случайно, но, знаешь, как говорят, "случай" – это псевдоним Бога, когда он хочет сохранить инкогнито. Я понял, что больше не боюсь, я устал жить мечтами. И главное – я не смогу больше жить без тебя, Вика! Просто сдохну, как подзаборный пёс!
– Даже если и так, – Вика чувствовала, как растворяется в его голосе, как бешено хочет принадлежать ему с этой самой минуты и на всю жизнь, но... – Поздно, Стас. Уже поздно.
– Почему ты так говоришь? – он схватил её руку, поднёс к своим губам и поцеловал каждый палец. – Ты же не замужем?
– Нет, я не замужем, но... у меня есть...
– Мне всё равно, кто у тебя был, – он продолжил её целовать. – К чёрту всё! Плевать на препятствия. Ты же не забыла меня, нас! Ты любишь! Я же не слепой!
– Забыть тебя?! – Вика рассмеялась. – Поверь мне, это абсолютно невозможно!
"У меня дома ходит твоя маленькая копия, Стас, – мысленно добавила она. – Теперь я вижу, что он похож на тебя даже больше, чем мне казалось".
Он продолжил её целовать, с каждым новым поцелуем становился все смелее, но при этом оставался предельно нежным. Он не клеймил её, не вынуждал, а просто сводил с ума своими ласками и хриплым голосом.
– Скажи, что любишь... Скажи, конфетка моя, – в его голосе не было требования, это была мольба, разбавленная хрипотцой желания, а когда он поймал её взгляд, то Вику бросило в жар от его огромных затуманенных любовью глаз.
– Люблю... – признание далось просто, потому что любить Стаса для неё никогда не было проблемой, даже после того... – Люблю, – повторила Вика, не желая думать о прошлом, чувствуя, как рушится плотина из здравого смысла, и её страсть, желание, тоска по Стасу буквально накрыли её с головой.
– Ты чудо, Вика, – Стас осыпал её лицо поцелуями. – Моя любимая, моя единственная, отныне и навсегда...
Вика перестала сдерживаться, прильнула к нему и принялась отвечать на горячие, сладкие поцелуи. Провела ладонями по напряженной спине, и только ахнула, когда он внезапно выпустил её из объятий.
– Подожди, – шепнул он. – Я возьму ключи от машины. Хорошо? Подожди!
Вика моргнула, не понимая, куда пропал Стас, и почему он больше не целует её, и только собралась пойти его искать, как он вернулся, схватил её за руку и потащил за собой.
Глава 16
Вика была одурманена лаской, хриплым голосом, откровенными признаниями... Отбросив рациональность, она позволила усадить себя в машину и куда-то повезти. Но спустя какое-то время, немного остыв от горячих поцелуев, она всё-таки попыталась выбраться из затянувшего её омута желания.
– Куда ты везешь меня, Стас? – внятно спросить получилось только с пятой попытки. – Мне надо в гостиницу, отвези...
– Забудь о гостинице, конфетка, – последовал ответ, произнесенный таким голосом, что Вика поняла – она не в силах ни сопротивляться, ни протестовать. – Я покажу, где мы будем жить.
"Жить, – эхом отозвалось у неё в голове. – Мы будем жить..."
– Липа сказал, что подготовил квартиру, закупил продуктов. Он только извинился, что напрочь забыл про зубную пасту и мыло, – возбужденно продолжал Стас. – У меня же всё закончилось, я неделю в поезде трясся, так что нужно придумать, где по пути можно купить...
– У меня есть! – Вика даже порадовалась, что язык опять стал послушным. – В сумке.
– Конфетка, ты всегда меня спасаешь! – Стас хрипло рассмеялся, и этот смех медиатором прошелся по натянутым, словно струны, нервам.
Вика едва не задохнулась от новой горячей волны желания, окатившей её с головы до ног. Господи, она никогда раньше не испытывала ничего подобного. Да, прошлая близость со Стасом её радовала, но никогда она не пылала так от предвкушения. Сейчас всё воспринималось иначе: острее, глубже, ярче. И Вика даже представить не могла, во что, в конечном итоге, это выльется.
Но пока... Пока они только подъехали к многоэтажному дому, и Стас, остановив машину, склонился к ней, снова осыпая поцелуями.
– Постыдились бы! – раздался дребезжащий старушечий голос. – Ага... Ишь, бессовестные, – поддакнул второй. – Вот же молодежь пошла... люди смотрят, а они лижутся.
Стас с нервным смешком выпрыгнул из машины, помог выбраться Вике, и, подхватив из багажника её сумку, потянул за руку в ближайший подъезд.
– Нам сюда, конфетка, – шепнул он. – Восьмой этаж.
Дальше все скрутилось в напряженную пружину из желания и ожидания.
Вот они целуются у лифта...
Вот они едут, прижавшись друг другу...
Вот звякнули ключи, хлопнула дверь...
А потом пружина желания расправилась, и уже ничто на свете не могло сейчас оторвать Вику от его сильного тела, ничто, включая попытку самого Стаса, когда он, скользнув губами к её уху, прошептал что-то про поезд... Про семь суток в пути...
– Нет, – она вцепилась в него со всей силой, на которую была способна. – Я с тобой!
– Как скажешь, – согласился он и потянул её в ванную. Потом его руки расплели её косу и занялись одеждой, а губы вновь принялись изыскано пытать. Когда первые капли воды коснулись Вики, она почувствовала что-то вроде облегчения, правда, немного подивилась, почему вода не превратилась в пар. Ведь её кожа пылала, словно раскалённое железо, а ласки Стаса продолжали повышать градус всё выше и выше.
Она вновь принялась возвращать ему поцелуи, повторять движения его рук, скользя по литым мускулам, восторгаясь скульптурным совершенством его тела, погладила рельефный живот, и...
– Ох... – выдохнула она от ощущения бархатистого шелка под своими пальцами. Рука невольно сжалась, и от контраста между мягкой кожей и пульсирующей твердостью, на Вику обрушился такой шквал эмоций, что из головы пропали все мысли кроме одной, вырвавшейся тихим стоном:
– Ну, почему?..
– Что "почему"? – Стас вздрогнул и толкнулся в её ладонь, давая понять, что поощряет её действия.
– Почему я раньше этого не делала? – Вика действительно не понимала, почему раньше ей это казалось невозможным, а сейчас... Она обхватила плотнее, почувствовав, как от вида налитой кровью головки, зажатой в её пальцах, у неё пересохло во рту, несмотря на то, что вокруг было множество теплых струек воды.
– Не так сильно, – со смешком простонал Стас, мягко разжимая её пальцы. – Не стоит торопиться, сладкая... – он выключил душ, вложил в её руку мыло, опустился на колени, и, слегка сжав ладонями грудь, начал играть губами с затвердевшими сосками. – Но если мы поторопимся с мытьем, – сверкнул глазами Стас, – всё остальное произойдет раньше.
Второй раз ему повторять не пришлось. Вика с рвением принялась намыливать его голову, отступив, занялась широкой грудью, велев развернуться, намылила спину... Совершая эти, в общем-то, незамысловатые действия, она сама распалилась до точки, после которой уже мало что соображала...