Плавучий остров (ил.), стр. 106

Значит, все обитатели земного шара, на какой бы широте они ни проживали, непосредственно заинтересованы в раскрытии этой тайны, потому что всем им непосредственно угрожают махинации Барбикена и К^o.

Пусть обитатели Европы, Африки, Азии, Америки, Австралии и Океании следят за всеми работами по отливке пушек и производству снарядов и пороха, которые могут быть предприняты в их местностях; пусть они также следят за всеми иностранцами, прибытие которых покажется им подозрительным, и тотчас же известят об этом членов Комиссии по расследованию (Балтимора, Мэриленд, США).

Будем надеяться, что такое известие придет до 22 сентября сего года, то есть раньше, чем наступит день, таящий угрозу порядку, установившемуся на нашей планете".

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,

Итак, сначала при помощи пушки отправляли снаряд на Луну, теперь при помощи пушки хотят переместить земную ось! Пушки! Опять пушки! У этих артиллеристов из Пушечного клуба, как видно, нет на уме ничего другого! Они помешались на своих пушках! Они больны "острым пушкизмом"! Для них пушка это все!

Неужели жестокое орудие станет владыкой мира? Неужели канонадное право будет царить в промышленности и во вселенной подобно тому, как каноническое право господствует в теологии?

Да, приходится призвать, что пушки все время вертелись на уме у Барбикена и его друзей. Недаром же они посвятили всю свою жизнь баллистике. Сначала они соорудили во Флориде свою "Колумбиаду", чтобы лететь на Луну, теперь, где-то в точке "х", они сооружают пушку еще более чудовищную.

Вот они уже объявляют громогласно: "Наводи на Луну! Первое орудие… Огонь!", "Переставляй земную ось! Второе орудие… Огонь!"

И слушая, как они командуют, всему миру не терпится крикнуть: "В сумасшедший дом! Третье орудие… Огонь!"

Их предприятие действительно нужно обозначить словами, которые стоят в заглавии этой книги, — "Вверх дном". Все действительно будет поставлено вверх дном — и последует, как выражался Альсид Пьердэ, всеобщая "встряска".

Как бы то ни было, но заметка, опубликованная комиссией, произвела впечатление, которое и описать нельзя. Надо признаться, в выводах комиссии не было ничего утешительного. Судя по вычислениям Дж. Т. Мастона, задача, во всем, что касалось механики, была им полностью разрешена. Операция, затеянная Барбикеном и капитаном Николем (это было ясно всему свету), внесет самые неприятные изменения в суточное вращение Земли. Старую ось заменит новая… и уж известно, какие последствия будет иметь эта замена.

Предприятие Барбикена и К^o было строго обсуждено, осуждено и предано всеобщему проклятию. И в Старом и в Новом Свете главари Арктической промышленной компании всех восстановили против себя. Если у них и оставались приверженцы, то только среди разных американских сумасбродов, да и тех было не много.

Для своей личной безопасности председатель Барбикен и капитан Николь поступили действительно разумно, покинув Балтимору и Америку. Были основания думать, что иначе с ними могла бы приключиться беда. Нельзя безнаказанно пугать полтора миллиарда обитателей Земли, переворачивать вверх дном весь их распорядок, учиняя перемены в условиях жизни на Земле, и угрожать страшной катастрофой самому их существованию!

Но каким образом могли бесследно исчезнуть двое членов Пушечного клуба? А материалы, а люди, без которых не состоялись бы работы, — как можно было не заметить их отправки? Для того чтобы перевезти такие грузы металла, угля и мели-мелонита по суше, потребовались бы сотни вагонов, чтобы отправить их по морю — сотни кораблей. Совершенно непостижимо, как можно было увезти все это втайне. Однако это было сделано. Больше того: по наведенным справкам оказалось, что ни один металлургический завод и ни одна фабрика химических изделий ни в Старом, ни в Новом Свете не получали никаких заказов. Это и в самом деле было необъяснимо. Объяснений надо было ждать от будущего… если только доведется дожить до будущего!

Все же, хотя Барбикен и капитан Николь, таинственно исчезнув, избегли непосредственной опасности, их сотоварищ Дж. Т. Мастон, вовремя засаженный в тюрьму, мог опасаться общественного возмездия. Ну, он не слишком-то волновался! Удивительный упрямец был этот математик! Он был тверд, как железо, как крючок, заменявший ему правую руку. Ничто не могло заставить его уступить.

В темной камере балтиморской тюрьмы секретарь Пушечного клуба предавался неотвязным думам о своих далеких друзьях, за которыми он не мог последовать. Он живо представлял себе, как Барбикен и капитан Николь готовят свой великий опыт в неведомом пункте земного шара, где никто не мог им помешать. Он видел, как они сооружают огромное орудие, как составляют мели-мелонит, как отливают ядро, которое Солнце скоро причислит к своим спутникам. Новая звезда будет называться прелестным именем "Скорбетта". Это будет данью уважения и признательности щедрой миллионерше из особняка в Нью-Парке. И Дж. Т. Мастон уже считал дни (слишком долгие, по его мнению), оставшиеся до назначенного срока.

Было уже начало апреля. Через два с половиной месяца дневное светило, постояв над тропиком Рака, направится вспять к тропику Козерога. А еще через три месяца, в день осеннего равноденствия, оно пересечет экваториальную линию. И тут придет конец временам года, которые столько миллионов лет так правильно и так "глупо" ежегодно сменяли друг друга. В последний раз в 189… году земной шар претерпевал неравенство дней и ночей. Впредь между восходом и заходом солнца в любой точке земного шара будет проходить всегда одно и то же количество часов.

Поистине великое, сверхъестественное, непостижимое предприятие! Дж. Т. Мастон, забывая об арктических владениях и разработке угольных залежей полюса, видел перед собой только космографические следствия выстрела. Главную цель новой Компании отодвигали в тень преобразования, которые изменят лицо мира.

И подумать только! Мир вовсе не хотел менять свое лицо. Он был все так же молод и ничуть не постарел со дня творения!

А упорный Дж. Т. Мастон, одинокий и беззащитный в своей камере, держался по-прежнему стойко, несмотря на всяческое давление. Члены Комиссии по расследованию ежедневно посещали его, но не могли ничего с ним поделать. Наконец председателю комиссии Джону Престису пришло в голову использовать влияние, которое могло оказаться посильней, — влияние миссис Эвенджелины Скорбит. Все знали, на какое самопожертвование способна была почтенная вдова, когда дело касалось Дж. Т. Мастона, как безгранично была она ему предана и какое горячее участие она принимала в его судьбе.

Поэтому, посоветовавшись между собой, члены комиссии предоставили миссис Эвенджелине Скорбит право посещать заключенного, когда ей вздумается. Разве выстрел чудовищной пушки был для нее менее опасен, чем для остальных обитателей Земли? Разве ее богатый дом в Нью-Парке не так пострадает от грозной катастрофы, как бедная хижина лесного охотника или шалаш индейца в прериях? Разве дело не шло о ее жизни, так же как и о жизни бедного якута или неведомого обитателя какого-нибудь островка на Тихом океане?

Вот это и объяснил ей председатель комиссии, вот потому он и просил миссис Скорбит употребить свое влияние на Дж. Т. Мастона.

Если, наконец, он заговорит, если он согласится сказать, где находится председатель Барбикен и капитан Николь, если он укажет, где они (а вместе с ними и многочисленный штат рабочих, которых они, вероятно, увезли с собой) ведут свои подготовительные работы, — то еще не поздно отправиться на поиски, выследить обоих и положить конец страхам и тревогам человечества.

Итак, миссис Эвенджелина Скорбит получила доступ в тюрьму. Больше всего на свете она желала вновь видеть Дж. Т. Мастона, которого руки полицейских так грубо оторвали от мирной жизни в его коттедже.