Ключ, стр. 25

Он добрался до центра управления (в самой прохладной части коридора), постучал в дверь и подождал, пока ему ответят. Даже занимая пост начальника службы безопасности, Хайд не имел ключа от этого помещения. Внутрь могли входить только сам Харзан и два его помощника — Блайт и Ротштейн, проводившие почти все дни где-то в бескрайней пустыне. Там они, подобно заросшим волосами проказливым детишкам-переросткам, копались в песке, причиняя вечные хлопоты службе безопасности. Почему они не могут сидеть в удобном и безопасном лагере, как все остальные, Хайд не понимал — это было выше его понимания. Все в лагере называли эту руководящую троицу не иначе как «волхвами» — за глаза, конечно, потому что ни один из троих не обладал чувством юмора. Они здесь распоряжались всем — это Хайду предельно ясно дали понять при приеме на работу. Похоже, что три «волхва» и их погоня за журавлем в небе были важнее, чем нефть, которую они искали. Как-то раз Хайд заглянул одним глазком в их личные дела — попытался понять, почему они такие важные шишки. Он надеялся, что сможет пролить немного света на неясные вопросы, однако полученная информация еще сильнее сбила его с толку. Ему казалось, что они должны быть какими-то крутыми геологами с длинным послужным списком, отыскавшими целое море нефти там, где никто другой этого не смог сделать. Но все трое оказались университетскими учеными с докторскими степенями по древней истории, богословию и археологии. Хайд так и не понял, каким образом это может помочь найти «черное золото». Но опять выходило так, что он поставил все, что у него было, на черное, а шарик, наверное, вот-вот остановится на красном.

Защелкал отпираемый замок, в щель просунулась бородатая физиономия доктора Харзана. Темные круги под глазами делали его похожим на панду.

— Заносите, — сказал он и открыл дверь пошире, чтобы Хайд мог пройти.

Хайд вошел и остановился у стола в центре комнаты. Двух помощников доктора здесь не было, но Хайд уловил оставленный ими запах. Оба курили трубки, и запах крепкого табака все еще висел в воздухе. Хайд всего лишь второй раз заходил в помещение центра с тех пор, как тот стал функционировать, и беспорядка с прошлого раза здесь значительно прибавилось. Повсюду были свалены напечатанные на принтере бумаги, сейсмические карты — местами они расползлись по полу. Одну стену закрывала большая топографическая карта, вся утыканная булавками, словно дикобраз, и усеянная цветными наклейками и фотографиями ночного неба, на которых специальным карандашом были обведены разные созвездия. На главном столе суперсовременные ноутбуки соседствовали со старыми чашками для кофе и каменными табличками, похожими на ту, что принес Хайд. Сюда не впускали даже уборщиков, поэтому воняло в комнате сильнее, чем в студенческой раздевалке.

— Покажите, — распорядился доктор Харзан.

Хайд передал ему сверток и стал смотреть, как Харзан разворачивает ткань. Глаза у босса при этом блестели, как у наркомана, который спешит добраться до порции крэка. Но когда он рассмотрел содержимое, лицо его вытянулось.

— Это не то, что нам обещали, — констатировал Харзан. — Слишком недавняя вещь, она не может представлять интерес. — Он показал табличку Хайду, словно непонятливому студенту, только что провалившемуся на зачете. — Написано по-аккадски, это не древнейшая клинопись, да и расположение символов не образует «тау».

— Меня послали купить находку, — ответил Хайд, стараясь, чтобы голос не звучал сердито. — Я ее купил.

— Не ту купили. Толку от нее никакого. — Босс швырнул табличку на стол так, словно это была дешевая книжка в бумажной обложке, и отвернулся. — Займитесь своим делом. Одного шофера поймали, когда он воровал бензин и продавал кочевникам. Сейчас он сидит в карцере. Ступайте и разберитесь с ним, это как раз по вашей линии. Выходя, не забудьте захлопнуть дверь.

По растрескавшейся от жары земле Хайд прошагал к самой высокой наблюдательной вышке, одновременно служившей здесь и тюрьмой. С раскрасневшегося лица лил пот, словно вся кровь вскипела от злости. Призрак подменил камни и выставил его круглым идиотом! Хайд ударом ноги распахнул дверь.

— Открой, — приказал он, кивнув охраннику на запертую дверь выложенной кирпичом камеры, устроенной в фундаменте вышки.

Охранник повиновался.

В камере на деревянных нарах лежали больше двух десятков иракцев.

— Вот этого возьми за руку и крепко держи ее на нарах, — приказал Хайд. Ему не хотелось попусту терять время с мелким воришкой, нужно было свести более важные счеты. Охранник сделал, что было велено. Хайд вытащил из-за пояса нож, воткнул в доску между пальцами арестованного. Тот заскулил, глядя на нож расширившимися от страха глазами.

— Так ты крал бензин у компании, да?

— Не крал, — ответил перепуганный пленник. Его слова звучали сразу и как ответ на вопрос, и как мольба.

— Ты обворовывал компанию, — настаивал Хайд, — а воровству потакать нельзя. — Быстрым движением он резко опустил нож и будто гильотиной отрезал узнику мизинец.

Арестованный завопил. Из раны потекла кровь, окружая отрезанный палец алым озерцом.

— Еще раз украдешь — потеряешь руку, — сказал Хайд. — А попытаешься удрать — распрощаешься с жизнью. — Он обернулся к охраннику, которого происшедшее потрясло, кажется, не меньше, чем узника. — Завяжи ему руку и отправляй на работу. — С этими словами Хайд вышел из камеры.

Снова окунувшись в яркий свет и палящий зной лагеря, он направился к центру службы безопасности и на ходу вытер нож о штанину.

Вернувшись в свой кабинет, он рывком открыл ящик стола и вытащил оттуда номер «Ю-Эс-Эй тудэй». Схватил спутниковый телефон, стоявший на зарядке, набрал номер, записанный под фото трех людей, спасенных из Цитадели. Ему хотелось набросить на шею Призрака петлю и долго мучить его, как учили делать спецназовцев, чтобы внушить врагам страх.

Зазвучала мелодия, но трубку никто не взял.

Призрак опять обставил его.

26

Мухафаза Анбар на западе Ирака [38]

Близился вечер, но на краю Сирийской пустыни не спадал дневной зной. Беспощадные лучи солнца так прокалили каменистую почву, что она и сейчас дышала жаром, будто под ней бурлила кипящая лава. Трудно было поверить, что на этом лунном ландшафте, где жарко, как в печи, может выжить хоть что-то, но редкие пучки травы каким-то образом боролись за выживание, угнездившись в трещинах на почве, а кроме них там и сям — везде, где можно было найти хоть узенькую полоску тени, — виднелись кустики крушины, разбросанные среди камней причудливыми зигзагами. Всю эту растительность поедали козы.

В распоряжении Призрака была обширная агентура — тоже фидаины, которых сплотило желание защитить свою страну и ее народ от жестокого произвола диктаторов и иноземных захватчиков. Призрак дал знать всем, кто находился вдоль пастушьих троп, змеившихся в пустыне к западу от Рамади, что он ищет человека, который носит красную кепку английской футбольной команды. Найти оказалось нетрудно. Звали человека Ахмар — от арабского слова «красный».

Призрак увидел его на краю мутного илистого пруда в одном из оазисов, куда часто заходят пастухи. Окруженный своими козами, этот человек набирал воду в большую флягу. Выгоревшая на солнце красная кепка ярким пятном выделялась на скудном фоне черной пыли и коричневой шерсти. За спиной у него висел автомат АК-47, а из-за кожаного пояса, перетягивающего длинную белую дишдашу, торчала рукоятка «беретты». [39]

На стук копыт Ахмар поднял голову и прищурился, глядя против солнца. Лицо было покрыто густой сетью морщин. На вид ему можно было дать и тридцать лет, и все сто.

— Хороший пистолет, — проговорил Призрак, показывая пальцем на «беретту».

Этот равнодушный, лишенный выражения голос пробудил в Ахмаре смутные воспоминания, и на лице его отразилось смешанное чувство подозрительности и страха.