Золотой выстрел, стр. 21
Продолжая обсуждать плод фантазии неизвестного оружейника, эксперт-криминалист, человек предельно вежливый и, вероятно, начитанный, все морщился, постукивая себя согнутым указательным пальцем по виску, словно силился что-то вспомнить. Это заметил Гоголев и спросил с усмешкой:
– Какие проблемы, Осип Андреевич?
– Да вот, Петрович, – совсем по-простецки, со смешными гримасами ответил тот, – все никак не могу вспомнить, где я про это дело читал... Про костыли эти самые.
Настал черед блеснуть и Олегу.
– У Форсайта наверняка, Осип Андреевич, – сказал он небрежно. – Детективщик английский. А роман называется «День Шакала». Там киллер на де Голля покушается. Можно сказать, один к одному.
– Точно, молодой человек! – обрадовался криминалист. – А о чем это говорит? О том, господа мои уважаемые, что, скорее всего, киллер наш – человек грамотный. Я не в том смысле, что он буквы алфавита знает, а в том, что у него мозги работают в определенном направлении. И мимикрия, и оружие – тому яркое подтверждение. Вот и ищите его среди грамотных, а не среди спортсменов-отморозков. Он выполняет заказ творчески, вот что...
– Чего это вы, Осип Андреевич, – засмеялся Гоголев, – к спортсменам-то без всякого уважения? Или обидели чем?
– Зря смеешься, Петрович. Вашим спортсменам этакие фантазии, – криминалист ткнул пальцем в собранное оружие, – абсолютно до лампочки. У них все свое, привычное. А тут большая голова работала. А если по крупному счету, то две: мастер и исполнитель. По поводу мастера не знаю, но, вероятно, он человек немолодой и с большим опытом работы с живым металлом. А что касается исполнителя, то я бы поискал его среди тех, у кого есть высшее образование. Я имею в виду – военное. И специальное. Может быть, сильно обиженный. На что-нибудь или даже на кого-нибудь. Их теперь достаточно, особенно после Чечни... Ну ладно, если я вам пока больше не нужен, пойду займусь мешком...
Не прошло и часа, как эксперт позвонил Гоголеву и сказал:
– А ведь я прочитал.
– Ай, молодец! – воскликнул Гоголев. – Ну не томи, Осип Андреевич!
– Тебя, Петрович, конечно, не интересует, как я это сделал. Я знаю. Осип Андреевич нужен, когда вы ничего не понимаете. Нужно, чтоб он понял. И вам доложил. А вы потом сами будете докладывать высокому начальству, что вот, мол, благодаря тому и этому, с помощью некоторых усилий, нам удалось установить и так далее. А где, извини, Осип Андреевич?
– Я понял, не продолжайте. Вас интересует благодарность перед строем, в приказе или материальный стимул?
– Опять ты не понял. Меня интересует не «или», а чтоб все знали и чтоб я с этого имел.
– Клянусь, будет и приказ, и материальная благодарность. Ну не томите!
– А зовут хозяина мешка, или звали, Эф Эф Стругов. Кстати, чтоб тебе было известно, фамилия происходит, как говорили прежде, от разных водоплавающих средств, вроде струга, челнока, корабля, лодки. И носили их потомственные речники. Так что тут что-то есть. Займись, Петрович.
Гоголев тут же вызвал своего помощника и дал ему срочное задание через спецсправочную выяснить, есть ли такой человек, где проживает и чем занимается. Или, может быть, какие-то его родственники.
Одновременно, понимая, что проверка много времени не займет, отдал приказ оперативникам быть готовыми к выезду.
Помощник явился минут через двадцать, и вид у него был обескураженный.
– Ну что? – Гоголев стремительно поднялся из-за стола. – Чего молчишь?! Что произошло, Гена?
– Полный абзац, Виктор Петрович. Нашел я фамилию. Не одну, а две – и обе по одному адресу: Сортировочная...
– Да черт с ней! – перебил Гоголев. – Суть давай!
– Вот я и говорю. Две фамилии в одной квартире: Стругов Федор Филиппович и Стругов Игорь Федорович. Надо понимать, отец и сын, потому что отчество у второго – Федорович, а старший – Федор.
– Не объясняй, это и дураку ясно. Дальше!
– Ну звоню, чтобы выяснить, проживают ли такие. Трубку берет женщина и говорит каким-то необычным голосом, будто ее кто-то душит: «Кто звонит?» Ну я стараюсь вежливо, чтоб не возникли подозрения: «Скажите, – говорю, – Федор Филиппович дома?» А в ответ не то вой, не то крик: «Ох, уби-и-ли!..» И все. И трубку бросили. Не положили, а бросили, потому что я еще минуты три этот вой слышал.
– Дежурную оперативно-следственную группу на выезд! – резко бросил Гоголев и схватил телефонную трубку. Набрал номер: – Олег? Извини, сейчас не до формальностей. Только что, как я понимаю, убили того самого Эф Эф Стругова. Я выезжаю. Ты со мной? Выходи на улицу, подхвачу.
Глава шестая
НЕИСПОВЕДИМЫ ПУТИ ТВОИ...
Поручая племяннику Денису и частному охранному предприятию «Глория» поиск и оперативную разработку поставщика оружия, Вячеслав Иванович Грязнов исходил прежде всего из соображений абсолютной секретности данной операции. Ему уже приходилось накалываться, когда в момент задержания очередного босса оружейной мафии тот вдруг словно растворялся, видимо кем-то предупрежденный, а вместо себя подсовывал всякую мелкую рыбешку вроде какого-нибудь сопливого дилера, с которого толком и спросить-то было нечего. Ему, мол, привезли сумку, он в свою очередь отвез и оставил в камере хранения на одном из московских вокзалов, а кто и чего – он этого не знает. Либо заведомая ложь, либо и в самом деле система отработана как часы.
И даже не эти неудачи раздражали, злили начальника МУРа, а сознание того, что в его доме затаился вор. Ссучившийся мент, «крот», бандитский агент – как хочешь называй, однако сущность предательства от этого не менялась.
Была и еще одна причина, по которой Грязнов решил привлечь к операции «Глорию». Один из ее сотрудников, Алексей Петрович Кротов, имел личную весьма широкую агентурную сеть, куда входили не только представители самых разнообразных форм современной обслуги, от бандерш и проституток до директоров крупнейших магазинов, салонов и ресторанов, но и некоторые братки из оргпреступных группировок, как и отдельные уголовные авторитеты. Не все они работали на Крота, чаще делились кое-какой информацией, помогали установить ту или иную личность. Крепкий крючок, на котором они сидели у Крота, и деньги, причем хорошие, – вот, собственно, два основных стимула, понуждавших их к сотрудничеству с человеком, о коем им в общем-то было известно очень немногое: когда-то служил в военной разведке, уволился, имеет свое дело.
Кротов действительно в свое время работал в Главном разведывательном управлении Министерства обороны тогда еще СССР и уволился в чине майора. Но кроме него в «Глории» теперь занимались оперативно-разыскной деятельностью бывшие офицеры разведгруппы спецназа, прошедшие и Афган, и Чечню. Одно время они даже служили у Грязнова в МУРе, но затем вместе со своим шефом, когда тот, покинув МУР, организовал собственное агентство, перешли в «Глорию». Поверив посулам одного из очередных, временных, министров внутренних дел, Вячеслав Иванович вернулся-таки в уголовный розыск, а замечательные кадры его предпочли остаться в подчинении у Дениса Грязнова. И правильно сделали. Как понимал их теперь Вячеслав Иванович, частенько, особенно в острых ситуациях обращаясь за помощью в «Глорию» и оплачивая свои задания из тех средств, что ему отпускались для проведения спецопераций!
Ну и наконец последнее. Ни для кого не было тайной за семью печатями то обстоятельство, что многие кадровые сотрудники всякого рода спецподразделений опять-таки различных спецслужб в тяжелые для своих «контор» дни ушли на вольные хлеба. А многих из них вынудили уйти за их нежелание исполнять, мягко выражаясь, неразумные, неадекватные, как любят говорить психологи, указания своего начальства. Уходили не только строптивые люди с неуживчивыми характерами, как правило, покидали секретную работу истинные мастера своего дела. Кто-то находил себе прибежище в охранных агентствах, в частном сыске, кто-то заводил свое дело, а кому-то не везло. И подобные кадры были неоценимой находкой для отцов организованной преступности.