Ключ, стр. 69

— Хочешь выиграть немного денег?

Габриель перевел, и лицо мужчины тут же затуманилось тенью недоверия.

— Покажи ему эквивалент двадцати долларов в динарах и спроси еще раз, — сказала она Габриелю, не переставая ослепительно улыбаться.

Когда на свет явились наличные деньги, мужчина оживился, а его глаза блеснули. Лив вытянула из колоды три карты и показала ему: червовая тройка, бубновая семерка и пиковая дама.

— Тебе всего-то и нужно, что отыскать женщину, — объяснила она, сложив карты и тасуя их так, что проследить за дамой было нетрудно. — Если угадаешь, деньги твои. А если не угадаешь… — Лив подняла свой номерок с цифрой «26», — тогда мы поменяемся номерками.

Габриель объяснил предложенные условия на арабском. Мужчина все еще колебался, но на Лив это не подействовало.

— Ладно, заметано. Ставки сделаны. — Она еще немного потасовала карты. — Найди женщину.

Мужчина после некоторых раздумий показал на среднюю карту. Лив открыла ее: дама.

— О, а вот и победитель! — Она протянула деньги.

— Мне показалось, он не сделал ставку, — прошептал Габриель.

— Но он же не жалуется, — тоже шепотом ответила ему Лив. — Доставай еще деньги, а я подцеплю его на крючок.

Габриель выполнил ее просьбу, а Лив тем временем тасовала карты, причем так медленно, что уследить за дамой опять не составляло труда.

— Итак, — сказала Лив, — твой номерок против моих денег. Согласен?

Мужчина поглядывал на карты и сжимал в руках только что выигранные деньги. Он кивнул и положил свой номерок «14» рядом со ставкой Лив.

— Ладно. Ищи женщину.

Таксист указал на карту, с которой не сводил глаз. Лив открыла ее — червовая тройка. Пожав плечами, девушка забрала деньги и номерок.

— Нельзя же выигрывать все время, — сказала она и, отдав таксисту номерок «26», быстро пошла к машине.

Десять минут спустя они проехали по мосту и пересекли границу.

— Где ты такому научилась? — спросил Габриель, качая головой.

— На Кони-Айленде. [77] Я писала тогда серию статей о классических мошенничествах в местах массового отдыха, и один старый шулер показал, как он работает. Когда все закончится, я научу тебя делать этот трюк.

— Ловлю на слове, — ответил Габриель, широко улыбнувшись.

Они проехали под транспарантом, приветствующим их на территории Ирака, и Габриель затормозил в тени арки, готовясь заново пройти все формальности у иракских таможенников и пограничников. Здесь все было таким же, как и на турецкой стороне, разве что форма пограничников другая. Они здесь носили тускло-зеленые комбинезоны с эмблемами: меч и автомат АК-47, окаймленные пальмовыми ветвями. Немало было и американских военных. Габриель заметил в стороне от дороги, позади пограничного пункта, несколько полевых палаток. Перед одной из них стояли тот самый «хаммер», который они видели раньше за рекой, и еще несколько машин — судя по всему, взвод американцев, то есть человек тридцать, если не больше.

Пограничник посмотрел на фотографии в паспортах, сравнил с оригиналами и вернул документы. Проверку он провел, проставил штампы в документах на машину — вот и все.

— Добро пожаловать в Ирак! — сказал он.

Здесь оказалось проще, чем ожидала Лив. Теперь оставалось проехать еще несколько сот километров по дорогам из числа самых опасных в мире, без всякой охраны и даже без ясного представления о цели, к которой надо стремиться — туда, где (как они надеялись) удастся отыскать древний Эдем. Не самая легкая задачка, и все же у Лив было ощущение, что маленькой победы им удалось добиться. С этим она вышла из здания погранпункта на слепящее солнце. Тут-то и увидела комитет по встрече.

Три человека, все в шоколадного цвета комбинезонах американской армии, — двое осматривали их машину, третий наблюдал за приближающимися пассажирами. Глаза скрыты за стеклами стандартных темных очков.

— Позвольте взглянуть на ваши паспорта, — произнес он, держа палец на спусковом крючке автомата.

— В чем проблема? — Габриель выступил вперед, словно мог защитить Лив от происходящего.

Солдат ничего не ответил, только держал одну руку вытянутой, ожидая паспорта. Габриель подал ему документы. Солдат на них даже не взглянул.

— Будьте любезны следовать за мной. Вам надо ответить на некоторые вопросы.

92

Брат Аксель, в одной набедренной повязке, был накрепко привязан к койке. Он непрерывно стонал, а ногти с такой силой вонзались в ладони, что из-под них струилась кровь, — до других участков кожи ему было просто не дотянуться.

Афанасиус, Томас и Малахия стояли перед каменными чашами умывальников и ожесточенно терли лицо и руки антибактериальным мылом. Думали они об одном: не разливается ли в эту минуту и по их жилам яд, который сразил брата Акселя? Понадобились общие усилия всей троицы, чтобы удержать больного, пока один из лекарей сумел ловко вонзить в него шприц с сильным успокоительным.

Вернувшись в свой изолятор, они застали там брата Сименона, до которого дошла весть, что таинственный мор отыскал новую жертву. Он склонился над покрытой нарывами грудью брата Акселя и взял на анализ жидкость из самого большого. Покончив с этим, передал пробирку помощнику, а потом повернулся к помещенным в карантин братьям. Снял перчатки, опустил с лица маску. Лицо у лекаря было утомленное, щеки запали, будто он не спал целый месяц, хотя на самом деле с начала эпидемии прошло совсем немного времени.

— Что ж, по крайней мере, одну проблему это решает, — начал он, отойдя в противоположный от койки больного угол и взгромоздившись на читальный стол. — Брат Аксель не одинок — за последние несколько часов «плачем Иеремии» заболели еще три человека, причем они никак не были связаны с первоначальным очагом заболевания. Это несколько меняет правила игры. Я все думал, куда же поместить новых больных, где устроить еще один изолятор. Их спокойно можно поместить сюда. Они прекрасно устроятся, если вынести еще несколько столов и превратить в изолятор второй читальный зал. Как ты и сказал, — он посмотрел на Афанасиуса, — отдаленность и закрытый характер библиотеки делают ее идеальным местом для этой цели.

— А с нами как же? — спросил Малахия. За сильными линзами очков его глаза округлились от страха, в них стояли слезы. — Нам придется оставаться здесь, вместе с заразным больным?

— Не вижу ни малейших причин держать вас здесь. Новая вспышка заболевания свела на нет весь смысл карантина. Я посоветовал ввести в обители другую форму карантина, всеобщего. Наблюдая за теми, кто уже заболел, мы сумели выявить несколько ранних симптомов. Всякий, у кого они появятся, должен быть немедленно помещен в изолятор. Всем же остальным надлежит находиться только по месту своей основной работы. Свободное передвижение по обители следует воспретить.

— А брат Драган одобрил это?

— Брат Драган, — Сименон покачал головой, — вышел на запретную лестницу, запер за собой дверь и удалился в часовню Таинства. Нам же он посоветовал молиться о спасении.

— Тогда кто же руководит обителью?

— В данный момент? Никто не руководит.

Мысли Афанасиуса завертелись, переваривая новую информацию.

— Раз так, — обратился он к Малахии и Томасу, — то я предлагаю следующее: мы втроем создадим чрезвычайный совет и поможем претворить в жизнь то, что считает нужным брат Сименон. Мы обратимся к своим подчиненным, призовем их сохранять верность обетам и стойкость и быстро наладим снабжение всем необходимым — так, чтобы в обители соблюдался режим изоляции. Например, можно организовать раздачу пищи по вертикали основных лестниц, дабы не было нужды собираться в трапезных и коридорах, — тогда новых заболевших, если кто-то еще заболеет, беспрепятственно доставят в лазарет. Лишь сохраняя полное спокойствие, мы сможем преодолеть нынешние испытания.

Томас кивнул, соглашаясь, а у брата Сименона немного посветлело лицо, словно кто-то снял сейчас с его плеч тяжелый мешок с камнями.