Последний Дозор, стр. 69
– Привет, сосед, – сказал он.
– Привет, Костя, – ответил я. – Я… я давно хотел тебе сказать. Прости.
Он поморщился:
– Да брось ты свои светлые замашки… чего прощать-то… Честно дрались, ты честно победил. Все в порядке. Мне-то надо было сообразить, что ты не от страха Щит ставишь…
– Все равно, – сказал я. – Ты знаешь, ненавижу свою работу. Я стал винтиком… деталью машины, которая не знает пощады!
– А как с нами иначе-то? – Костя вдруг улыбнулся. – Перестань… Ты… это… отца прости. Если сможешь. Он таким не был.
Я кивнул:
– Постараюсь. Попробую.
– Скажи, что мы с мамой его ждем. – Костя помедлил и твердо добавил: – Здесь.
– Я скажу, – отыскивая взглядом Полину, пообещал я.
Костя вдруг сделал шаг вперед, неловко пожал мне руку – и отступил.
И за тот крошечный миг, пока наши ладони соприкасались, я почувствовал, как его холодная рука стала теплой, кожа вспыхнула розовой краской, а в глаза вернулся блеск. Костя стоял, пошатываясь, и смотрел на свою ладонь.
А мою ладонь жег леденящий холод…
Строй Иных дрогнул. Они медленно, непроизвольно двинулись ко мне. В глазах их была жажда и зависть – у всех, даже у Тигренка, даже у Игоря, даже у Мурата…
– Стоять! – закричал Мерлин. Метнулся, встал между мной и ушедшими Иными, высоко поднимая руки. Я заметил, что он старательно огибает меня, чтобы не коснуться. – Стойте, безумцы! Минуты жизни… это не то, чего мы хотим, не то, чего мы ждали!
Они остановились. Смущенно переглядываясь, отступили. Но в глазах их по-прежнему горел голодный огонь.
– Уходи, Антон, – сказал Мерлин. – Ты все понял и ты знаешь, что нужно сделать. Иди!
– Мне не пройти, там «Последний Дозор», – сказал я. – Если только твой голем их не остановит…
Мерлин посмотрел куда-то сквозь меня. И вздохнул:
– Голем мертв. Оба голема мертвы. Жаль… я порой выходил на пятый слой поиграть со змеей. Но она тоже тосковала.
– Вы сможете проводить меня? – спросил я.
Мерлин покачал головой:
– Немногие из нас способны выйти даже на пятый слой. Достичь первого могут лишь единицы, и то мы там беспомощны.
– Я же не пройду мимо них, – сказал я. – А напрямую… на седьмой слой тоже не смогу.
Мы улыбнулись друг другу.
– Тебе помогут, – сказал Мерлин. – Только сделай все правильно, прошу тебя.
Я кивнул.
Я не знал, получится ли. Я мог лишь постараться.
А в следующий миг воздух рядом со мной завибрировал, будто что-то, кипящее от избытка Силы, прорывало Сумрак. Какие слои… какие расстояния… что это значило перед лицом этой звенящей от осознания себя Силы?
Надюшка шагнула на траву. Взмахнула руками, не удержала равновесия и плюхнулась на попу, глядя на меня.
– Вставай, – сказал я строго. – Сыро.
Надя вскочила, отряхивая вельветовый комбинезончик, и затараторила:
– Меня мама научила в тень ходить! Это раз! А еще там обезьяна со змеей дрались и друг друга победили! Это два! Два дядьки и тетенька смотрят на змею и ругаются очень плохими словами! Это три! И мама велела, чтобы я тебя немедленно привела ужинать! Это четыре!
Она запнулась, обнаружив вокруг себя целую толпу. Смутилась, опустила глаза и голосом вежливой девочки пробормотала:
– Здравствуйте…
– Здравствуй. – Мерлин присел перед ней. – Ты Надежда?
– Да, – гордо сказала Надя.
– Я рад, что тебя увидел, – сказал Мерлин. – Отведи папу домой. Только не сразу домой, вначале назад, к людям. А потом домой.
– Назад – это вперед? – уточнила Надя.
– Верно.
– Ты похож на волшебника из мультика, – подозрительно сказала Надя. На всякий случай попятилась ко мне и взяла за руку, что явно придало ей уверенности.
– Я и был волшебник, – признался Мерлин.
– Хороший или плохой?
– Разный. – Он грустно улыбнулся. – Иди, Надежда.
Опасливо поглядывая на Мерлина, Надя спросила меня:
– Пошли, пап?
– Пошли, – сказал я.
Обернулся, кивнул Иным, которые молча смотрели на нас. С грустью и ожиданием. Вначале, прощаясь, подняла руку Тигренок. Потом Алиса. И вот уже нам махали вслед все… прощаясь навсегда.
И когда моя дочь, только что инициированная Абсолютная Волшебница, сделала шаг вперед, я шагнул вслед за ней. Держась за ее руку, чтобы не потеряться в бушующем вихре Силы, завершившем свой круг и возвращающемся в наш мир.
Потому что Сумрак, конечно же, бесконечен, как бесконечно любое кольцо.
Потому что тепло человеческой любви и холод человеческой ненависти, бег зверей и полет птиц, трепетание крыльев бабочки и рост пробивающего землю зерна не уходят бесследно. Потому что всемирный поток живой Силы, от которого жадно отрывают свои крохи паразиты вроде синего мха и Иных, не исчезает бесследно – а возвращается в ждущий возрождения мир.
Потому что все мы живем на седьмом слое Сумрака.
Эпилог
– Как! Здесь! Красиво! – воскликнула Надя. Я взял ее на руки. Мы стояли на булыжной мостовой Эдинбурга, в окружении сотен и тысяч спящих людей. Сирены выли все ближе и ближе – время Иных кончалось.
– Да, – согласился я. – Тут все настоящее.
– Только все спят, – грустно заметила Надя. – Как в сказке про спящую царевну. Может, их разбудить?
Она может… Она ведь все теперь может – если научить.
– А ты не устала? – спросил я. У меня подкашивались ноги и слегка кружилась голова.
– От чего? – удивилась Надя.
– Чуть попозже, – сказал я. – Чуточку попозже всех разбудим… кого сможем. Папе сейчас надо сделать одно большое дело. Ты мне поможешь?
– Как?
– Просто держи меня за руку, – сказал я. Закрыл глаза. Раскинул руки. Задержал дыхание.
Мне надо ощутить этот город. Камни и стены, которые помнят Мерлина и Артура. Люди могли забыть, а камни помнят. И древняя крепость, венцом застывшая над городом, помнит и ждет.
Почему мы порой так глупы? Почему ждем, что магия будет спрятана в том, что можно взять в руки, когда она может быть повсюду вокруг?
Конечно же, Великий Мерлин не прятал свое самое главное творение в Сумраке, не полагался на силу голема, но он не рассчитывал и на крепость сундуков. Полторы тысячи лет простояла на скале эта древняя крепость, ее обороняли и захватывали, ее рушили и перестраивали, в ней хранили свои сокровища гордые шотландские короли – но там, в основе основ, заложенные Мерлином, испещренные узором рун камни ждали своего часа.
Надо лишь потянуться к ним. Коснуться, почувствовать…
– Светлый! – взревели за спиной. Я обернулся, выходя из транса.
Эдгар и Арина стояли неподвижно, глядя на меня, – и я с удивлением понял, что взгляд их полон страха. А вот Геннадий бежал. Бежал и кричал. Неужели он думает, что сила магии зависит от громкости крика? Геннадий несся огромными прыжками, преображаясь на ходу, все больше и больше утрачивая сходство с человеком. Росли клыки, кожа мертвела, волосы на голове вылезали седыми свалявшимися космами.
Я поднял руку, собирая Силу для Серого Молебна.
Но в этот момент Надя шагнула вперед и выкрикнула в лицо вампиру:
– Не кричи на папу!
Геннадий зашатался. То, что ударило его, было сильнее ненависти. Но он уже не мог остановиться, он все бежал, будто против урагана. И рухнул к нашим ногам. Надя пискнула и спряталась за меня.
Я присел, заглянул Геннадию в глаза. И сказал:
– Костя и Полина тебя ждут. Они просили тебя прийти. Прямо сейчас. Пока еще есть время.
Безумие на миг покинуло его взгляд. Саушкин посмотрел на меня и спросил:
– Они не могут?
– Они не могут прийти. И никогда бы не смогли. Но я сделаю то, о чем они просили. Иди, пока еще есть время.
– Помоги мне, Антон, – сказал он почти нормальным голосом.
– Надя, отвернись! – велел я.
– Не смотрю, не смотрю! – забормотала дочка, отвернувшись и закрыв для верности глаза руками.
Я поднял руку – Геннадий как зачарованный следил за моими движениями. И Серый Молебен отправил вампира на шестой слой Сумрака.