Дети пустоты. Пройти по краю, стр. 57
Девчонка в раздражении закатила глаза, дав понять, что думает по поводу малолетнего командира.
– Погоди, – отмахнулась она. Потом, приложив ко лбу руку козырьком, оглядела толпу растерянных воспитанников «Камней» и крикнула по-португальски: – Тиаго, Нил, идите сюда!
Это было сказано так, что даже Тим понял, о чем речь, и невольно подался вперед. Все-таки не зря женщины считались у депферов главными – попробуй такую ослушайся. Тимофей нахохлился и сделал шаг в сторону, чтобы никто не заметил, как на него действует эта Анита.
Из группы бывших заложников выбралась пара парней. Один высокий, рыхлый, с редкими волосками на верхней губе. Второй пониже, бледный, словно после долгой болезни. На физиономиях обоих светилось щенячье обожание.
Анита деловито оглядела маленькое войско: Учура, Бруно, пару депферов, в нетерпении переминавшегося с ноги на ногу Саню и Тимофея.
– Теперь пошли! – лучезарно улыбнулась она. – Повеселимся!
Они бродили по площади Сан-Марко и ели оранжевую дыню. Ида купила странное лакомство на углу одной из узеньких, забитых под завязку туристами, улочек Венеции. Истекающие соком кубики в пластиковом контейнере почему-то пахли морковью. В то, что это дыня, пришлось поверить на слово крикливому продавцу фруктов.
– Смотри, рыбки! – Ида широко улыбнулась разноцветными брэкетами.
Там, куда она показывала, в шумной толчее, Богдан увидел очень высокого темнокожего жонглера с круглым аквариумом на курчавой голове. В нем поблескивали на солнце пять золотых рыбок.
Толпа образовала круг на месте маленького представления, и туристическая группа, с которой ребята гуляли по Венеции, немедленно влилась в него. Друзья, вслед за остальными, протиснулись поближе к уличному артисту.
– Он подбрасывает апельсины! – Богдан оказался в первом ряду зрителей, всего в паре метров от жонглера. Вокруг беспрерывно щелкали фотокамеры – головной убор в виде аквариума с рыбками казался диковиной даже для сердца Италии.
– Ага, целых семь штук! Мой брат, Хэнк, тоже так умеет. В прошлом году все лето тренировался, – с гордостью сообщила Ида.
Выступление сопровождала хорошо знакомая Богдану песенка. Ее напевал голосом Боба Марли старенький CD-плеер. Перебинтованный скотчем пенсионер салатового цвета стоял прямо на земле и желал толпе веселых туристов не волноваться и быть счастливыми. Папа постоянно крутил эту песню в машине.
Между жонглером и зрителями на серых плитах Сан-Марко лежала пыльная шляпа с узкими полями. Кто-нибудь то и дело выходил вперед, чтобы бросить в нее пару евро. Богдан и сам не понял, почему обратил внимание на ту женщину. Она положила в шляпу монетку и вернулась на прежнее место.
По виду незнакомке было столько же лет, сколько его маме. Светлые, коротко подстриженные волосы, белое платье почти до земли, длинный ярко-голубой шарф и соломенная шляпа – обычная туристка. Наверное, дело было в ее лице. Оно показалось Богдану каким-то уж очень привычным.
«Русская!» – догадался он. Ему жутко нравилось искать в разноязыкой толпе земляков. Заметить кого-нибудь, подойти поближе и проверить – угадал или нет.
Лавируя между зевак, Богдан подобрался к женщине почти вплотную. Туристка стояла рядом с улыбчивым бородачом, похожим на корабельного повара. Именно так должен был выглядеть, по мнению Богдана, настоящий кок. Если не считать живота. Заведующему моряцкой кухней полагалось иметь приличное пузцо. И огромный нож на боку. Для полноты картины.
– … ну, хватит, Ленусик, – тихо прогудел мужчина. – Наверное, деньги на телефоне кончились, вот и не звонит.
– Женька моя, конечно, растяпа, но не до такой же степени. Чтобы три дня не пополнить счет… – ответила женщина. Похоже, судьба неизвестной Женьки ее очень тревожила.
«Угадал!» – похвалил себя Богдан и двинулся назад к Иде. Неожиданно зрители пришли в возбуждение. Начали смеяться, аплодировать и выкрикивать что-то одобрительное на разных языках. К удивлению Богдана, пока он подслушивал чужие разговоры, у темнокожего жонглера появилась ассистентка.
Ею оказалась Ида.
Подруга сжимала в руках невесть откуда взявшуюся крышку, судя по всему, от алюминиевого бака. Немка держала ее перед собой, точно щит, в который уличный артист бросал сменившие апельсины резиновые мячики. Они с задорными шлепками ударялись в металлическую поверхность и возвращались в ловкие руки жонглера. Ида пыталась выглядеть сосредоточенной, но ее губы неудержимо расползались в счастливой улыбке.
Богдан почувствовал жгучую зависть. Ему тоже хотелось в центр круга. Эх, если бы не эта тетка на пару с бородачом, может, жонглер выбрал бы его, Богдана, себе в помощники. Вот ведь невезуха!
Но долго завидовать не пришлось. Ида внезапно перестала улыбаться, выпустила крышку из рук, и та с резким звоном упала на плиты Сан-Марко. Разноцветные мячики, не встретив преграды, полетели прямо в юную ассистентку. Один угодил ей в висок. Но она, кажется, не почувствовала удара. Ида испуганно озиралась, глядя куда-то поверх голов удивленных зрителей.
– Эй, ты чего? – крикнул Богдан.
Девчонка встрепенулась, нашла глазами своего друга и бросилась к нему.
– Чувствуешь это? – лихорадочно зашептала она.
От ее вопроса Богдану вдруг стало не по себе. Между лопаток побежал противный холодок, ладони неожиданно вспотели. Музыка, шум толпы, солнечные пятна на стенах старинных зданий, – всё заглохло, выцвело, словно подернутое серой пылью. Осталось только белое лицо Иды с потемневшими от непонятного страха глазами. Очень заразительного страха.
– Что чувствую? – тоже шепотом спросил Богдан.
– Здесь случится что-то страшное. Прямо сейчас…
Глава 20
– Теперь, старик, покажи нам настоящее! – потребовал Марат. – Площадь Сан-Марко. Ту, что снаружи.
Облачный экран мгновенно наполнил Конклав радостным гулом пестрой толпы. Люди беззаботно гуляли, не замечая неоновых нитей, опутавших все здания площади. Тысячи фибр паучьей сетью спеленали базилику Собора, Дворец Доджей, колокольню и колонны со статуями льва и святого Теодора. Сан-Марко превратилась в выставку гигантских коконов. Они переливались всеми существующими в природе цветами и подрагивали, точно спящие звери.
Кирилл прищурился, вглядываясь в происходящее. Страху за Женьку пришлось потесниться – у начальника СКК разом прибавилось поводов для волнения.
– Кирилл Михайлович, что там? – забеспокоилась Ника, заметив выражение лица своего начальника.
– Катастрофа, – мрачно ответил он.
Марат тем временем, выдержав паузу, повернулся к Привратнику.
– Сделай так, чтобы все увидели, старик, – бросил он.
Герберт тяжело вздохнул, сложил ладони елочкой, и изображение на экране изменилось. Теперь каждый из присутствующих видел то же, что и крыланы – площадь Сан-Марко, опутанную тысячами фибр.
– Елки-моталки! С ума сойти! – потрясенно забормотала Ника. – Что это?
– «Камнедробильня»! Да, Кир? – Север восторженно, точно мальчишка на выставке автомобилей, разглядывал сияющие коконы. – Всегда хотел увидеть, как она работает! Что это там у нас? Детонаторы?
От каждого кокона шла натянутая нить. Ее конец сжимал один из неприметных людей в многонациональной толпе.
– Видишь тех крыланов? Один за столиком сидит. Второй возле витрины с масками отирается. Третий делает вид, что смотрит на жонглера с аквариумом на голове. Видишь? Им нужно только потянуть за фибру! – изобретатель возбужденно объяснял Нике принцип действия «Каменедробильни», одного из самых разрушительных боевых приемов Людей ветра. – И все коконы тут же сожмутся. Я читал, что давление в них в этот момент равняется почти десяти тысячам атмосфер! Бах! И нет ни дворца, ни собора!
– Я в восторге, – сухо отозвалась Ника. – То есть Марат заложил под площадь управляемую бомбу? Так?
– Так, – кивнул Морок, не отрывая взгляда от довольного крылана. – Точнее не скажешь.